Агния Миллерова - Повелитель моря (СИ)

Анри и дон Себастьян, согласно правилам, вежливо отказались, на что управляющий с хитрой улыбкой, слыша, как заурчало в животах гостей от упоминания еды, предложил:

— Сеньоры, я бы хотел ускорить церемонию приглашения, поскольку я и сам голоден, а превосходный кастильский рис уже готов. Предлагаю считать все формальности этикета выполненными и просто перейти в трапезную.

Переглянувшись, мужчины дружно кивнули и последовали за хозяином через анфиладу тускло освещённых масляными лампами комнат. Заведя гостей в небольшое помещение, сеньор Хакоб предложил им умыться над большой керамической миской и самолично поливал руки водой из медного кувшина. Не успели гости утереться поданными сеньором Хакобом чистыми полотенцами, пахнувшими дешёвым местным мылом, как вернулась Фебе. Отец тут же засыпал её распоряжениями и повёл гостей в трапезную. Пока дочь сервировала крепко сбитый, без вычурностей, стол из местного красного дерева, управляющий, придав лицу выражение глубокой печали, обратился к гостям:

— К моему величайшему сожалению, сеньоры, сегодня я могу предложить вам весьма скромную трапезу — из-за этих подлых англичан, напавших на город, мы остались без свежего мяса и даже без даров моря, но, надеюсь, искусная стряпня моей дочери своим вкусом компенсирует бедность ужина.

— Ничего, сеньор Хакоб, завтра город снова будет жить нормально — лавки откроются, а рыбаки выйдут в море, — наблюдая, как ловко Фебе расставляет тарелки с нарезанным сыром и сесиной, успокоил управляющего Анри. Когда же появился кувшин с хересом, хозяин с поклоном пригласил гостей к столу, предоставив право на благодарственную молитву сеньору капитану.

Ужин прошёл без разговоров: обсуждать дела во время еды было не принято, говорить о войне, бедствиях и других печальных событиях, не способствующих пищеварению, считалось дурным тоном, а на светские беседы и анекдоты ни у кого из присутствующих не было настроения. Кроме того, херес и сытная еда разморили уставших мужчин. Анри чувствовал, как ленивая сонливость начинает одолевать его и потому искренне обрадовался крепкому, почти несладкому чёрному кофе, поданному Фебе в завершение ужина. Ароматный и слегка терпкий напиток смыл опьянение и вернул мыслям быстроту. Заметно оживились и хозяин дома, и дон Себастьян.

Сеньор Хакоб, дождавшись, когда гости допьют кофе, поднялся и поблагодарив их за оказанную его дому честь, предложил перейти в гостиную. Поднявшись, сеньоры, рассыпаясь в похвалах кулинарному таланту сеньориты Фебе, выразили свою истинную благодарность за отличную еду и отправились за управляющим.

Забрав с обеденного стола подсвечник, сеньор Хакоб завёл гостей в соседнюю комнату и зажёг все четыре рожка висевшей с потолка большой бронзовой лампы. Язычки пламени запрыгали, вырывая из темноты заставленное мебелью пространство. Анри, давно не бывший в гостях у семейства Финеесес, осмотрелся в поисках новизны. Однако каменные стены до половины были покрыты всё теми же панелями красного дерева. Неподалёку от окна стоял его подарок — украшенное серебром бюро из местного палисандра. Напротив, под гобеленом со сценами охоты, был небольшой старенький диван, обтянутый красноватой в отблесках огня кожей и два подобных ему кресла. Единственной новой вещью было небольшое французское зеркало в скромной оправе, висевшее над консольным столиком недалеко от входа в комнату. Получив приглашение сесть, гости заняли диван, а хозяин, поставив потрескивавшую и чадившую свечу на консольный столик, кряхтя развернул кресло так, дабы мог видеть гостей, сел и с ожиданием посмотрел на Анри.

— Завтра поутру сюда доставят пленных англичан. Освободите один из складов для их содержания, сеньор Хакоб. Они понадобятся мне для работ на каменоломне и на строительстве красочной и лесопилки. Среди них есть дворяне, тех надобно поместить отдельно.

Управляющий всплеснул руками и запричитал:

— Сеньор капитан, да куда же я дену брёвна, что всего лишь два дня назад закончили перемещать с городских складов? К тому же уже начали свозить тела ваших солдат, погибших сегодня во время боя в крепости.

— Я уверен, что вы справитесь, сеньор Хакоб, — улыбнулся Анри, привыкший к умению управляющего преувеличивать сложности поставленной перед ним задачи. — Кроме того, есть у меня предчувствие, что именно этот лес губернатор и собирается использовать для ремонта моих кораблей.

— Много ли будет пленных? — сменил тон на деловой марран.

— Очень много, более пяти сотен, а то и все шесть. Но вот сколько среди них дворян… — Анри обернулся к дону Себастьяну, передавая ему слово.

— Одиннадцать. Надобно учесть и то, что среди пленных есть раненые.

Сеньор Хакоб снова схватился руками за голову, но что за плач должен был последовать в этот раз гости так и не узнали — в дверь постучали.

— Уже иду! — крикнула откуда-то Фебе, и её быстрые шаги зашуршали кожаными туфельками по каменному полу.

Все невольно замерли, прислушиваясь и инстинктивно вглядываясь в зияющий темнотой дверной проём, ведущий из гостевой комнаты.

Заскрипел кованный дверной засов, послышался звук открываемой двери, и до застывших в ожидании мужчин донёсся радостный голос Фебе:

— Сеньор Антонио!

— Я тоже рад видеть вас, сеньорита. Надеюсь, за время моего отсутствия ваш отец не отдал мою комнату иному постояльцу? — долетел в гостиную баритон доктора.

— Фебе, веди сеньора доктора сюда, — взглянув на гостей, крикнул дочери сеньор Хакоб.

Когда мужчины, после приветствий снова расселись, Анри, глядя в уставшее лицо Антонио, для которого сеньор Хакоб перенёс второе кресло, спросил:

— У вас есть представление о количестве раненых?

— Приблизительное. По подсчётам сестёр-концепционисток [125] До начала XIX века, когда появились обученные для ухода за больными сёстры милосердия, позднее названные медицинскими сёстрами, уход за больными в больницах и госпиталях осуществляли монахи или, чаще, монахини из близлежащих монастырей. В Латинской Америке в XVII веке эта обязанность лежала, в основном, на монашках кармелитках, францисканках и концепционалистках. Концепционистки (исп. Сoncepcionistes), или Орден Непорочного Зачатия (лат. Ordo Immaculatae Conceptionis) — женский институт, посвящённый жизни в Римско-католической церкви, основанный в 1484 году в Толедо. их более семисот и из них около сотни тяжёлых, из которых едва половина доживёт до утра. Госпиталь переполнен, хирурги не успевают оперировать. Кроме того, поступило сообщение что серьёзно ранены комендант крепости сеньор Доминго и военный инженер сеньор Луиджи. Управляющий госпиталем доктор Хулиан Морено попросил меня посетить сеньора коменданта для оказания ему необходимой помощи, а сам отправился к сеньору инженеру.