Евгений Белогорский - Во славу Отечества! [litres]

Вазир-паша продавил в горле тяжелый ком и звенящим голосом доложил:

– Сегодня утром при поддержке кораблей русские атаковали Тиреболу, – он замолчал, и немедленно трубка ожила громким криком:

– Что дальше?

– Гяуры вновь применили химическое оружие, они забросали своими снарядами весь город и все наши позиции, люди гибли сотнями!!

– Дальше!! – требовал маршал, и генерал поспешил закончить доклад:

– Мы оставили город и отошли к перевалам, которые находятся вне зоны досягаемости огня русских кораблей. Дальше русские не пройдут!

– Я рад это слышать, – с сарказмом отозвалась трубка, – но меня больше интересует вопрос, когда ты скинешь их десант в море. Какие силы брошены тобой против них?

Прошло несколько томительных секунд, пока Вазир-паша не выдавил из себя:

– Я отправил к Самсуну бригаду пехоты и курдскую кавалерию.

– И всё?

– Но, эфенди, русские уже ведут бои на моем левом фланге в районе Гюмашана и не позволяют мне снять оттуда ни одного солдата. Если я сниму войска с центра, Юденич обязательно ударит по Сивасу, и тогда весь наш фронт рухнет.

– Идиот! Пока ты будешь ждать, когда русский сунется в твои ловушки по центру, он обойдет тебя со стороны моря и выйдет в тыл. Об этом ты думаешь?

– Да, эфенди, думаю каждую минуту и полностью уверен, что русские не смогут пройти горные перевалы на Орду без больших потерь. Мои войска не пропустят их.

– А ты не думал, умник, что они не будут штурмовать перевалы, а преспокойно высадят ещё один десант в районе Орду и пойдут на соединение или с основными частями корпуса, или с десантом? Что ты будешь делать тогда со своими батальонами в центре?

В переговорах наступила зловещая тишина, такого коварного хода со стороны противника Вазир-паша явно не предполагал. Страх и тревога на некоторое время охватили его. После второго десанта на побережье и при полном господстве на море уже никто не мог поручиться, что русские не повторят подобный удачный приём.

– Молчишь? – проскрипела трубка голосом маршала. – Вот то-то и оно. Поэтому приказываю начать немедленную переброску четырех дивизий к побережью на случай нового десанта. Войска Джемаль-паши уже начали движение на север, но прибудут нескоро.

– Пусть атакует Иззет-паша, это сорвет планы русских и оттянет на юг часть их сил, – попросил генерал, но получил отказ.

– Согласно депеше из Берлина, свой главный удар русские будут наносить на севере, будем исходить из этой реалии. Наступление второй армии без твоей поддержки – пустая трата людей и снарядов. Иззет-паша потревожит русских атаками, чтобы связать им руки, но наступать не будет.

– Тогда пусть перебросит свой резерв от Диарбекира к Сивасу вместо моих сил. Я по-прежнему считаю, что Юденич ударит по Сивасу через перевалы.

Маршал некоторое время думал. В трубке было слышно, как он покряхтывает, причмокивает губами, и Вазир-паша явственно различал скрипение великих мозгов.

– Хорошо, – изрёк Энвер-паша, – пусть будет по-твоему, но дивизии отправь немедленно.

Генерал положил на рычаги трубку и отер пот со лба, он не посмел доложить эфенди, что противник, кроме Тиреболы, всё же атаковал и некоторые перевалы Понтийских гор и вполне успешно. Ночью пластуны 2-й Кубанской бригады, скрытно подойдя к линии турецких окопов, внезапно напали на спящих солдат и, выбив их с хорошо укрепленных позиций, вышли в долину реки Келькит.

Все турки страшно боялись кубанских пластунов, о силе и бесстрашии которых среди солдат ходили легенды, за которыми стояли настоящие подвиги. Они смело шли в атаку, яростно дрались с врагом и никогда не брали в плен солдат противника, если имели в атаке большие потери. Творя своеобразную кровную месть, пластуны вызывали страх и уважение в рядах противника, зачастую обращая его в бегство, именно этой ужасной славой.

Конечно, прорыв пластунов в долину Келькит носил чисто позиционный успех и не мог серьезно повлиять на прочность остальных позиций Вазир-паши, но вкупе с десантом в Самсуне и взятием Тиреболы это ещё больше бы разгорячило Энвер-пашу, и он бы заставил генерала перебросить к морю не четыре, а пять или шесть дивизий.

Весь следующий день русские только и делали, что упрямо доказывали правоту кабинетных провидцев из Берлина. При поддержке кораблей они не штурмовали перевалы, а упрямо продвигались вдоль кромки моря и атаковали Гиресун. Все попытки помочь гарнизону города ударами с горных склонов были бесплодны. Русские корабли моментально открывали огонь по туркам, едва они оказывались в радиусе дальности их орудий. Кроме этого, орудия броненосцев, точно наводимые на цель гидросамолетами, успешно обстреливали любое крупное скопление турок, замеченное с воздуха летчиками.

Вазир-паша скрипел зубами, но перебрасывал к побережью свои силы, непрестанно ожидая сообщения, что Юденич атаковал его сивасские позиции, над которыми постоянно кружили русские самолеты, фиксируя все перемещения турок за линией фронта. А перемещения были значительными. Все резервы 3-й и 2-й турецких армий начали движение и неуклонно перемещались на север. Черными лентами они ползли по горным склонам, спеша исполнить приказ Энвера-паши сбросить русский десант в море.

Помотав нервы противнику неизвестностью и добившись полного перемещения резервов противника, Юденич преподнес сюрприз туркам, начав наступление 27 апреля на южном участке Кавказского фронта в направлении Диарбекира. Одновременно с этим из Ирана начал наступление и корпус Баратова, имея задачу выхода на Мосул.

Поскольку Иззет-паша сам сутками ранее атаковал русские позиции, то в районе гор Бингель-Даг и Кызыл-Чубук разгорелись ожесточенные встречные сражения. Части де Витта храбро атаковали турецкие позиции и, имея ощутимое превосходство в артиллерии и пулеметах, к концу дня сбили противника с занимаемых высот и продвинулись вперед, явно угрожая Харпуру и Диарбекиру.

Иззет-паша приостановил отправку своих резервов к Сивасу и в спешном порядке бросил все имеющиеся силы в контратаку. Вновь завязалась жестокая схватка, но в самый ответственный момент турецкие полки были атакованы отрядом Дубровского, который, используя данные лётной разведки, совершил быстрый обходной маневр по свободному горному склону и атаковал турок с фланга. Вслед за Дубровским на отступающего противника обрушился Таманский кавалерийский полк, который уже не раз умело атаковал врага в горных условиях своей знаменитой казацкой лавой.

Преследуя противника, таманцы с ходу прорвали турецкие заслоны возле города Бингель и захватили его. Успех дня был полон, и его ничуть не скрасили неудачные атаки 7-го Кавказского корпуса генерал-лейтенанта Чернозубова, наступавшего южнее на Ширнак.