Алексей Живой - Спартанец: Спартанец. Великий царь. Удар в сердце [трилогия]

– Ничего, отец, – успокоил его Тарас, – зато ты посмотри, как она работает. Это же небо и земля! Еще чуток и мы доведем ее до совершенства.

Тарас обернулся к сгрудившимся у орудия илотам, которые теперь, вернувшись из горного похода, изучали новое для себя дело – артиллерию.

– А ну давай, еще один заряжай, – крикнул он им. – Быстро!

Следующий выстрел угодил точно в цель, разметав с телеги мощные колья, каждый толщиной в целое дерево, словно городошные фигурки. Телега, которой решили заранее пожертвовать, все же уцелела.

– Вот это да! – восхищенно обнял отца Тарас. – Ты только посмотри! Да нам бы таких с десяток и персы вообще не страшны.

– Завтра прибудут еще три, – сообщил геронт, тоже заразившись оптимизмом Гисандра.

– Значит, будет уже целая батарея, – кивнул тот, озадачив отца странным словом, и продолжил, не обратив на это внимания, – у Спарты наконец появится артиллерия. А если цари, а с ними эфоры, признают это оружие, то уже никто не сможет нам противостоять. Мы сможем не только побеждать всех своим копьем и мечом, но и брать города. Ты представляешь, что тогда случится?

Однако более искушенный в политической жизни геронт немного охладил пыл своего сына.

– Не торопись, Гисандр. Сначала эфоры должны его признать. А это может произойти еще очень не скоро.

– Ну да, – нехотя кивнул Тарас, с лица которого при упоминании об эфорах сползла улыбка, – если вообще случится.

Он некоторое время молча буравил взглядом телегу, на которой илоты выстраивали новую фигуру в виде шалаша, а потом все же прервал молчание, нервно взмахнув рукой.

– Ничего. Мы им такое оружие покажем, что они не смогут отказаться. Никто. Ни цари, ни эфоры.

– Да поможет нам Аполлон, – заметил на это мудрый геронт.

– Темпей, готовы твои горшки? – вдруг крикнул Тарас, обернувшись в сторону врачевателя, который даже вздрогнул от его голоса. – Те, что разрывают на части?

– Да, – осторожно кивнул врачеватель, – три штуки пока. К остальным еще фитили не сплел.

– Давай принеси один и положи под телегой, – приказал он, – пришла пора показать моему отцу наш секрет.

– О чем это ты, Гисандр? – удивился геронт.

– Сейчас увидишь, – сообщил тот заговорщическим тоном и даже подмигнул, добавив: – Этокл, помоги врачевателю.

Темпей сбегал в сарай и быстро вернулся. Позади него шел дюжий Этокл, тащивший на руках довольно увесистый кувшин с запечатанным горлом, из которого торчал кусок тонкой просмоленной веревки. Приблизившись к мишени, он установил горшок под днищем и поджег фитиль.

– Не слишком ли близко телега стоит от сарая? – уточнил Тарас, показав на загон для скота, возвышавшийся метрах в пятнадцати от края «полигона». – Ее не заденет при взрыве? А то нам потом придется все это восстанавливать за свой счет.

– Нет, – уверил его Темпей, глядя на небольшой дымок, пробивавшийся из-под телеги, – я все рассчитал, господин Гисандр. Телегу разнесет в клочья, но не больше.

– Хорошо, – кивнул Тарас, довольный тем, что Темпей уже достиг определенных успехов в изготовлении взрывчатых веществ, – значит, мы укротим духов огня.

Но едва фитиль догорел, громыхнуло так, что над головами наблюдателей засвистели горящие балки, а геронта Поликарха едва не убило упавшим в двух шагах колесом. От места взрыва в три стороны выплеснулись мощные языки пламени, один из которых угодил в закон для скота. Пламя облизало сухие стены сарая, которые мгновенно загорелись. В небо потянулся черный дым, и буквально на глазах у изумленного Тараса сарай почти сгорел.

– Это что такое, твою мать! – заорал он, притягивая к себе за тунику Темпея, который сам был изумлен происшедшим. – Все рассчитал, говоришь! Да ты мне чуть отца не угробил, алхимик хренов!

Темпей понял ровно половину слов, и стоял ни жив ни мертв, молча готовый принять любое наказание. Такое смирение немного успокоило Тараса. Он оттолкнул от себя алхимика и помог подняться геронту, который, к счастью, успел рухнуть на траву, когда над ним засвистели горящие обломки. Тарас был в ярости, но одновременно доволен неожиданным результатом. Взрыв получился, что надо. Первостатейный.

– Ты жив, отец? – спросил он поднявшегося на ноги геронта, которому даже помог отряхнуть грязь и приставшие листья. А гордый спартанец настолько был ошеломлен взрывом, что позволил сыну это сделать.

– Твой врачеватель научился управлять не только огнем, но и громом Зевса? – в изумлении пробормотал он. – Я давно живу на свете, Гисандр, прошел много битв и видел немало. Но такого я еще не видел. Ты уверен, что это дело смертных, управлять огнем и громом?

Тарас немного помолчал. Вопрос был не из простых. С одной стороны, геронт – мужик не глупый, с самого начала посвящен во все замыслы и помогал разыскать того же Темпея. Но с другой – он был спартанцем, которые привыкли чтить богов и никогда не вторгаться в те области жизни, где смертному было делать нечего. А то, чем занимался Темпей по указке Гисандра, соприкасалось с этими областями напрямую. И сейчас, увидев собственными глазами, что сотворили его сын и слуга, Поликарх пришел в священный трепет перед разрушительными силами, которые те стремились разбудить и обуздать. Старик был мудр. И быстро начал понимать, что Тарас доведет дело до конца и получит в руки могущество, сравнимое с божественным. Во всяком случае, по части огня. А страшный грохот, вызванный взрывом, пробудил у него мысли только о землетрясениях, которых спартанцы боялись больше всего и считали самыми дурными предзнаменованиями.

– Отец, – медленно начал оправдываться Тарас, – я совсем не стремлюсь прогневить богов. Все мои помысли лишь во благо Спарте, а я знаю, как здесь чтят богов.

Он замолчал ненадолго.

– Но поверь, я знаю, что эти силы боги отдали… – Тарас запнулся, – вернее, скоро отдадут в руки смертных людей. Так что мы можем распоряжаться огнем, как захотим. Ведь мы же готовим сейчас на нем пищу…

– Это так, благодарение Зевсу! – воздел руки к небу геронт. – Но мы не забываем, кто нам его дал.

– А значит, никто не запрещает нам найти для него иное применение, – закончил Тарас, – и если огонь может жечь, так пусть он послужит Спарте и сожжет как можно больше персов. С благословения Зевса, конечно.

Тарас собрался с духом и выпалил, бросив взгляд на небеса:

– И пусть он поразит меня своей молнией, если я не прав!

Поликарх помолчал немного, словно дожидаясь ответа верховного божества. Но вокруг было тихо. День был почти безветренный, и большие белые облака лениво ползли по небу в сторону моря. Лишь потрескивали вокруг головешки, да в стороне догорал загон для скота.

– Ну что же, – пробормотал геронт, вынося вердикт, – пусть твой огонь послужит на благо Спарте.