Алексей Живой - Спартанец: Спартанец. Великий царь. Удар в сердце [трилогия]

Пираты загомонили в ответ, и в этом гомоне ему послышались нотки неодобрения. «А чего еще от них ждать, – подумал Тарас, рассматривая лицо в шрамах и свернутую набок скулу одного из стоявших перед ним пиратов, которому крепко досталось в какой-то драке, – из-за меня погиб Лиозос и казнили остальных его людей. А может, и еще кто погибнет. Вряд ли они меня сразу полюбят. Ну да ничего. Разберемся».

– Мой командир Иксион, – вдруг выкрикнул кто-то из толпы, – а спартанцы пусть убираются назад!

Тарас и «спецназовцы» обернули головы в ту сторону, но не смогли заметить говорившего.

– А ну закрой пасть! – рявкнул в ярости Иксион, до которого долетел этот выкрик, приближаясь. – С этого дня ваш командир – господин Гисандр, и вы будете выполнять все его приказы, так же как и мои, даже если он пошлет вас на смерть!

– Ты знаешь, Иксион, как у нас принято выбирать вождя, – вновь послышался тот же упрямый голос, который поддержали еще несколько одобрительных выкриков.

Лицо Иксиона исказила гримаса ярости. И он уже потянул из ножен свой меч, чтобы наказать за неповиновение, но Тарас опередил его. Он дал знак Иксиону, чтобы тот не вмешивался, и проговорил, не теряя хладнокровия:

– И как же у вас выбирают командиров?

– В честной драке! – крикнул все тот же голос. – Один на один.

– Ну что же, – неожиданно кивнул Тарас, останавливаясь, – я согласен. Не будем нарушать обычаев.

Толпа пиратов мгновенно умолкла, ожидая развязки.

– Пусть тот, кто осмелился это сказать, выйдет и повторит мне все это в лицо, – проговорил Тарас, выдергивая из рук ближнего «спецназовца» копье, – и я объясню ему, кто для него теперь будет командиром.

Толпа зашевелились, и на открытое место вышел широкоплечий здоровяк. Его плечи бугрились от мускулов. Шлема на нем не было, на теле имелся лишь легкий кожаный панцирь, зато оружие – щит и меч были хорошие. Явно отобранные в бою у какого-то гоплита.

– А, это ты, Кионис, – буркнул Иксион, багровея, – давно я хотел отрубить твой поганый язык.

– Так ты не согласен признать меня своим вождем? – уточнил Тарас, смерив наглеца взглядом.

– Нет, – прошипел Кионис и добавил, обернувшись назад, словно ища поддержки у остальных: – Пока ты не докажешь, что лучше меня владеешь оружием.

– Умеешь обращаться с копьем? – спокойно спросил Тарас, переминаясь с ноги на ногу.

– Я умею убивать всем, что попадется мне в руки, – продолжал хорохориться Кионис, явно польщенный таким вниманием со стороны соплеменников и возможностью нахамить командиру.

– Отлично, – кивнул Тарас, решив, что парень излишне надеется на свою силу, – тогда возьми копье и перейдем к делу. Посмотрим, насколько ты хорош.

Кионис, похоже, больше привыкший воевать мечом, все же вложил его в ножны и выхватил копье у одного из пиратов.

– Сейчас я покажу тебе, кто из нас достоин быть вождем, – прошипел он и, прикрывшись щитом, метнулся вперед, чтобы нанести удар.

Но Тарас легко отразил его своим щитом, отступив на шаг. Затем еще и еще, под радостные возгласы пиратов. Продолжая медленно пятиться, он изучал повадки противника и быстро пришел к заключению, что тот очень силен, но также очень глуп и легко поддается приступам ярости. Кроме того, этот Кионис явно хотел сам быть вождем и готов был за это сражаться даже со спартанцами.

«Храбрый парень, – закончил наблюдения Тарас, уклонившись от очередного удара, во время которого копье пирата разминулось всего на пару сантиметров с его раззолоченным шлемом, – но тупой. Придется пожертвовать Аполлону его жизнь».

Но убивать одним ударом не стал. Ему нужна была показательная смерть, чтобы никто больше не рискнул поставить под сомнение его власть.

После вопля «Проклятый спартанец!» Гисандр перешел в наступление и коротким ударом поразил противника в бедро. А когда тот взвыл от боли и захромал, пытаясь устоять на окровавленной ноге, нанес еще один жалящий удар в плечо. Пират не смог отразить оба молниеносных выпада, спартанец был очень быстр, и у Тараса возникло ощущение, что он, как на тренировке, просто колет копьем деревянного истукана.

Кионис выронил щит и попытался метнуть в противника копье, но лишь уронил его и сам упал на камни. Однако пират был еще силен и не сдавался. Он быстро перекатился на спину и попытался встать. Не получилось. Тогда он приготовился отразить удар лежа, подняв вверх свой меч, который выхватил из ножен. Под ним быстро росла лужа крови, растекавшейся по камням из пораженного плеча и бедра.

– Плохой из тебя боец, – спокойно заметил Тарас, перехватив копье и осторожно приближаясь к поверженному противнику.

Чтобы тот не подумал больше встать, спартанец резким движением пробил ему второе бедро. Когда копье прошло сквозь его плоть и вырвалось обратно с кусками его же мяса, пират заорал так, что было слышно далеко за пределами долины. «Кричи, кричи, – измывался Тарас, стараясь еще немного оттянуть последний момент и дать возможность остальным пиратам осознать все происходящее, – недолго тебе осталось мучиться».

В бессильной ярости Кионис взмахнул мечом и попытался зацепить Гисандра, но силы покидали его, и меч только отлетел в сторону, вырвавшись из рук.

– Теперь ты безоружен, – констатировал Тарас и, обернувшись к пиратам, буравившим его спину тяжелыми взглядами, выкрикнул: – Разве хороший вождь может позволить обезоружить и победить себя?

И сам же ответил, сделав еще один мягкий шаг по камням в своих кожаных сандалиях.

– Никогда. Такой воин достоин лишь смерти!

И, подняв копье, быстро и точно вонзил его в сердце Киониса, пронзив кожаный нагрудник. Тот несколько раз дернулся, харкнул кровью и затих. А Тарас выдернул окровавленное копье назад и, вытянув его перед собой, продемонстрировал смотревшим на него головорезам.

– Кто еще оспаривает мою власть и хочет последовать за этим глупцом? – уточнил он громко. Но желающих больше не нашлось.

– Отлично, – кивнул Тарас, выждав несколько мгновений, и в наступившей тишине сообщил: – Тогда начнем набирать моряков.

Однако после того, как власть Спарты была подтверждена таким простым и наглядным способом, Гисандр столкнулся с неожиданной проблемой. Ему требовалось укомплектовать целых пятнадцать триер. Двигателей к тому моменту еще, понятное дело, не изобрели, а значит, нужны были не только моряки и морпехи, которых он намеревался легко набрать здесь. Прежде всего ему требовались гребцы. По сто пятьдесят человек на каждый корабль, чтобы управляться с тремя рядами весел. А здесь народа было в лучшем случае на два из них. Куда делись прежние, тайно приведшие корабли на этот остров, Тарас понятия не имел, а никто из «посвященных» ему и не подумал рассказать об этом.