Алексей Живой - Спартанец: Спартанец. Великий царь. Удар в сердце [трилогия]

– Ты выспался, Гисандр? – спросил он Тараса, увидев, что тот открыл глаза. – Тогда пойдем прогуляемся по имению. Не будем терять время, отпущенное на свидание твоими надзирателями. Скоро уже стемнеет, меня задержали в герусии дольше обычного.

Тарас сел на топчане, потом встал, испытывая некоторую неловкость. Он не знал, как здесь встречаются с отцом после долгой разлуки. Может быть, стоило броситься на шею и обнять его? Но, поймав взгляд Поликарха, решил этого не делать. Мудрый геронт никак не выражал своих чувств, словно они только вчера расстались, хотя было видно, что он очень рад видеть сына.

«Значит, он меня признал, – подумал Тарас, настороженно глядя в лицо своему „отцу“ и радуясь строгости обычаев, не велевших выказывать чувства даже наедине, – и не представляет, что его несчастный Гисандр гниет сейчас среди камней на одном из отрогов Тайгета. Ну что же, прости Господи, придется входить в семью».

Он направился вниз по лестнице за Поликархом, который, миновав «прихожую», поджидал его на улице рядом с повозкой, у которой возился управляющий. Увидев молодого господина, периек напустил на себя виноватый вид и склонился в поклоне.

– Мы куда-то поедем? – уточнил Тарас, кивнув на повозку, запряженную двумя лошадьми.

– Нет, просто прогуляемся, сегодня я уже насиделся в этой тряской повозке, – сообщил Поликарх и добавил, кивнув в сторону управляющего: – Не ругай его. Это я приказал ему не будить тебя, и он не смог выполнить твой приказ. Просто хотел посмотреть на тебя – во сне ты так похож на мать.

И голос мужественного геронта на секунду дрогнул.

– Пойдем, сын, – сказал он, устыдившись своих чувств, внезапно нахлынувших от известных только ему воспоминаний, и, положив руку на плечо Тарасу, отчего тот снова вздрогнул, увлек его по дороге в поле.

Они неспешно обошли дом и углубились в постройки. Вечерело. Жара уже начала спадать. Впереди несколько молодых илотов гнали стадо овец с одного края поля на другое, поближе к загону, который примыкал к самой большой из каменных построек.

– Я слышал, тебя хвалят надзиратели, – начал его «отец» разговор издалека, – ты преуспел в боевых науках.

Тарас помедлил мгновение, не будучи уверен, стоит ли говорить с отцом нормально или надо молчать, как при общении с учителями, чтобы не получить новую порцию розг. Поликарх показался ему с первого взгляда человеком не только рассудительным, но и властным, способным на решительные действия. К тому же он наверняка был хитер. «Да другой бы и не попал в герусию», – подумал Тарас, разглядывая «отца».

– Хвалят, – проговорил он наконец, – но не слишком часто. Ты же знаешь, я не очень воздержан на язык.

– Знаю, Гисандр, – кивнул геронт, – оттого тебя наказывают так же часто, как и хвалят. Даже чаще. Не далее как сегодня Менандр, а потом Хидрон и другие эфоры упрекали меня в этом. Ты, надеюсь, не забыл, как я тебя воспитывал вот этой самой рукой?

Тарас невольно посмотрел на руку. Она хоть и принадлежала человеку шестидесяти лет, но была крепка и могла держать увесистую палку.

– Не забыл, – соврал ради приличия Тарас.

– Так вот, помни, то, что ты проявляешь свой норов, это неплохо. В нашем роду все были гордые. И твой дед, и я. За это ты и получаешь свою заслуженную порку. Но если ты не выдержишь экзамен на звание гражданина, я сам убью тебя вот этой рукой! – И он снова предъявил Тарасу жилистую конечность.

Тарас опять промолчал. Воспитатели везде одинаковы.

– Я выдержу, – насупившись, заявил он, – чего бы мне это ни стоило.

– Слышу слова настоящего спартиата, – удовлетворенно заявил Поликарх, ухмыльнувшись, – и верю, ты сможешь. Но я с тобой хотел поговорить не об этом.

Оставив постройки за спиной, они вышли в поле и направились вдоль него по узкой тропинке, огибавший пастбище, за которым угадывалась небольшая речка или ручей. Тарас вдыхал полной грудью ароматы полей и лесов. Впервые за столько дней он мог передвигаться не спеша и не думая о том, что должен успеть выполнить задание к определенному времени. Впервые спецназовец расслабился.

На глаза им попались две девушки из илотов, несшие воду в кувшинах.

– Раньше у нас не было времени, да и ты был слишком мал для таких разговоров, а теперь его нельзя терять, – продолжил отец, проводив взглядом молодых рабынь, – ты знаешь, твоя мать умерла много лет назад, а у меня больше нет сыновей. Ты единственный ребенок.

«Значит, я все-таки единственный», – отметил про себя Тарас, обходя босыми ногами кучку овечьих кругляшков на тропе, которые заметил в последний момент.

– Я уже стар, – вдруг сообщил Поликарх, глядя на вершины кипарисов, – и скоро боги заберут меня к себе. Но прежде я должен быть уверен, что мой род не прервется. Я не заслужил такой кары.

И, обернувшись к Тарасу, остановился, посмотрел ему прямо в глаза.

– Ты должен жениться, Гисандр. И родить мне наследника или даже двух.

– Жениться? – оторопел Тарас.

О таком развитии событий он и подумать не мог всего пять минут назад. Все его мысли во время криптий или занятий в лагере эфебов были поглощены только одним – как освоить мастерство войны, чтобы выжить в минуту испытаний. Он и не подозревал о том, что спартанцы тоже женятся. А «отец» призывал его увидеть жизнь с другой стороны. С той, откуда Тарас на нее еще ни разу не смотрел. Ни в этой жизни, ни в прошлой. Не успел, да и лет еще было мало, чтобы заниматься такой ерундой.

«Зачем вешать себе хомут на шею, гуляй, пока молодой», – говорили многие из его армейских сослуживцев. Мать предоставила ему полную свободу выбора. А теперь его новый «отец» эту свободу отбирал, решив все за него. Это было то самое предложение, от которого, похоже, было невозможно отказаться.

– Но когда же я успею? – промямлил Тарас, собираясь с мыслями. – Ведь я должен постоянно находиться в лагере.

Он действительно не мог представить, где спартанцы знакомятся с девушками. С таким расписанием жизни это было трудновато, а вернее – невозможно. «А может, они и не с девушками вовсе знакомятся?» – испугался Тарас, но вспомнил о том, что «отец» приказывал ему не только жениться, но и произвести на свет наследника. Или двух. А при всяких извращенных связях, о которых он невольно подумал, такое было невозможно. Да и не собирался он становиться педиком, даже если ему родной отец прикажет или сам царь. Пусть лучше запорют до смерти.

– Это правда, – согласился Поликарх, продолжая идти по тропе, – но тебе осталось не долго. Скоро ты станешь полноправным спартиатом, а перед этим примешь участие в гипнопедиях в честь Аполлона. Там будет множество красивых гимнасток [36] В те времена смысл слова гимнаст был несколько иным. Гимнастом назывался только человек, обучавший профессиональных атлетов, а не сами атлеты. Знаком его достоинства был посох. Однако я решил снабдить это слово в данном тексте современным смыслом. , приглядись к ним получше. Возможно, одна из них тебе понравится, и после того, как станешь гражданином, ты продолжишь знакомство и женишься на ней. Или на любой другой спартанке, главное, пообещай мне, что сделаешь это в ближайшее время.