Михаил Алексеев - Капкан для «Тайфуна» [litres]

Судя по карте, ехать было недалеко. Однако дорога, показанная на картах, оказалась узковатой для их техники. Скорей всего, машины по ней почти и не ездили, в основном телеги. Вот тут и стал понятен смысл размещения во главе колонны инженерной машины. Машина ножом срезала мелколесье по обочинам дороги, расширяя ее. Колонна двигалась без света, что Гришину было непонятно. Единственными машинами с зажженными фарами были их полуторки. Тем не менее колонна двигалась, и водители со своими обязанностями справлялись. Минут через сорок неторопливой езды доехали до деревни Харино. Это они узнали, когда головные танки остановились на околице.

– Свиридов! Тут ГЛОНАССа нет, иди в крайней избе, уточни, что за деревня?

Один из бойцов молча соскользнул с брони, и секундами позже его кулак загрохотал в дверь избы. Через минуту дверь открылась, и на крылечко вышел дедок в исподнем и наброшенном на плечи кожушке.

Боец поговорил со стариком и, повернувшись к танку, крикнул:

– Харино!

– Окей! Иду.

Васильев хлопнул рукой по плечу Гришину, приглашая с собой, и прыгнул на землю.

Подошли к деду. Дед опасливо поглядывал на Васильева и его бойцов, очень они непривычно смотрелись, и только появление Гришина его успокоило.

– Здравствуй, отец! На всякий случай покажи направления на Желтоухи и Истомино.

Дед услышал вопрос и, размахивая руками, начал показывать направления.

– Спасибо, отец! Все понял. Ты уж извини, мы тут пошумим маленько.

И, повернувшись к колонне, громко отдал команду:

– Первая мотострелковая рота и первая рота НКВД! К машинам! Строиться в голове колонны! Командиры взводов – ко мне! – И добавил своему бойцу: – Свиридов! Командиров вторых рот вызови сюда.

Послышался шум высаживающихся с машин и спрыгивающих с танков бойцов, бряцание оружия и приглушенный смех и разговоры. Мимо них проходили бойцы обеих рот и строились повзводно в две шеренги.

– Командир! – подергал за руку дед Гришина. – А чьи ж это такие солдаты?

– Наши, отец. Советские.

– Ой, непохожи! Вот ты – точно наш. А яны не похожи.

Гришин промолчал. Он сам был в раздумьях.

Дед, помолчав, спросил еще:

– А немцы далеко?

– В Сергеево.

– А вы, значит, туда.

– Туда.

– Ну, храни вас Господь, сынки!

Тут вернулся Васильев и постучал по броне.

– Иванов! Достань из моего запаса один сухпай.

И повернулся к Гришину с дедом.

– Отец! Ты один живешь?

– Да не, старуха есць.

– Два, Иванов! Два сухпая!

Из люка высунулся боец в танковом шлеме и протянул ротному две коробки.

– Возьми, отец, в знак моего уважения!

И протянул деду обе коробки.

Дед принял их, не понимая, что это, но поблагодарил военного.

– Бывай, отец! Пошли, Степан! Нас работа ждет!

Подойдя к группе ждущих их командиров взводов и рот, Васильев сразу стал нарезать задачи.

– Так, Максимов и твой союзник! Ждете тут, пока я не зачищу Сергеево. Я дам знать по связи. Мы же выдвигаемся по направлению к деревне. Она юго-западней два километра. Порядок движения. Разведка. Потом взводы моей роты по номерам. Первый взвод! Выделить по тройке в боковые дозоры. Понимаю, что опасности с флангов быть не должно, но лучше перебдеть, чем недобдеть. И потом, мы ж на войне! Самой настоящей. Тяжелое оружие не берем. Не шумим! Не доходя с километр до деревни, развертываемся в цепь, залегаем и ждем. Разведка работает со всем набором техники. Особое внимание – радисты. Дать им возможность сообщить о нас нельзя. Заканчиваете – нам сигнал. Рывком входим в деревню. Но тихо! Немцы местных скорей всего из домов выгнали. Так что их искать нужно в сараях и банях. Гришин! Как войдем в деревню, нужны твои бойцы. Я видел, как дед на меня смотрел. Своими нас вряд ли признают. Еще зашумят. Поэтому местных искать будут твои. Нужна информация: где, в каких домах немцы. Сколько. Есть ли там гражданские. Уже на основании этой информации решаем, берем немцев тепленькими или зачищаем. Моя рота блокирует избы и технику. И решаем судьбу фрицев. Выступаем через пятнадцать минут после ухода разведки. Вопросы? Тогда к подразделениям.

Подчиненным Васильева все было понятно, а Гришин и его комвзводов еще не понимали возможностей своих союзников, да и задача им ставилась явно вспомогательная, поэтому тоже промолчали.

Д. Сергеево

Вышли минут через двадцать. Взводы двигались рассыпным строем, похожим на колонну, которая постепенно разворачивалась в цепь. Шли недолго, пока Васильев вполголоса не дал команду залечь. Ждали минут пятнадцать, потом Гришин, лежащий рядом с Васильевым, услышал три гудка вызова радиостанции.

– Вперед! Бегом! – поднимаясь, подал команду Васильев.

Побежали к деревне.

Добежав, роты рассыпались, окружая дома. Бойцы Гришина начали проверять сараи, хлева и бани. Действительно, почти все население деревни оказалось выкинутым из собственных изб. Немцев было много, поэтому они заняли все жилые помещения. Тем не менее Васильев после минутного раздумья решил сохранить дома. Хотя бы для того, чтобы жители смогли забрать хоть какое-то имущество. Иллюзий относительно судьбы деревни никто не испытывал.

– Работаем «факелами»! – передал по рации он своим взводам. – Готовность две минуты!

Гришин, когда услышал команду, представил себе нечто совсем другое. Однако никаких факелов не увидел, бойцы, стоящие у дверей изб, что-то вытащили из своих многочисленных подсумков и замерли в ожидании.

– Начали! – отследив стрелку на часах, подал команду по рации Васильев. Кстати, этот момент очень заинтересовал Гришина, когда Васильев первый раз при нем воспользовался рацией. Потому как рации как таковой Степан не видел. Андрей просто произносил команды как бы в пространство, а его слышали как минимум все командиры взводов.

Вот и сейчас он негромким голосом дал команду, и Степан заметил, как в пределах видимости бойцы Васильева скользнули в приоткрытые двери изб.

А секундами позже произошло то, чего ни сам Гришин, ни его бойцы, ни тем более жители деревни, с мокрыми глазами от жалости к своим избам выглядывающие из хозпостроек, никак не ожидали. По деревне как по бикфордову шнуру от избы к избе понеслись вспышки света, сравнимого с молниями, и тут же раздался грохот реального грома. Гражданских как ветром сдуло. В домах вылетели стекла. Степан тряс головой, пытаясь вернуть слух, с ужасом пытаясь представить, что должны были чувствовать те, кто был в избах. Посмотреть он смог минутами позже, когда бойцы Васильева и его роты начали вытаскивать из домов невменяемых немцев. Большая часть была без сознания и, возможно, мертва. И все как один обгадились. Вонь стояла несусветная. Бойцы матерились, таская тела немцев и бросая их во дворах под надзор товарищей.