Юрий Корчевский - Победная весна гвардейца [litres]

Германия после Первой мировой войны не имела права производить тяжёлое вооружение – танки, самолёты, в том числе и химоружие. Но, сговорившись с большевиками, построили на территории СССР объект «Т», где экспериментировали с технологиями производства химоружия. Ученики оказались сообразительными, создали в Москве большой завод и уже за годы Второй мировой войны произвели 120 тысяч тонн химоружия, из них иприта, названного ещё горчичным газом, 77,4 тыс. тонн. Англия – 40,4 тыс. тн, Германия – 27,6 тыс. тн, США – 87 тыс. тн.

Германия имела запасы химоружия в артиллерийских снарядах и авиабомбах. Советский Союз, кроме бомб и снарядов, ещё и в жидком виде для применения с авиационных выливных приборов. К химоружию, к его возможному применению, относились серьёзно. В Германии имелись противогазы и противохимические костюмы, с началом Второй мировой войны страна выпускала 2,3 млн противогазов в месяц. В каждой роте был химинструктор в звании унтер-офицера. В вермахте имелись 4 полка химических миномётов, 7 отдельных химических батальонов, 5 дегазационных и 3 дорожно-дегазационных отряда и 4 химических полка особого назначения. Причём после прихода к власти Гитлера разработка и производство отравляющих газов резко увеличилось. В 1934 году немецкие химики разработали нервнопаралитический газ табун, а в 1944 году зарин и заман. Произвести табун успели в количестве 12 тыс. тонн, из них 10 тысяч залили в авиабомбы, а 2 тыс. в артиллерийские снаряды. Когда РККА приблизилась к заводу в Дюрхфурте, немцы расстреляли весь персонал, чтобы он не выдал рецептуру. Однако Красная Армия успела захватить производство и часть готовых боеприпасов и вывезти в СССР.

С началом плана «Барбаросса» Гитлер распорядился вывезти химоружие со складов и быть готовыми к применению после приказа. Сталин серьёзно опасался применения немцами химоружия. Ни армия, ни гражданское население не были обеспечены противогазами, противохимическими костюмами. Да и противогазы тех лет могли обеспечить защиту от иприта лишь в течение 40 минут.

Иосиф Виссарионович обратился за поддержкой к Черчиллю. И премьер-министр Англии выступил по радио, предупредил немцев. «Англия будет рассматривать применение ядовитых газов против СССР со стороны Германии, как если бы это было нападение против Англии и Англия применит газы против городов Германии». Такая постановка вопроса заставила немцев задуматься. Германия имела газовые убежища лишь на сорок процентов населения. В случае применения Англией химического оружия шестьдесят процентов населения погибли бы. Некого бы стало призывать в армию, некому стоять у станков на заводах. Да и выжившие большей частью стали бы инвалидами, газы на основе хлора поражали глаза и лёгкие.

Не решился Гитлер, приказал вывезти химоружие на территорию Рейха. Потому как случайное попадание авиабомбы в такой склад могло спровоцировать газовую атаку англичан. Кроме того, Гитлер не доверял своим генералам. Ведь локально газы они применяли в Севастополе, Одессе, Керчи против защитников. В одних только Аджимушкайских катакомбах было отравлено 3 тысячи человек – бойцов РККА и мирных жителей.

Илья подробностей договорённостей не знал. Было задание командования, и его следовало выполнить. К трём часам ночи смогли добраться до интересующего их села, на окраине которого располагался склад. Был он не стационарный. В нескольких котлованах складированы штабелями ящики со снарядами, сверху маскировочная сеть. По периметру два ряда колючей проволоки, часовые ходят. С виду – обычный полевой склад боепитания. Разведчики укрылись в двухстах метрах, ближе просто невозможно, с одной стороны – ровное поле, с другой – село. О «доброжелательности» поляков Илья и бойцы уже знали и в село не совались. До утра отдохнули, а как рассвело, Илья с биноклем наблюдать стал. Где часовые, когда смена караулов, где располагается начальство, вопросов много. И желательно на все найти ответы. Когда уставали глаза, передавал бинокль другому разведчику. За день удалось установить многое – когда смена караула, где караульное помещение, где штаб склада, даже столовую и дома, где квартировали офицеры. Вот они представляли интерес. По роду службы знали, какие боеприпасы хранятся на складе, имели доступ к документации. На полевых складах офицеры в небольших званиях – лейтенант, обер-лейтенант, если начальник, то гауптман, да и то, если склад большой, на корпус или армию.

К вечеру Илья составил план. Два разведчика к складу, остальные – на захват «языка». В случае перестрелки при взятии «языка», разведчики у склада сами инсценируют нападение. Тогда караульные будут оборонять склад и не придут на помощь офицерам. Около полуночи покинули лёжку. Лебедев и Колодяжный – к складу, залегли в полусотне метров от караулки, в щели, отрытой на случай авианалёта. Илья с четырьмя разведчиками – к дому, где квартировали офицеры. Дом поляков, но хозяев Илья в бинокль не заметил. Скорее всего, угнаны в Германию на работу, а может, и к родне убежали. В польских домах Илья ещё не был, не знал внутреннего расположения. Время за полночь, село спит, к тому же действует комендантский час. Забор добротный, перемахнули разведчики через него, ни одна доска не скрипнула. В доме одно из окон тускло освещено. Подобрался Илья, заглянул. За столом немец сидит в нижней рубашке, перед ним бутылка спиртного, закуска. В углу радиоприёмник работает, светится шкала. Ага, рефлексирует немчик, выпил, вспоминает мирную жизнь, семью. Сентиментальны немцы, у всех с собой в бумажниках фотографии семьи – в сборе и по отдельности, а то и дедушки-бабушки. Вроде, судя по докладам разведчиков, в этом доме других офицеров быть не должно. Но мог быть денщик, помощник, да как его не назови. Илья расставил людей. Попова у калитки, Елисеева за дом, на задний двор. Там хозпостройки и туалет. Сам на крыльцо взошёл, за ним Дашкевич, ступают осторожно, чтобы ни шороха. Илья потянул на себя ручку двери. К его удивлению дверь оказалась не заперта. Совсем немцы страх потеряли! Где осторожность? В прихожую из комнаты через неплотно прикрытую дверь свет пробивается и музыка. Кажется, Штраус, хотя поручиться Илья не мог, в классической музыке не силён был.

Он вытащил нож из ножен, рывком распахнул дверь, сделал пару шагов к столу. За ним, буквально дыша в затылок, – Дашкевич. Немец никак не реагировал, по щекам катились слёзы, он что-то бормотал. Похоже – пьян в стельку.

Илья подошёл к кровати, на спинке которой висел ремень с кобурой, вытащил пистолет, сунул в свой карман. Да, слабаки немцы! Выпил полбутылки шнапса, и уже никакой. Для русского мужика такая доза – только разогрев.

– Фёдор, кляп в рот и вяжи его.