Юрий Корчевский - Победная весна гвардейца [litres]

– Вперёд! – скомандовал Илья.

Побежали. Справа показались стены женского монастыря. О том, что это монастырь, ни Илья, ни разведчики не знали. Снаружи поглядеть – каменные старинные стены, сделанные на совесть. За ними видна кирха, звонница. Как военный объект – готовый наблюдательный пункт. Ещё бы пулемёт туда, отличная огневая точка получилась. Но не было пулемёта, только лёгкое стрелковое оружие – пистолеты, автоматы, да ножи.

Через открытую дверь в заборе ворвались в монастырь. Монахини в чёрных рясах и белых чепчиках в шоке. Мужчины, русские варвары, с оружием! Сейчас начнут убивать или насиловать. Паника поднялась, визг, крик!

– Сковородин – успокой.

Сковородин, грамотный, культурный парень, он сможет. А Илье надо организовать оборону. Перво-наперво послал двух разведчиков закрыть все двери в стенах и ворота. Потом подозвал Ефанова.

– Если что лишнее в сидоре есть – оставь. Приказываю добраться до наших. Как хочешь – иди, плыви, да хоть в ступе лети, а доберись. По моим прикидкам километров пятнадцать, может поменьше. В перестрелки не вступай. Пусть хоть роту пехоты пришлют, мы городишко этот захватим.

Бромберг, ближайший к Кульму город, наши взяли 23 января, вокруг него плацдарм, переправу начали от Бромберга километров на пятнадцать северо-западнее, да ещё течением несло километров пять. Так что дистанцию определил Илья почти точно.

– Есть!

Ефанов козырнул и убежал. Илья сам обошёл весь периметр стены. Добротно, солидно, без длинной лестницы стену не преодолеть. Есть уязвимые места – две двери и ворота. Ворота из дуба, железом окованы, сделаны в старину. Но стоит подложить под них килограмм пять взрывчатки, да в действие привести, только щепки да петли останутся. Или танком, как тараном, с ходу выбить. Расставил разведчиков – по два бойца у дверей, четверых у ворот, остальные в резерве.

Прислушался. Сирена в городе стихла, шума моторов бронетехники не слышно. Что удивительно – монашки не стенают. Пошёл их искать и обнаружил в костёле. Настоятельница пела псалмы, монашки сидели на скамьях, молились. В стороне за ними приглядывал Сковородин. Как же ему удалось их успокоить? Пальцем поманил его к себе. Оба вышли из костёла.

– Ты как с ними договорился?

– Одна из монашек по-нашему понимает, раньше в Риге жила. Я ей втолковал – никто их не тронет. Только пусть тихо сидят. А чтобы отвлечь от дурных мыслей, разрешил молитвы вознести за сохранение города и его жителей.

– Молодец!

Илья, положа руку на сердце, о молитвах бы не вспомнил. Монашек это успокоило лучше пламенных речей. Вознести молитву за ближнего своего – что может быть достойнее?

Уселся на лавочке. Серьёзного боя, случись он, не выдержать. Пулемёта, хотя бы одного, – нет. С боеприпасами неважно, на каждый автомат по два дисковых магазина, на десять минут боя. По паре гранат ещё у каждого, да ещё пистолеты трофейные. Ну это уже совсем когда худо, можно сказать – оружие последнего шанса. И с провизией неважно, это мягко сказано. Фактически по несколько ржаных сухарей на каждого. У монашек по закромам пошарить? От его имени Сковородин обещал не трогать, стало быть, исключено. Он сейчас не только лейтенант, а весь Советский Союз представляет, всю Красную Армию, в грязь лицом ударить никак невозможно.

Обдумав некоторые моменты, он решил забраться на колокольню. Нашёл вход, поднялся наверх, отдышался. Вроде не старик, а ступенек двести будет, каменных, вытертых за сотни лет. Зато вид открывался отменный, километров на пятнадцать окрест. И почти весь город виден. О, да там жизнь течёт. Горожане вереницей из города тянутся с вещами, целыми семействами. На одном из перекрёстков солдаты воздвигают из мешков то ли баррикаду, то ли пулемётное гнездо. Для себя отметку сделал. Если удастся до ночи продержаться, к баррикаде надо наведаться. Пленных брать не стоит, переводчика нет, а пулемёт взять трофеем в самый раз. Потом с биноклем разглядывать город стал. Так, на западной окраине немцы устанавливают две «гадюки». Так называли наши, отечественные пушки, захваченные немцами. Рассверлили казённики под свои гильзы, получили хорошие противотанковые пушки. А ещё с юга, в паре километров от города устанавливают в капонирах миномётную батарею. Отметил у себя на карте, вдруг пригодится? Линии траншей видны, но они пустые. Наверняка горожане рыли, отрабатывая воинскую повинность. О, а это что? Грузовик, крытый брезентом, подъехал к длинному зданию. Похоже – склад. Продовольственный или какой другой? Грузовик военный, в маскировочной окраске фирмы «Бюссинг». Тоже наведаться надо. Интересно, что немцы сейчас делают? Знают ли, что красноармейцы не ушли? Готовят ли нападение? Надо подпустить им ежа в штаны. Уж коли попали в город, надо держать немчуру в напряжении. Фрицы точно не знают численность группы. Рота? Взвод? Небольшая перестрелка создаст панику, а она приведёт к неверным, поспешным решениям. Спустился с колокольни.

– Комаров, Долгов, Вахрушев, за мной!

Вышли из монастыря через дверь в стене. Илья первым делом решил наведаться к складу. Ходу – один квартал. Шли, не скрываясь, по улице, но прохожих не было. На складе ворота распахнуты, вошли на территорию. Грузовик так и стоит, какое-то движение там есть. Туда и направились. Для немцев появление русских было полной неожиданностью, полагали – далеко ещё Красная Армия. Увидев – застыли.

– Гутен таг! – вежливо поздоровался Илья.

Такая вежливость вогнала немцев в ступор.

– Долгов, обыщи их, отбери оружие. Вахрушев, глянь в кузов, чего они там грузили?

При немцах оружия не оказалось, их винтовки нашлись в кабине грузовика. В самом деле, с винтовками за спиной заниматься погрузочными работами неудобно, мешает.

– Долгов, отведи их в сторону.

– Шлёпнуть?

– Пока нет. Есть у меня одна задумка. Вахрушев, чего возишься?

Вахрушев открывал ящики в кузове. Ящики, с чем бы они ни были – оружием, боеприпасами, провизией, открывались защёлками. И так в любой армии. На поле боя вскрыть надо быстро, а гвоздодёр может потеряться, потому ставят защёлки. Выходит дороже, но человеческая жизнь важнее. Кузов грузовика тентованный, внутри сумрачно. Вахрушев выбрался из кузова.

– Оружие там. Наше трофейное и польское, винтовки.

Илья подошёл к немцам.

– Машиненгевер?

Немцы переглянулись.

– Ду! – Илья ткнул пальцем в одного. – Шнеллер!

За время войны успел выучить несколько обиходных слов. Немец нерешительно двинулся к воротам склада, оглядываясь. Боялся, не пальнёт ли ему русский в спину? Илья шёл за ним. Немец подошёл к стеллажу в дальнем углу, показал рукой.

– Доставай! – сказал Илья и сделал знак рукой.

Понятно, что склад трофейного стрелкового оружия, скорее всего, стволы предназначались для немецкого ополчения. Фольксштурм был создан по приказу Гитлера 14.10.1944 г. Тотальная мобилизация мужского населения проводилась с 16 до 60 лет. К маю 1945 года было создано уже 700 батальонов. Фольксштурм воевал в своей одежде, на левом рукаве имел отличительную повязку. За короткое время было призвано или набрано добровольцами шесть миллионов мужчин. Новобранцы проходили короткое обучение, нечто вроде курса молодого бойца. Их учили обращаться с винтовкой, автоматом, гранатами и панцерфаустом, все приносили клятву Гитлеру. Командиры рот и батальонов были членами НСДАП. Поскольку потребность в оружии для фольксштурма была чрезвычайно велика, им выдавали трофейное советское, датское, французское, польское оружие.