Юрий Корчевский - Победная весна гвардейца [litres]

– Бойцы, по укрытиям, поберегись!

Штурмовая группа укрылась в развалинах соседнего дома. Бабахнул взрыв. Пылища такая, что все кашлять и чихать начали. Но время тянуть нельзя, немцы после взрыва придут в себя.

– Огнемётчик – вперёд! Через дыру в стене сожги всех!

Огнемётчик – военная профессия опасная. На спине бак с горючей жидкостью, фактически – напалм, причём под давлением. Стоит угодить в бак пуле или осколку, огнемётчик сам в горючей жидкости с головы до ног. Погасить жидкость практически невозможно, горит даже под водой, очень липкая, не стекает со стены, а температура такая, что под воздействием пламени рельсы или балки двутавровые гнутся. Огнемётчик выпустил в отверстие в стене огненную струю. Из отверстия дым повалил, видимо, загорелась мебель. Очень быстро пожар разгорелся, дым уже из окон пошёл.

– Два автоматчика – на левый угол, двое – на правый. Держать под прицелом окна и двери.

Через несколько минут дым заполнил весь дом, выдержать там невозможно. Из подъезда выбежали два немца в форме и один в гражданском, фольксштурмовец. Автоматчик дал длинную очередь, сразив сразу всех. Оставшиеся в доме решили действовать хитрее, бросили из окон второго этажа гранату, самую распространённую, с деревянной длинной ручкой по прозвищу «колотушка». Запал у неё долго горел, секунд пять. Автоматчик успел за угол спрятаться, раздался взрыв, осколки ударили по стене, высекли кирпичную крошку. Однако разведчик был не промах. Сразу после взрыва гранаты несколько немцев выбежали из дома, а разведчик уже высунулся из-за угла и дал очередь на полмагазина. Все фрицы полегли. Илья действия одобрил:

– Так и дальше действовать!

Перебежал, пригибаясь через улицу, к другому дому. В роте сформировано десять штурмовых групп. Проконтролировать или подсказать, помочь надо каждой. Иначе – потери. В каких-то группах разведчики поопытнее, сами на рожон не лезут и других – сапёров, огнемётчиков – не пускают. А была группа, вызывавшая беспокойство. Парни из одного отделения в ней, молодые, горячие, способные сделать ошибку. Рисковать попусту, бравировать своей смелостью – удел молодых и глупых. Эта штурмовая группа уже в занятый немцами дом ворвалась, стрельба из всех стволов слышна. Наши «папаши» частили, немецкие МП 38/40 стреляли темпом меньшим, но звук выстрела громче. Илья в дом через пролом в стене от снаряда проник. Два автоматчика устроили с немцами перестрелку. Дом гостиничного типа, длинный коридор вдоль всего дома, по обе стороны от него квартиры.

– Бойцы! Зачем попусту боезапас переводить? Или пострелять захотелось? Бросай «лимонку», как взорвётся, ещё одну, подальше, в конец коридора. После взрыва бегом вперёд и огонь в открытые двери, где могут фрицы прятаться.

Так и сделали. После взрыва первой гранаты один из немцев высунулся из дверей, а сразу второй взрыв, фашисту осколком половину черепа снесло. Оба бойца по коридору уже бегут. Где дверь в квартиру открыта или сорвало, очередь из автомата веером, от угла до угла. Так, этаж за этажом, всё здание захватили. Жаль только, одного разведчика и одного сапёра в этом доме потеряли при штурме.

Близко раздался пушечный выстрел. Илья выглянул в окно, осторожно, чтобы пулю в башку не получить. По тротуарам, прижимаясь к домам, солдаты перебегают. Посреди улицы стоит ИС-2, люк откинулся, заряжающий выбросил ещё дымящуюся гильзу. Гильзы надо сразу выбрасывать, иначе угоришь. Метров четыреста впереди, на перекрёстке, стоит бронеколпак. Отливали немцы такие специально, устанавливали на железобетонное кольцо. Получался мощный ДОТ. В отличие от танка недвижим, зато броневая защита толстая. Такую только ИС-2 пробьёт или противотанковая 57-мм ЗИС-2.

После выстрела пушки ИС-2 бронеколпак раскололся. К концу войны у немцев запасы металлов для легирования брони – хрома, марганца, ванадия, никеля – истощились. Броня не только толстая должна быть, но и вязкая. А бронеколпаки имели броню высокой прочности, но хрупкую. От удара тяжёлого снаряда бронеколпак треснул, большой кусок брони вывалился, команда ДОТа погибла от осколков. Чем выше твёрдость, тем менее вязкая сталь, даёт осколки от внутренней поверхности, поражая экипаж. У многих танкистов кожа на лице посечена мелкими осколками брони, а кто и зрения лишился.

С бойцами штурмовой группы Илья побежал по тротуару к перекрёстку. На тротуаре битые кирпичи, брошенные детские коляски, домашняя утварь, которую оставили хозяева.

Илья споткнулся и упал. Это его спасло. Из дома на противоположной стороне улицы раздалась автоматная очередь, пули прошли немного выше, ударили по цоколю дома. Если бы он стоял либо бежал, пули бы его задели. Разведчики сразу открыли огонь по окнам дома. Один из разведчиков навёл трубу панцерфауста на окно третьего этажа, выстрелил. Вспышка, рвануло здорово, из окон других квартир вылетели стёкла. Зато больше никто не стрелял. За разведчиками медленно полз танк, готовый в любой момент поддержать огнём.

Когда до перекрёстка оставалось совсем рукой подать, из-за угла здания показалась «Пантера». Дёрнулась, остановилась. Башня стала разворачиваться в сторону ИС-2. Но наши танкисты готовы были, снаряд уже в стволе и башню разворачивать не надо. Выстрел! Илью и разведчиков оглушило, свалило с ног. Находиться вблизи дульного тормоза мощной пушки опасно для здоровья, могут лопнуть барабанные перепонки или можно получить контузию.

Зато с «Пантеры» сорвало башню. Работал её мотор, а башню отбросило на десяток метров и боком воткнуло в землю, бывшую когда-то клумбой. Разведчики подбежали к перекрёстку, осторожно выглянули из-за здания. Ни танков, ни пехоты. Сделали танкистам знак – подъезжайте! Но, видимо, их заметили. Из окон здания, заложенного мешками, дал очередь МГ-42, прозванный «косторезом». Никого не зацепило, дрогнула рука у пулемётчика. Илья подбежал к танку, рукоятью пистолета постучал по броне, кричать бесполезно, двигатель ревёт. Откинулся верхний люк, выглянул танкист.

– Чего? – закричал он.

Илья по каткам взобрался на корпус.

– Справа, в третьем доме, пулемёт. Первый этаж, окна мешками заложены! – крикнул Илья.

– Сейчас мы его прихлопнем!

Танкист закрыл люк. С открытым лучше, ибо вентиляторы не справлялись с загазованностью кабины при стрельбе снарядами. Но было несколько случаев, когда немцы кидали с верхних этажей ручные гранаты. То ли мастера были, то ли случайность, но попадали. Взрыв гранаты в танке – страшное дело. Осколки рикошетируют от брони, поражают экипаж. И счастье, если не сдетонируют снаряды, а то и хоронить нечего бывает. Были люди в экипаже, и нет их.

Танк выехал на перекрёсток, развернул башню, выстрелил по зданию. Снаряд осколочно-фугасный, но калибр крупный. Взрыв! Из окна мешки полетели, пыль. Потом здание стало оседать, грохот раздался. Это рушились стены. И дом рухнул на улицу, раздавив всех, кто в нём находился. Бойцы закричали «ура!».