Александр Мазин - Княжий посол [litres]

Данила, напряженный после долгого воздержания, стал ласкать ее нежный бутон через одежду. Он находил в этой игре свое удовольствие, а еще ему нравилось наблюдать за своей партнершей. Та сперва напряглась, но не сделала попытки отстраниться, а после ласковых касаний и круговых движений удивленно посмотрела на Данилу, словно она ожидала другого. Молодцов запустил свободную руку в ее волосы, вкусно пахнущие хлебом, поцеловал тонкую шейку, провел по ней языком. Девушка уже забыла о еде, лишь покорно прислушивалась к касаниям. Интересно, откуда она родом? Кожа у нее была не загорелая, а именно смуглая, неужели булгарка такая или откуда-то из степнячек, горячая, наверное.

– Дай мне вина, – попросил Данила.

Девушка протянула ему кубок, он отпил и поцеловал ее губы, соединив оба вкуса на языке. Не прекращая поцелуя, Данила запустил руку под подол, провел пальцами по нежной коже бедер изнутри, белья в Средние века не носили, так Молодцов без труда добрался до влажных створок. Служанка вздрогнула, но Данила не дал ей вырваться, крепче обнял и стал упорнее и настойчивее ласкать ее под платьем, другой рукой развязал шнуровку на груди, стянул бретельку сарафана, плечо сорочки и обнажил грудь. Стал играть с ней пальцами, как с лоном. Девушка томно вздохнула, закусила губу, заерзала на коленях. Данила продолжал дразнить ее, распалять. А она тихо стонала и иногда смотрела на него. Взгляд у нее был непонимающий, немного испуганный и беспомощный. Молодцов сам уже не мог выдерживать этой игры и приник губами к девичьей груди. Булгарка коротко вскрикнула и сжала бедрами руку Данилы, он даже не ожидал этого, зашептал тихо:

– Ну, что ты, куда ты торопишься, сейчас все будет хорошо.

Девушка затрепетала, как пойманный кролик, Данила бережно положил ее на кровать, снял через голову всю одежду, оставил девушку голой, рассмотрел ее в свете луны. Она была красивой, хотя постоянная тяжелая работа оставила свой след: плечи были мускулистыми и кожа на руках грубая. Она ждала близости и истекала соком, поэтому Данила не стал ее дальше мучить ожиданием, лишь еще раз коснулся языком напряженных сосков и сладкого лона, вызвав новые стоны.

Молодцов закинул стройную ножку на плечо, направил себя и без труда вошел в девушку. Сперва служанка лежала, не двигаясь, покорно отдаваясь пленнику, закусив губы и сцепив руки на затылке, но совсем скоро из ее груди вырвался стон, который становился все громче и громче, в такт движениям Данилы. Булгарка обхватила его шею, стала тянуться за ним, всякий раз, когда он почти выходил из нее, изгибалась навстречу, все быстрее. Молодцова такая игра не могла оставить равнодушным, тут еще сказалось долгое воздержание, в какой-то момент он потерял контроль от удовольствия и с рыком излился в девушку. Служанка обняла его лицо и улыбнулась. Данила не мог видеть четко в темноте, но знал точно.

– Подожди, – сказал он ей и отпустил ее бедро, – обхвати меня за поясницу.

– Хорошо, – ответила девушка и скрестила ноги на спине Данилы.

Это были одни из немногих слов, которыми они обменялись за весь вечер.

– А теперь со мной, все равно двигайся, – попросил Молодцов.

– Как скажешь. – У нее был необычный акцент, немного гортанный, растягивающий гласные, словом, чужой, а слова прозвучали так легко и естественно, как от близкого человека. Ну да, теперь они вроде не чужие люди.

Служанка больше не смотрела на Молодцова испуганно и непонимающе, она полностью доверилась ему, а Данила вновь обрел силу. Он взял девушку под плечи и сам резко перевернулся на спину. Служанка от неожиданности игриво взвизгнула, потом приподнялась, упираясь ручками в грудь Молодцова. Он нежно взял ее за грудь, а девушка неуверенно продолжила двигаться. Для нее это явно было непривычно.

– Что, неудобно? – по-доброму спросил Данила. – Давай по-другому!

– Нет, погоди, – одернула его булгарка. – Я умею так, сейчас.

Она чуть приподнялась и поскользнулась, простыни-то мокрые, рухнула прямо на грудь Даниле. Любовники засмеялись. Но девушка упорно продолжила двигаться к своей цели. Она выпрямилась, помогла себе рукой и вновь соединилась с мужчиной, стала двигаться, прислушиваясь к ласкам груди и к теплому удовольствию, разливающемуся внизу живота. Данила тоже, стиснув зубы, ощущал приближение пика, доставлял удовольствие своей нежданной любовнице насколько мог. Так вместе они достигли вершины удовольствия.

Когда все закончилось, служанка, обессиленная, свернулась калачиком, уснула прямо на груди у Данилы. А он не спал – думал.

Все, что случилось, было не просто так. Улада, отпуская его, наверняка знала, что в многомесячном плавании, за тридевять земель от нее, он будет делить ложе с другими девушками. И спокойно это принимала, так все здесь живут. Но секс – это одно, а тут… было другое. Даниле было хорошо просто по-человечески с этой одновременно растленной и невинной, несмышленой девушкой, имени которой он даже не знает. То, что произошло, была измена, и от этого было хреново на душе у Молодцова. Поэтому, когда он захотел продолжения, должно быть, только поэтому не уснул, он не стал приставать к спящей девушке.

Зато вспоминал свою Уладу, как они познакомились в борделе Новгорода, как сперва она его ловко окрутила, потом он ответил ей той же монетой. Как после этого Улада помогла всей обережной ватаге – вызнала об опасности, грозящей им, и смогла предупредить.

Все это время между ним и Уладой была какая-то тонкая связь. Что это было, заинтересованность, уважение… а может, любовь. Что такое любовь, кто бы сказал? Улада была самая умная и необычная девушка из всех, что Данила встречал в этом мире. Потом, после всех приключений на Севере, было совместное плавание из Новгорода на юг. За это время Данила понял, как важна для него Улада. А она никогда ни к чему не принуждала его, но и не хотела отпускать его, по-видимому. Она даже готова была пойти за ним, когда Данила пытался вырваться из этого мира и уйти в свое время. Эта затея не удалась, и к лучшему, наверное.

Со служанкой, которая сейчас спит на его груди, Данила скорее всего больше никогда не встретится. Но она напомнила ему другую девочку. Наська, дочь Вакулы-кузнеца, который и попросил Воислава полтора года назад взять Данилу в свою ватагу. Озорная наглая девчонка, совсем еще девочка, у Молодцова с ней ничего не было, да и быть не могло, ей хорошо если пятнадцать стукнуло. Но она запала ему в душу своей добротой, искренностью. Наська помогла Даниле, который только попал в новый мир, совершенно задаром, и здесь, в суровом и порой жестоком мире, это очень дорого стоит. И тем не менее, несмотря на юный возраст, этой осенью ее ждет свадьба, муж, который будет трахать ее лишь бы как, работа от зари до зари, роды каждый год, и дай бог, что хотя бы трое-четверо детей ее выжили, и после всего этого смерть к тридцати-сорока годам. Обычная жизнь простой деревенской женщины, адская работа с короткими проблесками счастья. Такая участь ждет всех молодых девочек в этом времени, всем не поможешь, конечно, но так хочется. Особенно чтобы у доброй, озорной девчонки Наськи все сложилось лучше.