Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик. Части 1-21

Борис Александрович жестом подозвал поближе своего "ординарца", финна Тойво Вялсяйнена, примкнувшего к "американцам" в одном из кабаков Стокгольма ещё по пути сюда:

- Возьми троих и приберитесь здесь. В гараже должен быть бензин. Потом догоняйте нас, пора выдвигаться.

Обманчиво невозмутимый финн кивнул головой и отошёл к группе, стоявшей неподалёку и, видимо, обсуждавшей только что увиденное. А бывший депутат Госдумы и полковник Генерального штаба Энгельгардт двинулся навстречу своей судьбе...

*

Александр Анненский, юнкер Михайловского артиллерийского училища сидел в курилке и бездумно смотрел в пустоту сквозь дым папиросы. Даже сегодняшние ошеломляющие события - арест начальника училища генерал-майора Леонтовского, командира 1-й батареи полковника Невядомского и ещё нескольких офицеров, который обсуждался во всех классах, дортуарах и курилках, оставил его совершенно безразличным. Два дня назад жизнь совершила крутой поворот, из-за которого он стал отверженным...

- Не помешаю, юнкер? - Саша рефлекторно попытался встать перед вошедшим в курилку незнакомым прапорщиком. - Да не тянитесь, не на плацу.

Прапорщик достал из воронёного портсигара папиросу, раскурил её и только тогда с интересом посмотрел на юношу.

- Чего пригорюнился, парень? Случилось чего? - И речь, и внешний вид выдавали в нём выходца из нижних чинов, а два солдатских Георгиевских креста и одноимённая медаль ясно указывали на способ производства в офицеры.

Саша хотел ответить что-то нейтральное и тем самым избавиться от внимания назойливого собеседника, но в глаза ему бросилась ранее незамеченная буква "Н" под императорской короной и ниже - шифр "ОН" на погонах. 1-й отдельный Её Императорского Высочества Великой княжны Ольги Николаевны Нарочанский батальон!!!.. Тот самый, о котором сложено множество легенд, одна другой неправдоподобней, но всё, что рассказывают - истинная правда!..

- Вы ведь с самого утра здесь? Скажите, если можно, конечно,.. за что арестовали?..

- Начальство ваше? - Хитро усмехнулся прапорщик. - Да никто его не арестовывал. Знаете же, что генералов только по Высочайшему указу можно... Просто пригласили их побеседовать...

Саша не сомневался, что его собеседник просто ломает комедию, не желая раскрывать какие-то свои секреты. Пригласили! Как же!.. Так не приглашают! И под конвоем не везут по городу. А солдат в том конвое ему удалось вблизи повидать. Сразу видно не тыловых, не новобранцев, а бывалых и опытных фронтовиков. Которые себя называли почему-то...

- А почему солдат "янычарами" называли? - Вопрос сорвался с языка неожиданно.

- Потому, что это - наша пешая штурмовая рота. - Собеседник выпускает клубы дыма и улыбается. - Их ротный командир так придумал.

- А кто ещё есть?..

- Ох и любопытный ты, парень!.. - Прапорщик весело смотрит на юнкера. - Да не менжуйся, секретов я тебе всё одно рассказывать не буду... А вот загадку загадаю. Есть у нас ещё "кентавры" и "призраки". Как думаешь, кто такие?.. Не знаешь?.. Подсказывать не буду.

- А Вы сами как называетесь? - Решил схитрить Саша.

- Да ты и слова такого не знаешь. И я допрежь не знал, пока батальонный нас так не стал называть... "Громозеки" мы.

- А... А кто это?

- А это такие чудища многорукие, и в каждой руке по пулемёту, или по винтовке. А то и из пушки с рук могут стрелять. Нам Командир тогда нарисовал, как они выглядят по его мнению. Мы чуть животы от смеха не надорвали... Так, "зорю" слышал? Тогда почему ещё здесь?..

- Господин прапорщик!.. А можно я после отбоя приду? Всё равно спать не хочется.

- А дежурный?

- Не увидит никто... Мне б хоть с кем-то поговорить за два дня...- Мне батарея бойкот объявила... - Саша неожиданно для себя признался в своём горе.

- ... Ладно, юнкер, беги, а то опоздаешь... - Прапорщик мгновенно стал серьёзным. - А потом, коль не спится, приходи. Правое крыло, третий этаж, класс там какой-то. Спросишь прапорщика Ермошина, позывной "Кот". Всё! Бегом марш!..

После отбоя прошло полчаса, которые, наверное, были самыми долгими в его жизни. Наконец Саша поднялся и, стараясь не шуметь, выскользнул из дортуара. Через десять минут, никем не замеченный, он зашёл в класс, где рядом с каким-то странным агрегатом, накрытом шинелью, сидели давешний прапорщик Ермошин и двое солдат. То, что это была не вся команда, юнкер понял только тогда, когда из-за его спины бесшумно вышел ещё один солдат:

- Всё тихо, никого.

- Так, хлопцы, ружьё не трогать, ещё раз полить петли маслом и проверить, как открываются окна. Я - в курилке, поговорить вон человек пришёл.

- А если попрутся?

- Нет, отмашку всё равно мы даём, рано ещё...

*

- В тот вечер мы впятером под командой поручика Спицына патрулировали улицы - в городе по вечерам было неспокойно из-за сбежавших уголовников. А начальник училища разрешил выставлять только один патруль...

Мы уже прошли тот злополучный доходный дом, когда сзади посыпалось стекло и кто-то закричал "Помогите!"... Голос был детский... Поручик не растерялся и тут же отправил троих, в том числе и меня, к чёрному ходу. Развернуться и забежать во двор было делом нескольких секунд. И как раз вовремя, из подъезда прямо на нас выскочили две фигуры. Один в грязной шинели без погон, другой в каком-то полушубке...

Я от неожиданности растерялся и, забыв о том, что в руке винтовка, уложил бегущего впереди прямым слева в челюсть... Английским боксом когда-то занимался...

Второго налётчика сбили на землю прикладами. Я оставил их вязать пойманных, а сам рванулся вверх по лестнице, добежал до открытой двери на втором этаже, заскочил внутрь и открыл парадную дверь. Поручик Спицын был уже на площадке... Зашли в комнату, а там... На полу лежала пожилая дама, рядом с ней - мальчишка лет десяти... Его ударили чем-то по голове, рана была большая и кровь сильно текла... А даму... Я только потом понял, что за пятно было у неё на платье... Спицын сказал, что, скорее всего, чем-то вроде длинного шила её ударили. Прямо в сердце... Он послал двоих, что с ним были за дворником и доктором, и стал перевязывать голову мальчику...

А мне сказал осмотреть другую комнату. Я туда вошёл...

Саша зажмурился и помотал головой, стараясь прогнать нахлынувшие воспоминания. Затем машинально взял из подставленного прапорщиком портсигара папиросу, подкурил её и продолжил:

- ... Там... Там на кровати... Там барышня... Девочка... Лет четырнадцати... Её привязали наподобие андреевского флага... Рваная ночная сорочка... Совсем рваная, в лоскутки... Кровь на животе, на бёдрах... Закушенные губы... И взгляд... Она так на меня смотрела!.. Как будто... Я никогда не видел такого взгляда!.. Я перочинным ножиком обрезал верёвки, накрыл её каким-то покрывалом, или пледом, я не помню... А она лежит и смотрит на меня!.. А я...