Олег Дивов - Выбраковка

Возле будки дежурного стояли несколько человек, глядя куда-то вниз, на «гребенку» правого эскалатора, который сейчас был остановлен. Сам дежурный почему-то отсутствовал [1]. Гусев обогнул будку и раздвинул людей плечом. На стыке «гребенки» и пола с выражением мольбы на длинной морде сидела в неловкой позе небольшая грязно-белая дворняжка.

Гусев такого раньше не видел, но сразу понял, что случилось. Несколько прядей с растрепанного хвоста собаки каким-то образом защемило между стальными ребрами «гребенки» и тележкой эскалатора. Псине редкостно повезло – хвост у нее все еще был. Наверное, кто-то вовремя остановил эскалатор. По рассказам Гусев знал, что севший на «гребенку» человек оставлял на ней минимум ползадницы, а то и жизнь.

– Где дежурный? – спросил Гусев.

– Ножницы ищет, – сказали из-за спины. – Того и гляди угробится кто-нибудь, а ей, видите ли, собачку жалко.

– Ну-ка… – Гусев присел и осторожно, чтобы зря не причинять боли, ощупал собачий хвост, стараясь разглядеть, какие именно белые лохмы защемило, а какие свободны. Псина – как выяснилось, сука – восприняла обследование с глубоким пониманием, разве что дышать не перестала.

Зевак позади ощутимо прибавилось. Всегда приятно участвовать в добром деле, когда им уже вплотную занялся другой.

– Вы поосторожнее, молодой человек! Укусит еще…

– Что ж она, совсем дура? – не согласился кто-то.

Собака немыслимым образом извернулась и лизнула Гусева в щеку.

– Спокойно, малыш, спокойно… – пробормотал Гусев. – Та-ак, серьезных повреждений не вижу…

– А вы что, ветеринар? – спросили из толпы. Сейчас это уже была настоящая толпа.

– Вроде того, – отозвался Гусев, доставая швейцарский нож и выдвигая кусачки. – Ну, барышня, прощайся с красотой! – И принялся стричь.

«Барышня» все порывалась благодарно лизаться, что здорово тормозило ход операции.

– Молодой человек! – позвали начальственным голосом.

– А? – Гусев вынырнул из-под хвоста.

– Вы что там делаете? – над Гусевым нависла дежурная по эскалатору, дородная тетка с ужасными ножницами для резки металла в руках.

– У вас инструмент неподходящий. – Гусев вернулся к своему увлекательному занятию.

– Что за самодеятельность! – возмутилась дежурная. – На минуту нельзя отойти…

– Да это ветеринар! – объяснили ей.

– Вы правда ветеринар, молодой человек?

Гусеву осталось состричь всего чуть-чуть. Собака, чуя приближение свободы, начала дергаться, и он крепко прижал основание хвоста к полу, чтобы глупышка себе не навредила.

– К сожалению, – пропыхтел Гусев, – я уже немолодой. И никакой я не ветеринар.

– Черт знает что такое! – возмутилась дежурная. – Ну ладно, режьте там.

– Вот спасибо… А собака что, местная?

– Да так… Ездит иногда.

– А билет она покупает? – хохотнули в толпе. – Или у нее пенсионная книжка?

– Теперь все равно льгота по инвалидности будет… – миролюбиво сообщила дежурная, чем вызвала дружное веселье собравшихся. – Умная собачка. Всегда аккуратно эскалатором пользовалась, не то что некоторые. А сегодня замешкалась – и бац! Хорошо, я за ней обычно слежу. Едва успела «стоп» нажать. Вот учитесь, граждане.

– На сходе с эскалатора поднимайте хвост…

– И хвост поднимайте, у кого есть! Сумки повыше держите. А особенно – длинные полы одежды.

Гусев слушал разговоры, посмеивался и работал кусачками. Наконец он выстриг последний запутавшийся клок, осторожно подвигал хвост из стороны в сторону, понял, что все получилось, отпустил собаку и поспешно встал, пока его не облизали с ног до головы.

Толпа во главе с дежурной разразилась аплодисментами. Собака прыгала вокруг и радостно тявкала. Преисполненный благодарности ко всем свидетелям его подвига, Гусев смущенно кивнул, спрятал ножик и расправил плечи. От этого движения у него из-под куртки предательски сверкнул значок. Наверное, Гусев с похмелья небрежно его прицепил. Самый уголок выглянул, но оказалось достаточно.

Половину толпы как ветром сдуло.

Дежурная залилась краской и чуть не уронила ножницы.

– Никаких проблем, успокойтесь, – поспешно сказал Гусев.

– Подменить некому было, – пробормотала дежурная. – У нас все на инструктаже по технике безопасности…

– Вот именно, что безопасности, – кровожадно поддакнул один из зевак.

– Это кто там возникает? – спросил Гусев. – Фамилия?!

Толпа, словно по команде, уполовинилась еще. Гусев, криво усмехнувшись, проводил взглядом беглецов и заметил, что к эскалаторам спешит еще одна женщина в форме работника метрополитена.

– А вот и сменщик, – обрадовался Гусев. – Теперь вы можете с чистой совестью проводить меня туда, где здесь моют руки.

– Конечно… – выдавила дежурная.

– Дамы и господа, оставьте нас, пожалуйста, – мягко попросил Гусев немногих оставшихся. Люди неохотно разошлись, озираясь. Только какой-то могучий дед с офицерской выправкой подошел к Гусеву вплотную и заглянул ему в лицо.

– Чем могу? – учтиво спросил Гусев.

– Вы благородный человек, – неторопливо произнес дед мощным голосом отставного командира. Большого командира, судя по интонациям.

– Есть немножко, – признался Гусев. – Только не подумайте, что я – какое-то исключение. Отнюдь нет.

– У меня к вам вопрос. Скажите, это правда, что АСБ скоро расформируют?

– Насколько скоро, не знаю. Но, по-моему, это вопрос решенный. Нельзя же без конца терроризировать население.

– Терроризировать? – удивился дед. – Кто это вам сказал? Да пол-России на вас буквально молится! Вы делаете очень нужную работу.

– Мы ее уже сделали. Почти всю.

– Странно такое слышать от уполномоченного АСБ. Впрочем… Честь имею. – Дед по-военному четко откланялся и ушел.

Гусев, жуя губу, смотрел в его широкую спину. Его подмывало догнать старика и расспросить, дослужился ли тот до генерала. Позади дежурная шепталась со сменщицей.

– Так вы меня проводите? – обернулся к ней Гусев.

– Да, пойдемте!

Собака увязалась следом, и Гусев подумал, что вот еще проблема – избавиться от этой спасенной, желательно ненасильственным образом. По другую руку от выбраковщика мучительно переживала свою будущность дежурная, преступно оставившая пост. Десяток-другой шагов они прошли молча, и Гусев почувствовал, что собака-то как-нибудь сама отстанет, а вот терпеть под боком присутствие трясущейся от страха женщины надоело.

– Простите, что я вас напугал, – сказал он. – Поверьте, я ничего против вас не имею.

– Вы меня правда не накажете? – встрепенулась женщина.

– За что? – улыбнулся Гусев. – За то, что вы нарушили служебный долг и оставили пост в зоне повышенной опасности, потому что не могли видеть страдания живого существа? Бросьте. Вам просто стало очень жаль собаку. Если у нас даже женщины не будут поддаваться элементарной жалости, в гробу я видел такую нацию. Расслабьтесь, все бывает.