Олег Дивов - Выбраковка

Корнеев через плечо глянул на него и презрительно скривил губу.

– Больше нет, – сказал он. – Слишком мало нас осталось.

Отправив Валюшка на балкон, Гусев оставил машину, бегом спустился в переход и через пару минут оказался на другой стороне проспекта. Уличные динамики вовсю наяривали музыку, удачно заглушавшую вопли самоубийцы. Зевак внизу не наблюдалось, милицейский наряд украдкой поглядывал вверх.

«Труповозка» стояла во дворе, рядом пристроились знакомые машины – приехал дознаватель с «группой поддержки». Гусев облегченно вздохнул – на объекте появился старший, который будет в случае чего отвечать за все.

За столом в вестибюле здания внимательно разбирал пропуска громила со значком АСБ, а рядом переминались с ноги на ногу трое пенсионеров весьма преклонного возраста, в форменной одежде. Гусев этот тип людей отлично знал – элитарная вохра, всю жизнь на боевом посту. Что бы ни охранять – лишь бы охранять. Такие же недобитые вертухаи стояли на всех дверях в Центральной клинической больнице, где случалось полеживать отцу Гусева, и чинили там форменный беспредел. Верные сторожевые псы, въедливые и злобные, бумажки проверять и никого не пущать – лучше не придумаешь. Сейчас лица у сторожевых псов были вытянуты куда больше обычного и стали вовсе уж овчарочьими.

У Гусева с такими горе-охранничками были давние счеты. Он их с детства возненавидел.

– Ну что, пердуны старые! – радостно воскликнул Гусев. – Устроили нам ЧП?

Выбраковщик на миг оторвался от бумажек, кивнул Гусеву и буркнул:

– Расстреляем на х…й всех троих…

После чего вернулся к своей работе. Наверное, он тоже хорошо знал и поэтому не любил недобитых вертухаев.

– Товарищ… – проникновенно заблеял один из пенсионеров, бросаясь к Гусеву и чуть ли не повисая на нем. – Товарищ…

Из бюро пропусков вышел еще один выбраковщик с пухлой засаленной амбарной книгой в руках.

– Отставить! – скомандовал он. – По стеночке построились.

Гусев брезгливо отодвинул старика и прошел к лифтам. Позади начались сдавленные рыдания, хватания за сердце и закатывания глаз. «А ведь доведут кого-нибудь до инфаркта, – злорадно подумал Гусев про юмористов из «группы поддержки». – Господи, какое счастье, что все эти железобетонные деды скоро вымрут. А мы уже не станем такими. Во-первых, вряд ли доживем. Во-вторых, мы все равно совершенно другие. Мы просто не знаем того чудовищного порядка, который раздавил достоинство уходящих поколений. А нынешний порядок, как к нему ни относись, человеческое достоинство не ущемляет. Он может разве что убить тебя».

В коридоре пятнадцатого этажа толпились спасатели, милиционеры и выбраковщики.

– Эй! – негромко крикнул Гусев. – Где старший?

Из толпы выглянул парень в дорогом костюме и с явной нехваткой волос на голове. В руке он держал штатный аэсбэшный трансивер.

– Вы Гусев? Очень приятно. Лапин, государственный дознаватель второго ранга.

– Какие указания, старший? – спросил Гусев. – Тебе доложили, что мы намерены предпринять?

– Да, мне дежурный сказал. Ваш снайпер уже на позиции?

– Сейчас выясню. Господа, – Гусев обернулся к спасателям, – не найдется ли бинокля на минуточку? И откуда здесь можно выглянуть наружу?

– Да откуда угодно. Только не из этой комнаты, тут психолог работает.

– Животом на подоконнике висит, – объяснил дюжий спасатель, протягивая Гусеву прибор наподобие оптического прицела.

– Вы петлю накинуть не пробовали? – спросил его Гусев. – Лассо?

– Он ноги к стене прижал. За башмак зацепим – навернется. Зато наш медвежатник с замком почти уже разобрался. Один щелк – и готово. Вот если бы не щелкать… Услышит же, педрила, и как пить дать сбросится! Видали мы таких…

Гусев кивнул и зашел в первую же открытую дверь. Достал трансивер и перевел рацию на канал для переговоров внутри двойки.

– Ты на месте, Леха?

– Готов, – отозвался Валюшок.

Гусев посмотрел за окно. Валюшка на условленном балконе не оказалось, только дверь была распахнута. «Молодчина, – подумал Гусев, поднося к глазу монокуляр. – Умница».

Так и есть, Валюшок устроился на лестничной клетке, даже ствол наружу не торчал.

– Молодец, Леха, – сказал Гусев. – Сиди пока, жди команды. Самочувствие?

– Нормальное. Клиента вижу прекрасно. Что-то он на психа не особенно похож.

– Главное, чтобы упал внутрь, а там разберутся. Эй! Леха, ты не перепутал?! Там в соседнем окне наш психолог.

– Вот психолог-то как раз абсолютно сумасшедший…

– Валюшок! – прикрикнул Гусев. – В каком окне клиент?!

– Да в левом от меня, в левом, что же я – совсем обалдел?

Гусев облегченно вздохнул. Но что-то вдруг защемило внутри.

Оказывается, ему совершенно не хотелось, чтобы Валюшок стрелял в живого человека, единственная вина которого – желание покончить с собой при большом стечении народа.

«Интересно, кого я жалею больше – психа или Валюшка? Да Лешку, конечно же».

– Вот сиди и жди команды, – сказал он и вышел в коридор. Там почему-то стало гораздо просторнее. Гусев едва успел сунуть монокуляр в руку спасателя – люди в синих куртках с желтыми полосами быстро уходили, волоча свое оборудование. Остался только один у двери, наверное, спец по взлому замков.

– Лапин! – крикнул Гусев. – Мой боец на месте, клиента видит, готов стрелять.

– Разрешаю, – махнул рукой дознаватель.

– Секундочку! – удивился Гусев. – А основание?

Дознаватель нахмурился:

– По-моему, вам не обязательно это знать. Достаточно устного приказа старшего на объекте.

– Мне-то как раз обязательно. Я не вижу острой необходимости применять силу. Внизу ни одного человека, клиент никому не мешает жить. Что психолог, каково его мнение?

– Успокойтесь, Гусев. Мы установили личность клиента. Это брак, можете стрелять.

– Товарищ государственный дознаватель, – сказал Гусев. – Прошу разрешения лично осмотреть клиента.

Лапин оглянулся на парней из «группы поддержки», словно ища защиты. Но эта группа, судя по всему, про выбраковщика Гусева из Центрального слышала, а подозрительно юный дознаватель Лапин им был до лампочки.

– В противном случае, – настаивал Гусев, – я потребую дополнительной санкции от дежурного по отделению и старшего дневной смены и попрошу их зафиксировать мое особое мнение.

– Да идите, любуйтесь, – пожал плечами Лапин. – Только побыстрее.

Психолог как раз слезал с подоконника.

– Что скажете? – поинтересовался Гусев.

– До земли не долетит, грохнется на пристройку, – сообщил психолог. – Разве что если разбежится от самой двери…

– Вы именно это с ним полчаса обсуждали?

– Разумеется.

Гусев раздраженно крякнул.

– А вы разве не в курсе? – удивился психолог. – А-а… В общем, клиент надеется, что его узнает кто-нибудь внизу. Сам загнал себя в ловушку. До асфальта не допрыгнуть, за дверь не выйти…