Игорь Валериев - Ермак. Начало [СИ]

Ротмистр с атаманом и Шихиревым пошли к крыльцу, на котором господин Мейстер читал телеграмму, а я, положив голову хунхуза в мешок, собрал и сложил туда же отрубленные уши. Не оставлять же такую пакость на улице. После этого направился домой к Селевёрствоым, так как никто меня не позвал, а Мейстер в сопровождении ротмистра, атамана и вахмистра с телеграфистом скрылись в сборной избе.

Часа через два домой пришёл Селевёрстов с Шохиревым и позвали меня в горницу.

- Ну, Тимоха, ты, млять, даешь? - атаман Селевёрстов, сев на стул, стукнул кулаком по столу. - Ты чего нам вчера про свои доказательства не сказал?

- Да забыл я?!

- Хе-хе, варвар, скиф, зверь, вандал и ещё кто-то там! - вступил в разговор Митяй Широкий. - Это о тебе так его высокоблагородие говорил. Надо же уши и бошку отрезал для доказательства и забыл. Зверь, натуральный зверь. Хе-хе-хе.

- Значит так, Тимоха, - прервал смех вахмистра Селевёрстов. - По указанию генерал-губернатора назначена экспедиция для проверки лагеря хунхузов и их поимки. Старшим назначен надворный советник Мейстер.

- Дядька Петро, а он кто такой?

- Он, Тимоха, очень большой чин, целый заместитель начальника Зейского горно-полицейского округа. Чуть ли не к государю вхож по слухам. Здесь сопровождает с горной стражей два парохода, на которых драгу на царский золотой прииск везут. Механизм такой. А ротмистр Печёнкин с полусотней эти пароходы по берегу охраняет.

- В общем, в поход идёт полусотня Печёнкина, исправник и двадцать горных стражников, и я с десятком казаков. - Это уже сказал вахмистр Шохирев. - Так что рассказывай, как до лагеря добраться. Нам весь отряд вести.

Рассказал всё Шохиреву, а потом еще и отцу Лешего казаку Михаилу Лескову. Показал кроки, перерисовал их, отдав Шохиреву, отметил овраг, где спрятали лошадей и места возможных засад. На это Шохирев и Лесков поулыбались. А Лесков старший пробормотал под нос: 'Яйца курицу учат'.

Ближе к полудню большой отряд казаков и горных стражников вышел в поход, а станица зажила своей жизнью. Только два парохода, стоящие на якорях у станицы, говорили о свершившихся событиях.

Я после ухода отряда отвёз мешок со 'зверскими' трофеями фельдшеру Сычеву с приказом от атамана подготовить голову главаря хунхузов к отправке в канцелярию генерал-губернатора. Потом, прихватив мешки с патронами и золотом, вместе с Ромкой уехали ко мне на хутор. С утра следующего дня зарядка всем отделением, уборка в нашей казарме, на полигоне, завтрак, который мы вечером приготовили с Ромкой, потом изучали новые карабины. Слава богу, никто из отцов и дедов на эти трофеи не покусился. На прицельных станках выставили мушки, потом отстреляли по два-три патрона, пристреливая оружие, потом его чистка. На этом занятия закончились. Следующий день также прошёл спокойно. А вот на третий день выхода отряда к нам на полигон верхом прилетел посыльный Мишка Башуров с известиями, что в станицу вернулись наши казаки побитые и с убитыми. Бегом рванули в станицу.

Когда прибежали к майдану у сборной избы, там собралась чуть ли не вся станица. К крыльцу было не пробиться. На площади стояло много лошадей, через спину которых были перекинуты трупы в основном горных стражников, но были и в казачьей форме. В одном из коней Ромка признал своего Гнедко. Потолкавшись в толпе, ушли с Ромкой домой, дожидаться атамана дома, чтобы узнать новости из первых уст.

Селевёрстов пришёл домой только к обеду. Собрал всю родню в горнице, рассадив за столом, и кратко обрисовал ситуацию:

- Отряд дошёл до ручья, где Тимоха с казачатами устроили засаду на хунхузов. Там что-то не понравилось Лескову, и он с тремя казаками ушёл в разведку, обходя брод через лес. Надворный советник Мейстер не стал дожидаться возвращения дозора и вместе с горными стражниками двинулся через ручей, их там всех почти и положили хунхузы. Ротмистр Печёнкин дал команду спешиться и наступать в рассыпном строю. В этот момент Лесков с казаками в тыл ударили. В общем, хунхузов с засады сбили, но потеряли убитыми восемнадцать стражников, исправника, надворного советника и трех казаков. Убитыми нашли только двух хунхузов.

В этот момент в горницу вошли Шохирев и Лесков.

- Рассказываешь, атаман? - Шохирев присел на ближайший к нему табурет, а Лесков прислонился к косяку двери в комнату.

- Рассказываю, Митяй.

- Вот так вот, Ермак, - нашёл меня глазами вахмистр Шохирев. - Как ты говорил, так нас и взяли в засаду.

- А я еще смеялся, что яйца курицу учат, - подал голос от порога Лесков. - Если бы не послушал тебя Тимофей и не пошёл в обход брода, меня там бы и положили.

- Вы чего пришли? - спросил Селевёрстов.

- Спасибо Тимофею пришли сказать. Если бы не он, то наши бы казаки первыми через ручей пошли. Тогда бы не горных стражников, а наш десяток положили. - Шохирев встал и поклонился, а за ним мне поклонился Лесков.

- Господин вахмистр, дядька Михаил, а как вы в станицу вернулись?

- Ротмистр Печёнкин дал команду нашему десятку и оставшимся стражникам собрать убитых, раненых и отправляться с ними в станицу, а сам с оставшимися казаками кинулся в погоню за хунхузами. - Митяй нервно вертел в своих лапищах фуражку. - Вот мы и вернулись. Заодно и ваших лошадей из оврага пригнали. Нда! Сходили постричь овец, а вернулись стриженными. Ладно, хоть никто из станичников не погиб. А вот трое казаков из Албазинской станицы отдали богу души, да ещё двое ранены. Хорошо, хоть легко. Сами в сёдлах до станицы добрались.

- Господин вахмистр, а в засаде хунхузов много было? - задал вопрос Митяю.

- Стреляли часто, а вот, сколько их было, не скажу. У них патроны на бездымном порохе. Не разберешь, откуда стреляют. Но стражников положили быстро. Да и по нам потом стреляли метко, да часто. - Митяй, приладив фуражку на колено, разглаживал её верх.

- Мы когда им в тыл ударили, я варнаков пятнадцать насчитал, - задумчиво проговорил Лесков. - Может, и больше было. Они сначала по берегу Ольгакан, прячась за деревьями, отбежали в сторону своего лагеря, а потом в лес отошли.

- Чего-то опасаешься, Тимофей? - задал вопрос атаман.

- Опасаюсь, дядька Петро, - я задумчиво потёр правой рукой подбородок. - Ротмистр Печёнкин говорил, что с Золотым Лю дезертировала вся его сотня. Его лагерь у Ольгакан мог вместить и сотню. В тесноте, да не в обиде. Как бы казаки не нарвались на полусотню хунхузов. Пятнадцать хунхузов двадцать стражников зараз положила. А если вся оставшаяся банда вооружена пятизарядными карабинами, боюсь, худо будет нашей полусотне. Тем более хунхузы те края знают, а наши нет. Никто же вверх по Ольгакан не ходил. Заманят ещё раз в засаду и амба всем.

- Что предлагаешь, Тимофей? - задал вопрос Селевёрстов.

- Давай, Ермак, учи куриц, - усмехнулся вахмистр.