Станислав Росовецкий - По следам полка Игорева [litres]

– «От великих князей киевских Рюрика Ростиславовича и Святослава Всеволодича к великому князю Кончаку Отраковичу. Скажи нам настоящую цену выкупа за Игоря Святославовича. И поведай, где и у кого пребывают Всеволод Святославович, Владимир и Святослав, и какой выкуп вправду, а не бахвалясь, хотят за каждого князя». Вот.

Хитро усмехнувшись, заявил Кончак, что великим князьям, очевидно, остался неизвестным побег Игоря Святославовича. О каком же выкупе теперь может идти речь? Всеволод Буй Тур у Кзы, к нему и следует обращаться. Конязь Святослав помер, был он в полоне у мурзы Алтына, а теперь тот вернулся в свое кочевье у реки Итиль. Кости же Святослава родичи могут забрать бесплатно, ибо лежат они в его, Кончака, улусе. А молодой Владимир у меня, перекупил я его, выкупу за него не нужно, а вот свадебные подарки понадобятся.

Хотен помедлил, запоминая. Потом поклонился:

– Все твои слова будут переданы в точности, великий хан. А теперь, поскольку посольство завершено, не будет ли послу дозволено удалиться? У нас впереди долгий, тяжелый путь.

Опять скривил в усмешке свое желтое лицо Кончак. Разве может быть тяжким путь по душистой степи и мимо тенистых дубрав? К тому же он, Кончак, как только ему дозорные донесли о том, что малая дружина урусов с посольским значком устроила дневку в Лисичей балке, сразу решил поехать навстречу. Думает он, что великие князья киевские поручили послу Котяну заодно осмотреть место недавнего побоища, вот и сам он с удовольствием посетил это славное место. Он приглашает посла Котяна выехать за пределы негодной для пастбища земли и там, на вольном воздухе, побеседовать.

Делать было нечего Хотену, пришлось согласиться, и два отряда поехали дальше вместе. Действительно, вскоре сумел он вздохнуть полной грудью, а когда увидел у зелёной, не объеденой конями березовой рощицы, расписную вежу на колесах, а перед нею расстеленный бухарский, должно быть, ковер, у него гора с плеч свалилась: речь, очень на то похоже, действительно шла о мирной беседе.

Хан пригласил посла присесть на ковер, а когда Хотен устроился, наконец, кое-как, увидел он, что хозяин уже сидит, как ему удобно, на корточках с чашею кумыса, и такую жу чашу предлагает ему размалёванная молодая половчанка с голым животом. Девица улыбнулась прельстительно, Хотен побагровел, в голове у него зашумело, и он не сразу расслышал, что она ему говорит.

– Коназ Игор куны давать, – вот что она сказала, понял посол.

Кончак усмехнулся. Девка Бюльнар полагает, что его друг коняз Игор должен вознаградить её за их частую любовь. Вот когда молодой коняз Владимир и Свобода поженятся, а ещё лучше, когда скрепят свое супружество младенцем, он, пожалуй, отправит Бюльнар вместе с ними к конязю Игорю, пусть сами разберутся. Он, великий хан, после бесчестного поступка отца вовсе не изменил своего отношению к сыну. Не то что другие ханы, те за побег Игоря наказали русских пленников: все теперь сидят в оковах, а многие и биты плетьми… Будет случай, скажи Игорю, что любимый его сокол Сапсай крепко заболел и едва ли выздоровеет… А посол Котян, он что, брезгует кумысом?

– Вовсе не брезгую, великий хан, – возразил Хотен, взял чашу и отхлебнул. Подумал, что после такого зрелища выпил бы и чего покрепче, но от кислятины хоть не вывернет. – Подумалось мне, великий хан, что хорошо бы мёртвых русичей отпеть по православным обрядам, да и похоронить в братских могилах. Если бы ты дал свое позволение, я бы сообщил о нём на Северщину.

Помолчав, хан заявил, что предложенное послом расходится с его, великого хана, намерениями. Ведь эти груды белых костей урусов-воинов есть готовый памятник великой кыпчакской победе над иноземными грабителями и насильниками. Чего искали северяне в Дешт-и-Кипчак? Он устроит так, что сюда будут привозить юношей и подростков, чтобы они учились тому, как надо защищать свои степи. Заметил он: хотя на костях и мяса-то не осталось, вороны по-прежнему прилетают сюда. А может быть, это молодые птицы, которых старые учат, как обходиться с трупами пришельцев?

– Великий хан, – трудно вымолвил Хотен, – а разве предки не завещали нам с почтением относиться к мёртвому телу, пусть бы даже и пришельца?

Кончак погрустнел. О, если бы сами урус-конязи подавали в том пример! Разве хоть раз кыпчакы, убитые в набегах на Русь, были похоронены по-человечески? А сколько ханов и знатных батыров после пленения было утоплено, казнено отвратительной для степняка смертью? Впрочем, он совсем не о сих старых обидах хотел поведать урус-послу для точной передачи на словах великим князьям киевским.

Тут хан повёл жидкой бородкой в ту сторону, откуда они только что приехали, и заявил, что Игорево побоище вовсе не означает, что теперь начнется долгая война. Война прекращает торговлю, а мир выгоден всем. Он хотел пояснить, почему и дальше будет дружить с северским князем, а с переяславским воевать. Он думает, как кыпчакский хан, и хочет добра для своего улуса и для всех кыпчаков. А кыпчакам не нужны леса, в которых спрятались северяне и суздальцы. Русь ослабела, а кыпчакам следовало бы снова отобрать у неё все степи до самого Киева, всё Левобережье, а русские города там подчинить кыпчакам, как Шарукань или Сугров. Пусть в Переяславле останутся урусы-ремесленники, пусть даже церкви стоят, а хан и дружина пусть будут половецкие. Это благодатные места, в степях есть где выпасти скот, а в рощах найти дрова и жерди для юрт, дерево для всяких необходимых в кочевом быту поделок. Кроме того, разве не свидетельствуют бесчисленные курганы на сей земле, что и в давние времена ею владели кочевники?

– Русичи-язычники тоже насыпали над своими князьями высокие могилы, – осмелился заикнуться Хотен.

Кончак только отмахнулся. Все великие страны и державы со временем распадались и гибли, а их соседи усиливались. Вон как велик и страшен был Искандер Двурогий, полмира завоевал, а кто даже знает теперь, где была его родина? Великий Данапр, по-уруски Славутич, станет надежной границей между земледельцами и кочевниками, а тогда и войны прекратятся – ведь с тем же Киевом выгоднее долго, десятилетиями торговать, нежели однажды захватить его и ограбить. Но всё это в будущем, если ему, Кончаку, или его сыну удастся навести порядок в степи, сплотив все кыпчакские орды и племена. Или сопернику его Кзе, что было бы нежелательно для всех. Да, всё это в будущем, а сейчас он велит передать великим князьям два предложения. Первое: пусть охраняют торговый путь Гречник только до города Донца, а дальше уже забота кыпчаков. Второе: пусть присылают в степные ставки ханов родичей для выкупа русских пленных, их не ограбят. А теперь можешь ехать, посол Котян. И не прячься больше! Десять моих нукеров проводят тебя до Гречника.