Александр Белов - Круглый дизельпанк [СИ]

Я рассказал о плане вэйте. В вопросах планирования она полностью полагалась на меня, поэтому план возражений не встретил. Я вернулся к беспомощной Розе и сказал:

— Собирай вещи, мы уплываем.

Она покорно кивнула, свыкшись с подчинённым положением. Пока она сворачивала палатку, собирала утварь и носила всё это в лодку, я с помощью Лани перенёс туда же наши вещи и главное — ящик с золотом. Проверил, чтобы ничего не оставили. Потом мы сели в лодку. Я посмотрел на Розу:

— Умеешь ей управлять?

— Угу.

Тогда правь к городу, домой.

Роза села на место рулевого в носу лодки. Там был маленький штурвал типа автомобильного руля и ручки управления двигателем. Тут, кстати, и реверс был. Так что из камыша мы выбрались задним ходом под бодрое жужжание двигателя. Потом лодка пошла по течению в сторону города. Роза держала курс ближе к середине реки, видимо не зная особенностей прибрежного дна. Так мы шли несколько часов. Стемнело. Роза сбросила газ и к Счастью мы подходили тихо. Причал её отца был почти на краю города, поэтому мы прошли незамеченными. Даже если кто-то и видел лодку, то она была знакомая, а в сумерках не особо разглядишь пассажиров. Нос лодки мягко ткнулся в намотанные по периметру причала канаты. Роза выключила мотор и вопросительно на нас посмотрела. Под её взглядом я накинул трос на тумбу, мы выгрузили рюкзаки и ящик на причальный настил. Я подошёл по качающейся лодке к Розе, протянул руку с ИМНом, скомандовал Фее сделать то, о чём проинструктировал ещё во время плаванья. Фея стёрла из памяти Розы события сегодняшнего дня, а взамен внушила ей, что они с Сэндом поссорились, он ушёл искать свои сокровища один, пригрозив застрелить. Что Роза обиделась и вернулась домой, послав бывшего приятеля далеко-далеко. Что приплыв домой, Роза так устала, что уснула прямо в лодке. И действительно — женщина мягко осела на свёрнутую палатку, накинула край на себя и закрыла глаза. Мне показалось, что она сладко причмокнула во сне как ребёнок. Сценарий был придуман мной в пути. Фея до такой драматургии не додумалась бы. Ей было проще просто стереть память. Но я настоял на том, чтобы на место стёртого вложить Розе правдоподобные воспоминания. Она вообще случайный человек, ничего нам плохого не сделала и ей совсем не обязательно потом мучаться вопросами о провалах в памяти.

Фея пряталась в ИМНе и наблюдала всё оттуда. Незачем ей светить тут на всю округу как неоновая вывеска у борделя. Мы включили маскировку, подхватили рюкзаки. Лани «руками» подняла ящик над землёй так, чтобы он летел себе позади нас. Невысоко так. «Низэнько-низэнько», как в анекдоте про бегемота и прапорщика. Ориентируясь по вытащеной из мозгов Розы карте мы задами и «огородами» пробирались к аэродрому. Хорошо что в детстве она была непоседой и с друзьями облазила все ближайшие заросли и тропинки. Будь она пай-девочкой, то мы бы знали только дорогу от дома до школы и библиотеки. Кстати, для меня было новостью, что в Счастье имелась таковая. Но она имелась и играла роль местного дома культуры. Основные каналы местного телевидения напрямую до сюда не добивали, только через ретранслятор. А в «библиотеке» регулярно устраивали показы привезённых с «большой земли» светолент, самодеятельность всякую, праздники организовывали. Местное население, не избалованное развлечениями, с удовольствием участвовало. Так Рассен поддерживал свою культуру на окраинах федерации. Местные считали себя не отшельниками, не изгоями, а частью большой страны.

Ещё на подходе мы увидели большой ангар и ещё один, поменьше. В большом, скорее всего, находился газолёт. Что выбрать? Самолёт быстрее. Но дальность полёта меньше и летает он от аэродрома до аэродрома. Газолёт может садиться на любую подходящую поляну, а это для моих планов было немаловажно. Как я знал из полученных от Розы сведений, пилоты самолётов жили в городе. Однако вот пилот газолёта, он же его собственник, жил прямо на аэродроме. И это тоже было для нас удобно. Я сразу решил не лезть пилоту в мозги, а договориться с ним, чтобы он работал по доброй воле и не приходилось бы ждать от него падлянки или постоянно им управлять. По крайней мере я сначала хотел с ним договориться.

Территория аэродрома была огорожена невысоким сетчатым забором. Такой не от людей, а от животных, чтобы не забредали на лётное поле. А вот и ворота. Замок символически накинут и даже не заперт. Мы прошли в них, стараясь не скрипеть створкой. У ворот здание, оно же зал ожидания, контора аэродрома и сторожка. Всё в одном. Одно окно светилось, но никто не вышел. Сторож был довольно пофигистичный. Наверное он философски рассуждал, что, мол, кому надо тот и так сопрёт, запирай-не запирай, а честный человек сам постучит. Ох уж эти доморощеные философы. Мы тихо прошли мимо цистерн топливного склада, мимо мастерской, которую я определил по валяющимся у стен старым деталям. Вот и домик пилота, на отшибе. Лани опустила ящик на землю. Я обошёл вокруг домика. Во всех окнах было темно. Или пилот спит, или дома никого. Я потянул ручку двери и та легко открылась. Встав на путь преступности, я оставил Вэйту «на шухере», а сам крадучись вошёл в дом. В прихожей, совмещённой с кухней, царил беспорядок. Я чуть не упал, наступив на что-то мягкое, потом на твёрдое. Тем более было темно как у раловца в заду. В кухне никого не было. В соседней комнате, спальне, тоже не было никого. Пилот где-то шлялся. Что ж такое? Ночь на дворе! Я выглянул на улицу, велел Лани спрятать ящик за домом и идти внутрь. Дальше мы почти час ждали. Вэйта была проинструктирована на случай неожиданностей. Не зря говорят, что нет хуже «ждать» и «догонять». Время тянулось издевательски медленно. Ещё и тишину приходилось соблюдать. Но вот послышался какой-то шум, невнятное бормотание и дверь открылась. Невидимый в темноте прихожей человек прошёл те же этапы, что и я — наступил на что-то, потом ещё на что-то. Однако в отличие от меня на ногах не удержался и грохнулся, вызвав обвал каких-то вещей. Я щёлкнул запальной кнопкой и повернул маховик света. Вспыхнул газ в светильнике. В мягком желтоватом свете нам предстала чистая кухня. Чистая в том смысле, что ей редко пользовались по назначению. В противовес ей прихожая была воплощением вселенской энтропии (хаоса по-простому). Небольшое пространство было по щиколотку завалено предметами одежды и обуви. Посреди ровного слоя тряпья вперемешку с сандалями и сапогами сидел некто с бутылкой в правой руке. Лани «рукой» закрыла входную дверь, как я предупреждал, но что делать дальше не знала. Я встал со стула в кухне и подошёл поближе к прихожей. Это что еще за… чудо? Сидевший в тряпках вдруг икнул и женским голосом сообщил:

— Сегодня… Ик… Никто никуда… Ик… Не летит. Ни-зя.