Вячеслав Неклюдов - Вектор силы

– А теперь послушайте, что мы вам расскажем. – Допив кофе, Баринов откинулся на спинку стула и красочно стал расписывать наши похождения, включая консультацию у демона в астрале.

Директор совершенно ошеломлённо, не перебивая, внимательно слушал. А потом задал всего один вопрос:

– Так получается, что есть кулоны, в которых заключены не демоны, а ангелы?

– Отдаю честь вашему незаурядному уму, – отсалютовал я Варнеру пустой чашкой.

– Да, вы правы, – подтвердил и Баринов. – И наше руководство ищет именно такие «украшения».

Директор надолго задумался, а мне лень было вставать, и я машинально с помощью телекинеза вернул пустую чашку на кухонный столик. Варнер внимательно проследил за летевшей по воздуху чашкой, но спросил совершенно другое:

– Так что вы посоветуете сделать с этим артефактом?

– Мы не знаем, – задумались уже мы с Володей. – По имеющимся у нас данным, эту сущность невозможно уничтожить, даже если разбить или сжечь кулон. Закон сохранения энергии приведёт к тому, что она просто перейдёт в другую форму существования, но вот не окажется ли она ещё хуже предыдущей? Мы этого не знаем. Как не знаем и того, кто и по какой причине её сюда заключил. Получается, что этот предмет необходимо спрятать так, чтобы он никогда не попал в руки людей.

– Я видел в одном фильме, что подобные вещицы бросали в океан, – оживился директор.

– Я тоже видел этот фильм о чайнике, – улыбнулся я, – но помните последний кадр, где предмет вроде опускается в Марианскую впадину, а его проглатывает акула. И возникает мысль, что он опять может попасть в руки людей.

– Стас! – вдруг воскликнул Баринов. – А если нам его отвезти в один из заброшенных миров. Туда, где ещё не скоро появятся люди?

– Слушай, – я воспрянул духом, – а это хорошая идея! Но, может, вы сами хотите от него как-то избавиться, или он вам дорог как историческая реликвия? – Я смотрел на директора и увидел, как его обуревают разные чувства.

Мы стали отличными эмпатами. Здесь читались и жадность, и азарт, и страх, и сожаление, восхищение и гордость сменялись настороженностью и оцепенением. Его разрывали чувства, но разум постепенно побеждал. Я мог бы его заставить, но мне хотелось, чтобы человек сам сделал выбор. Наконец директор вновь подошёл к сейфу, уже без нашей помощи открыл дверцу и вынул из неё коробочку с артефактом.

– Вот, – протянул он её Баринову, – сделайте так, чтобы этот демон больше никому не приносил несчастья.

– Обещаю, – коротко ответил Володя…

Мы ещё немного посидели в компании доктора Варнера, который, оказывается, задержался на работе, подготавливая некоторые документы для очередной выставки. Володя показал ему, как может перемещаться в пространстве. Я полевитировал с некоторыми предметами, а заодно подправил у директора ауру, запуская процессы восстановления организма. Мы не стали ему рассказывать о мире Четвёртого рейха, но вкратце рассказали о теории спирали Фибоначчи. После чего уже без всяких фокусов герр Варнер проводил нас до двери и выпустил наружу. Мы расставались как хорошие знакомые. Директор предлагал посещать его в любое время и оставил нам свои координаты для связи. Мы попросили его не афишировать нашу встречу и разговоры, и Варнер клятвенно обещал всё оставить в тайне.

Дождь закончился, и мы, наслаждаясь свежим воздухом, с чистой совестью отправились пешком к ближайшему ресторанчику. Я расспрашивал Володю, почему он обращался к директору «доктор», а не «герр»? Но Баринов мне объяснил, что хоть слово «герр» и считается уважительным обращением к мужчине, но к человеку, защитившему диссертацию, принято обращаться «доктор».

По дороге Селена связалась с нашими московскими кураторами, которым мы сообщили об успешном завершении операции.

А дальше всё было буднично. Пока мы ужинали, получили сообщение от наших друзей, что кемпер адмирала приземлился недалеко от города. Поэтому, заказав такси, мы направились к нему. Водитель очень удивился, когда мы попросили его высадить нас на пустынной трассе у небольшого лесочка, но дополнительные чаевые, или, как их называют в Германии, «питьевые деньги», сняли всю озадаченность водителя. Пройдя по лесопосадке, мы увидели наш алахарский трейлер.

Я попросил адмирала и ребят, раз представилась такая оказия, навестить моего товарища, с которым мы вместе служили, мол, он живёт недалеко от Кёльна, всего двести пятьдесят километров. У него сегодня день рождения, хочу поздравить, если можно. Адрес у меня его есть, посёлок называется Ленгфурт, общины Трифенштайн. Вот только подарок я не прихватил… Но друзья оперативно решили этот вопрос. В закромах у адмирала оказался бочонок с великолепным алахарским пивом, ребята откопали упаковки с гедерской косметикой, подходящей и ему, и жене. Я же решил сделать подарок своими руками.

Грум адмирала быстро определил координаты посёлка, и уже через пятнадцать минут мы приземлялись на его окраине. Сверху я увидел настоящий пасторальный немецкий городок с невысокими картинными домиками и многочисленными полями, как позже оказалось – виноградными.

Он ещё не спал, и когда кто-то позвонил в дверь его дома, он спросил по-немецки, кого это черти принесли так поздно. И каково же было удивление моего товарища, когда он услышал мой смех и ответ: «Лёня, дойче зольдатен, открывай! Русские пришли! С приветом и подарками из Оренбурга!» Дверь отворилась, и Лёня Жилинский собственной персоной, одетый в спортивные штаны и майку, кинулся обниматься. Да, годы никого из нас не пощадили: полысевший, худощавый, хотя ещё крепкий… Но его жизнерадостный вид и открытая улыбка никого из нас не оставили равнодушными. Он сразу потащил нашу компанию к столу, разбудив всех домочадцев. Багира не пряталась в камуфляж, изображая домашнюю рысь, и мгновенно завоевала симпатии семьи Леонида. И тут понеслось… Мы вручили ему пиво и косметику, а он притащил странные плоские эллипсоидные бутылки, которые немцы называют боксбойтель, с местным вином, и чисто русский разгул начался.

Из кемпера мы прихватили заморские деликатесы, а супруга Леонида угощала нас жирным зажаренным гусем. Болтали в основном мы с Лёней, вспоминая годы армейской службы. Он рассказывал, что работает конструктором в одной небольшой фирме и все здесь зовут его Лео. Я делился воспоминаниями о своих местах отдыха и прежней работы. А когда все, наевшись до отвала и напившись вкусного германского вина, развалились кто где, я признался другу, что сейчас опять служу, но кем и где – не могу сказать, давал подписку. Но для своего товарища и членов семьи хочу сделать необычный подарок. Я попросил их по очереди заходить в выделенную мне на время спальню и чистил им ауры, настраивая организм на саморегуляцию. Пищугин проверил их тела ещё раз, убрав попутно мелкие проблемы, и мы расстались уже под утро. Я извинился, мол, служба, и нам пора в путь. Всё семейство вышло провожать наш кемпер, поэтому мы не стали их пугать, а в наземном режиме выехали за окраину посёлка.