Илья Вдовицкий - Меня зовут Ву

Я вопросительно посмотрел на гугла.

— А теперь, смотри самое интересное, — Флоп положил на стол ещё несколько картинок.

Я оцепенел. На этих картинках пилот ботика был изображен точь-в-точь, как на предыдущей, которую мне показывал старый гугл, но его очертания стали размытыми, тело приобрело более обтекаемую форму.

— Что это может означать? — мысли путались у меня в голове.

— Ву, не стоит так серьёзно относиться к этим глупым легендам, — прозвучал голос Сэтти.

Проигнорировав ее слова, я продолжал внимательно слушать Флопа.

— А ты сравни эти картинки с этими, — гугл положил на стол ещё несколько обветшалых страниц. — И с этими, и этими, — гугл выкладывал изображения людей поднимающихся к звездам. — И наконец, с этими!

Он положил на стол последние несколько картинок, на которых к звёздам поднимались уже сотни, если не тысячи людей.

— Ты хочешь сказать?… — у меня не хватало смелости произнести это.

— Да! Именно об этом я и подумал, — гугл понизил голос до шепота.

— Это… Ты думаешь это машина, освобождающая человека?

— А что ещё это может быть?

— Ты видел эту машину?

— Я даже сидел в ней!

— В каком она была состоянии? — меня охватило волнение.

— Я не очень в этом разбираюсь, но на вид она выглядела весьма прилично. От разрушения её оберегают толстые стены подвала, в котором я её нашел. Все самые необычные машины, скажу я тебе, мне доводилось находить именно в подвалах. Вероятно, под землёй люди прятали всё самое ценное, подальше от любопытных глаз и разрушительных сил природы.

Дорога к городу оказалась немного сложнее, чем я предполагал. Сократить путь, отправившись в дорогу на ботике, оказалось невозможно, потому как Флоп, никогда раньше не путешествуя таким необычным для него способом, решительно не мог понять, где мы находимся, и как должны выглядеть руины старого города с высоты птичьего полёта. Проведя несколько бесполезных часов в воздухе, нам всё же пришлось вернуться в долину гуглов и оттуда начать свой путь заново, полагаясь лишь на поразительный нюх и зрительную память Флопа.

— Когда-то, на этом месте располагалась плодороднейшая равнина, — рассказывал Флоп, ловкими движениями пробираясь сквозь джунгли. — Лес неотвратимо наступает, год за годом отвоёвывая себе всё новые и новые территории. Боюсь, что в будущем вся планета станет одними сплошными, непроходимыми джунглями.

— Что тогда произойдёт с гуглами?

— Не знаю, гуглы жители равнины, они не приспособлены для жизни в джунглях. В джунглях гуглы вновь одичают, — Флоп пробирался звериными тропками ориентируясь на, только ему, известные знаки.

— Почему?

— Гуглы уже дичают. Когда-то, когда на планете господствовали люди, гулы были совсем дикими. Об этом уже мало кто помнит, ещё меньше хотят об этом говорить, но это так. Будучи смекалистыми и довольно миролюбивыми по своей природе, гуглы быстро приспособились к сосуществованию бок обок с человеком. Перенимая повадки людей, гуглы совершили неслыханный скачок в своем развитии, но всё это было лишь заслугой человека. Следуя социальным законам людей, гуглам приходилось много работать, приобретая всё новые и новые знания.

Казалось бы, гуглы победили законы эволюции, но тут случилось великое восхождение, и, лишенные своих наставников, всё чаще для решения своих проблем гуглы стали обращаться не к разуму, а к своим природным инстинктам. Всё меньше гуглы вспоминают о тех временах, когда в своём развитие они стояли лишь на несколько шагов позади человека.

Редкие семьи, такие как у старшины посёлка, воспитывают своих детей в старых традициях, удерживая общество от полного погружения в тёмное прошлое. Если джунгли победят, то гуглы просто разбредутся по лесу, окончательно утратив свой моральный облик.

— Но ведь у вас есть всё необходимое, для того, чтобы постоять за себя. Джунгли разрастаются так медленно, что за несколько лет вы могли бы отвоевать территории в несколько раз больше, нежели у вас отнимают деревья.

— К сожалению, природа гугла требует подчинения и безоговорочного авторитета. Соглашаясь, и даже поддерживая инициативу общины, поодиночке гуглы проявляют убийственную пассивность, чем усугубляют своё и без того бедственное положение. Твоё появление — это, возможно наш единственный шанс на возрождение.

За несколько дней мы преодолели огромное расстояние и Сэтти, которая поддерживала бесперебойную связь с ботиком, наконец-то высказала предположение о координатах нашей цели.

Продвигаясь большую часть пути кругами и совершая огромные отклонения из стороны в сторону, мы неуклонно приближались к руинам поистине огромного города.

Преодолев остаток пути на ботике, мы стали кружить по заброшенным улицам города в надежде, что Флоп заметит какой-нибудь ориентир.

Руины восхищали своим величием и красотой. Моя фантазия неустанно рисовала на этих покинутых улицах людей, расхаживающих из одного конца города в другой, занятых своими повседневными заботами. В своих грёзах я окунался в далёкое прошлое этого сказочного города, влекущего и зовущего всё моё естество, однако, поросшие мхом и заросшие лианами гигантские конструкции разбитых зданий безжалостно возвращали меня в реальность, заграждая от меня этот мир, как непреодолимая стена толщиной в тысячелетие.

Через несколько часов поисков Флоп наконец-то отыскал дорогу, которая должна была привести нас к мифической машине освобождения, и вот, спустя ещё полчаса, мы высадились перед невысоким, приземистым зданием. Флоп без особого труда отыскал вход в подвал, и мы, включив освещение, направились внутрь.

Мы шли темными коридорами, и мне везде мерещились люди, воодушевлённо готовящие чудо машину к своему первому запуску, и тот счастливец, которому выпал такой драгоценный шанс — первым отправиться навстречу к звёздам.

Путаясь в безжизненных лабиринтах и постоянно сворачивая в какие-то закоулки, Флоп, в конце концов, остановился перед широкими дверями.

— Ну, вот. Пришли, — Флоп торжественно толкнул полузакрытую железную дверь.

Дверь распахнулась, и передо мной открылась плохо освещенная, огромная комната, посреди которой, на ровной, круглой площадке располагалась та удивительная, волшебная машина, изображенная на загадочных рисунках Флопа.

— Это она! — торжествующе произнес я.

Чувствуя какое-то благоговение перед машиной, я медленно приблизился к ней, еле передвигая обмякшие от волнения ноги.

Машина была восхитительна!

Покрытая пылью и местами опутанная паутиной, она всё же поблёскивала своими металлическими боками, к которым подсоединялось огромное количество проводов, трубок и патрубков.