Аноним Сербский - Прыжок с кульбитом и валидолом (СИ)

- Я что, сама не могла? - нахмурила брови Вера.

- Ты была совсем мертвая, только хихикала постоянно.

- Жуть, - мемуары Антона явно выбили девчонку из колеи. - И это еще не все?

- Потом у каких-то ребят ты вырвала бутылку вина, начала пить, я ребят прогнал, а ты повисла на мне и уснула.

- А ты?

- Где-то раздобыл рубль, и привез тебя домой.

Антон облегченно вздохнул - рассказ подошел к концу.

- Ты привез меня домой? А как же Алена? - удивилась Вера.

- Я ж тебе говорю: она с ребятами ушла и пропала.

- Ну и бог с ней, - Вера вернулась к работе. - Давай это поле добьем быстренько, и на Дон сходим?

- А что, хорошая мысль! - солидно согласился Антон. - Имеем право в законный выходной, после трудной ночи.

***

Кумженская роща располагалась неподалеку, только к реке спуститься - на мысе стрелки между Доном и Мертвым Донцом. И чтобы попасть на пляж, следовало переплыть Мертвый донец. Самостоятельно делать это было необязательно - лодки курсировали регулярно, проезд стоил десять копеек.

Но перед этим мы ждали девчонку у киоска, в конце улицы, уже минут десять.

- Вот скажи, Антон, - недоумевая, справился я. - Наверно, чего-то не догоняю. Она пришла в шортах и майке, так?

- Так.

- Под этой одеждой на ней имелся купальник. Так?

- Так.

- А зачем пошла 'переодеваться на пляж'?!

- Женщины, - степенно ответил Антон. - Существа загадочные и непредсказуемые.

Я тихо выпал в осадок. Вот это он меня поддел! И вроде серьезно как говорит...

В киоске мы купили пару бутылок лимонада - рыбу запить. Мама приготовила три кастрюльки жарехи, когда узнала о походе на пляж.

- Там под разговор да купание все улетит, - мудро предположила она, и как в воду глядела! Вечером мы вернулись с пустой сумкой и новым нагулянным аппетитом.

Наконец, Вера показалась на горизонте, в замечательной мини-юбке, соломенной шляпке и белой блузке:

- Пошли?

И мы пошли. Продавщица Люська, высунувшись в окошко будки вместе со своим шикарным бюстом, завистливо пялилась нам вслед. Скучный июньский день, а тут люди идут на Дон - я бы тоже завидовал.

- Антон, мне кажется, ты чего-то не договариваешь, - поглядывая под ноги, девчонка с независимым видом вышагивала посреди улицы - берегла ладные босоножки.

- О чем это ты? - он сделал удивленное лицо, двигаясь в тени, по тротуару.

В это время, летом 1971 года, не все улицы на поселке были асфальтированы, а тротуары только так назывались - по слегка утрамбованному щебню, вперемешку с песком, смело ходили исключительно в сапогах. Или в кедах, как Антон.

И везде - на заборах и на листьях - лежала пыль. Она была вездесуща, и ее деревенский запах слышался ясно.

- Мы долго разговаривали в саду, - Вера с досадой огляделась вокруг. - А о чем не помню!

- Вижу, Антон, хочешь соврать, - предупредил я. - Что у вас там было, не знаю, но вранье - путь в пропасть. Раскусит на раз. Или говори женщине правду, или молчи.

- Понимаешь, Вера - решился Антон. - Я хотел провести тебя огородами, но ты попросилась в туалет. Терпеть больше не могла.

- И что?

- Мы пошли, - честно ответил он.

- Кошмар! Мы зашли туда вдвоем? - щеки у нее начали алеть.

- Нет. Ты отказалась идти в платье, боялась запачкать.

- Конечно, оно же такое пышное, воздушное... Знаешь, сколько мама денег за него отдала? - она запнулась. - Но подожди, что было потом?

- Мы сняли платье.

- Как?! - ахнула Вера. Глаза ее постепенно увеличивались. - Я сама сняла платье перед парнем?

- Нет, это сделал я. Честно говоря, ты постоянно засыпала и еле ворочалась.

- Какой позор...

Хорошо, что она надела шляпку. Волосы, скорее всего, там шевелятся вовсю, а то и дыбарем встали.

- Я усадил тебя на скамейку, расстегнул застежки, платье аккуратно сложил. Ты очень боялась его измять. И потом мы пошли в туалет.

- Все-таки вдвоем?! - Вера остановились. Видимо, что-то случилась с ногами. - Дай попить!

Я тоже решил напиться. Антон оглашал эпатажные вещи.

- А как ты хотела? - возмутился он. - Одна и шага сделать не могла, вообще была никакая! А если бы в дырку провалилась? Посмотри, какая ты мелкая. Упала - и с приветом! Ищи потом пропажу.

- Подожди, подожди, - она приложила руки к щекам. Глаза лихорадочно блестели. - А как же это, трусы?

- Снять трусики тебе удалось раньше, на скамейке. Ты не хотела их запачкать. Сказала, пусть дуры новые трусы пятнают, а твои французские, мама за них бешеные деньги отвалила.

- Не может быть! - Вера побледнела, снова покраснела, в итоге пошла пятнами. - Я оказалась раздета, без белья... И ты все видел?

- Во-первых, не раздета. Лифчик на тебе был. И вообще, ничего я не видел! Что можно увидеть, когда держишь тебя сзади, захватом под руки?

- Нет слов, какой позор... - упавшим голосом она вынесла себе приговор. - Но я чувствую, что это еще не все.

- Да, мы не дошли до туалета, сделали это под деревом. Думаю, бог простит. А потом ты потребовала мыть руки.

- Фу, - Вера облегченно вздохнула. - Хоть здесь слава богу.

Но Антон не дал девчонке передохнуть. Одной безжалостной фразой он ее убил:

- Затем ты захотела подмыться. Сказала: чистота залог здоровья.

Вера начала хватать воздух ртом. Лицо приобрело багровый оттенок, как бывает при апоплексическом ударе. Мне стало страшно - таких выпученных глаз даже базедова болезнь никогда в жизни не видела.

Всю дорогу, попивая лимонад, я молчал, потихоньку шалея. Но на этом месте пришлось вмешаться:

- Разве не видишь, Антон, что травмируешь девочку? Фильтруй базар.

- Чего?

- Будь мягче, говори меньше, сглаживай острые углы!

- А, понял, - промямлил парень. - Сделаю.

Мы прошли мимо 'Рыбкоопа'. Этот магазин районного масштаба в мое время смело нарекли бы супермаркетом. В далеком прошлом здесь обитали рыболовецкие артели, которые просто вываливали на берег непроданную продукцию. И рыба гнила, источая специфический запах. Отсюда и название станицы, Гниловская.

Тем временем Вера немного пришла в себя. Весьма кстати оказалась бутылка кваса из нашей сумки.

- И я помылась на твоих глазах? - вопросила она, пребывая в тихом ужасе.

- В душе ты снова уснула, - признался Антон. - Вынужден был разбудить это тело. Ну, чтоб оно сделало все само.

- И ты все видел?

- Пойми, что можно увидеть в душе ночью? - рассердился Антон. - Тем более, тебя сзади держал. Только из шланга поливал, куда надо.

- Мамочка моя родная... - одним махом она выхлестала остатки кваса из бутылки.

Было понятно, что свою бесстыдную, никчемную жизнь девчонка считает законченной.

- Антон, - прошипел я. - Хватит фашизма! Сворачивай эту тему! Но, между нами, поведай, что было дальше. Только не вслух!

- А есть чего оглашать? - удивился он. - Я из шланга полил, она вжик-вжик - и готово. Что там мыть? Писька с ноготок, сам посуди, минутное дело.