Валерий Шмаев - Мститель. Бывших офицеров не бывает

Так я в первый раз увидел листовку отряда «Второго», а самого «Второго» и того, кого те молоденькие ребята «Сержем» назвали, я никогда в жизни не забуду. Этот высокий капитан нам всё своё оружие отдал – и автоматы, и винтовки, и шесть «Вальтеров», а потом подошёл ко мне и тридцать золотых червонцев мне протягивает и говорит: «Местным заплатите за постой. Может, и не выдадут вас». И спас нас этим ещё раз. Ещё он сказал бежать по путям как можно дальше и в деревне захватить крайний дом и пару дней там прожить.

Так и выжили. Бежали изо всех сил, пока бежали, шестеро нас осталось. Зашли в дом один, червонец золотой я сразу отдал, как капитан сказал, и ещё пообещал, и не выдала нас хозяйка. Чуть позже это началось. Мы километрах в семи от города были, грохнуло так, что земля задрожала, а в городе зарево поднялось. На станции это, и те ящики, что мы вчера перегружали, тоже. Грузили мы не снаряды и даже не бомбы, а взрывчатку. Несколько вагонов её было. Наша взрывчатка, по тридцать два килограмма ящик. Всё. Нет больше станции. Совсем нет.

Не раз я потом листовки «Второго» видел, а ещё больше угроз и посулов немецких. И ловили немцы «Второго», и вешали, и расстреливали, а потом опять награды сулили. Всё больше и больше, а листовки всё появлялись и появлялись, до самого последнего дня немецкой оккупации, и все знали, что отряд «Второго» жив и дерётся. И как дерётся! Даже я, начальник разведки дивизии, не мог понять, как они вчетвером двенадцать полицаев так тихо перебили, а потом станцию взорвали, а ведь двое из них были мальчишки совсем.

Как показало время, никому и в голову не могло прийти, что мы заныкались прямо на задворках станции. Соорудив из притащенных нами шмоток гнездо, особенно пригодились меха, что мы девчонкам у переводчицы набрали, я, несмотря на взрывающиеся на путях снаряды, завалился спать. Звал и Арье, но он отказался, ну и зря. Днём будет однозначно интереснее.

Днём действительно оказалось интереснее. В том плане, что немцы оцепили всю станцию, вернее то, что от неё осталось, и депо. Даже у нашего пакгауза полицай стоял, я по крайней мере одного видел, и периодически немцы пробегали: то вдвоём, то целыми толпами, один раз даже с собакой, перепугав стоящего на часах «Гнома». Но чего-чего, а собаки бояться не стоило. Собака в такой обстановке находилась в предынфарктном состоянии и сама не знала, на кого лаять и куда бежать. Огромное количество взорванной взрывчатки, скученность людей, запахи металла, смазки, гари и угля забивали её обоняние напрочь. Я, правда, так и не понял, чего их здесь носило. Видимо, имитация бурной деятельности. Деятельность-то надо изображать.

Две такие диверсии на одном участке, с такими громадными потерями и разрушениями у кого угодно башню снесёт, а у некоторых вместе с погонами и должностями. Надо же теперь грузопоток на другие участки переводить. То, что здесь за эти дни скопилось, пока станцию в Резекне восстанавливали, переправить к фронту не успели. Ко всему прочему огромное количество имущества просто раскидало по весьма немаленькой территории. Не всё же взорвалось и сгорело, многое просто сдуло вместе с вагонами. Это всё собрать надо. Там и продукты, и медикаменты, и всякие сапоги с шинелями, и те же боеприпасы с патронами, что не взорвались. Всё это надо собрать, учесть и складировать.

Кто-нибудь себе объём работы представляет? Я лично не очень. Это не объём работ, это бесконечные авгиевы конюшни. Станцию восстанавливать надо? Эта станция узловая, мощный железнодорожный узел. Был. С грузопотоком из портов Риги в сторону Полоцка и дальше на фронт – группа армий «Центр», а это наступление на Москву. Из Каунаса в сторону Пскова и дальше на Питер, он сейчас Ленинградом зовётся, – группа армий «Север».

Понятно, что всё это можно обойти и со временем эти грузопотоки обойдут этот узел, но пусть хоть маленький ручеёк, но до фронта не дойдёт. Пусть немецкие тыловики лишка по морозу побегают. Да и хрен с ними, для меня не это главное. Для меня главное, что тридцать один пленный прошедшей ночью выжил. Может, хоть один из них войну переживёт, а если они по пути ещё пару-тройку немцев или полицаев пришибут, вообще хорошо.

Немцам станцию надо восстанавливать, а восстанавливать станцию – это всё сначала разбирать. Те же вагоны, перевёрнутые взрывами, перетащить. Как это сделать? Рельсы-то все в узел завязаны. Где рабочих взять? В лагере. Значит, их где-то здесь размещать надо, кормить, охранять и прочие «радости». Вот и носятся все как в задницу ужаленные. И опять главное для меня не то, как немцы носятся, а то, что пленных будут кормить, а значит, они дольше проживут. Если ещё хотя бы один пленный из-за этого выживет, значит, я не зря это сделал.

Просидели мы на чердаке три дня. Хорошо, что продуктов Серж нагрёб три мешка. Один мешок наш сердобольный «Гном» пленным отдал, но никто из нас не в обиде. Меньше таскать придётся. На морозе, правда, пришлось всё это время провести, но ничего страшного, не на снегу же. Главное – взрывчатку по делу пристроили, осталась у нас только пара фугасов по килограмму, но это я на всякий случай оставил. Проблема осталась прежняя. Как нам отсюда сваливать? Можем, конечно, пешком по путям, но это не совсем выход. До нашей базы больше девяноста километров, а по снегу и морозу, да пешком, не самая приятная и полезная для здоровья прогулка.

Снег идёт, подморозило здорово, а ведь только начало ноября. Весь день сегодня мы немецкую форму чистили – решил я по городу пройтись. Вооружиться надо, да и пора немцев встряхнуть, взрывчатка-то осталась. На самом деле я все эти дни изучал материалы перекрёстных допросов и обнаружил несколько адресов, которые прозвучали у троих допрашиваемых. Один адрес мне понравился больше всего. Жили по этому адресу два брата полицая, и жили они почти в центре города, в большой пятикомнатной квартире.

Отжали полицаи эту квартиру в первую неделю оккупации немцами, сгрузив хозяев в овраг за городом. Вылез этот адрес в том смысле, что и оба ныне покойных упыря, и Лотта со своей лошадинообразной подружкой периодически зависали на этой хате у этих самых братьев. Просто квартира удобно расположена, недалеко от кабака, где упыри гульбанили, и городского управления, где все трудились. Значит, появление посторонних людей особенного внимания не привлечёт. Ну, в общем, посмотрим на месте.

– Командир. Я понимаю, что ты командир, и приказ не оспариваю, но не слишком ли нагло? – спросил меня днём «Серж». Наши курсанты навострили уши. Это был первый случай, когда мой напарник просто высказал своё сомнение.

– Знаешь, я тоже думаю, что это беспредельно нагло. Более того, это вообще в голове не укладывается. Но прошло трое суток. Сколько могут продолжаться облавы в городе? Сутки? Двое? Не больше. Если нас не поймали за двое суток, значит, мы ушли и искать нас надо в лесах. Плюс ко всему сутки перед этим все полицаи ловили нас по этим самым лесам. Это с учетом того, что через станцию и депо мы уйти не могли, ведь там уже была облава. Остаётся направление на Каунас. Значит, то направление они будут держать в первую очередь. Плюс направления на Ригу и Краславу – старая информация ведь никуда не делась. К тому же надо отправлять людей на усиление охраны пленных, работающих на станции. У них просто не хватит людей столько времени гонять их ещё и по городу.