Валерий Шмаев - Мститель. Бывших офицеров не бывает

Любого другого эта пуля пробила бы на фиг, а я ничего, живее всех живых, как дедушка Ленин. Такой же жёлтый и почти не двигаюсь, и бегает вокруг меня всё население моей маленькой страны, даже очередь на посещение существует. А вы как думали? Если бы умер, такого ажиотажа бы не было. Просто идиёт командир – это такая редкость, что все приходят на него посмотреть.

Везучий идиёт. Почему везучий? Получить в спину, прямо в позвоночный столб одиннадцатиграммовую пулю из винтовки Бердана, в народе именуемой просто «берданкой», тыща восемьсот лохматого года и остаться в живых – это везенье, а дальше начинается везенье идиёта.

Пуля попала в кучу золота, которую я собираю как хомяк в любом походе и с маниакальностью гоблина таскаю с собой, снимая немецкий ранец только в исключительных случаях и не убирая его дальше вытянутой руки. Даже, простите, погадить хожу с этой драгоценной ношей.

Попав в кучу монет, пуля потеряла голову от счастья, слегка притормозила, сбилась с пути и, вместо того чтобы разнести мне позвоночник и, вырвавшись на волю, оказаться в юном и потрясающе красивом Верином теле, осталась в куске мяса старого циника. Это ли не везение? Всё остальное – логическая закономерность.

Попав на заре своей молодости в руки военных врачей, я оставил о них самые лучшие впечатления, искреннюю благодарность и стойкое желание никогда больше к ним не попадать. Я твёрдо уверен, что военный хирург – это человек уникальный, почти посланец бога, но лучше всего с ним больше никогда в жизни не пересекаться. Хотя, если честно, три знакомых военных врача у меня есть. Три – это те, к которым можно обратиться в любое время дня и ночи и с любой, я подчёркиваю с любой, проблемой по их профилю.

Что там говорить? Они мне один раз даже маленького лосёнка лечили, привезя в Вологодскую область малый хирургический набор, три своих лица и полную машину стволов. Даже «Муху» припёрли. Видимо, в качестве дополнения к хирургическому набору. Пацифисты армейские.

Рассказ о том, как вразумляли оборзевших браконьеров, может вылиться в отдельную книгу и целый букет уголовных статей. Правда, после посещения весёлых докторов в тот район наведался мой бывший командир с командой своих отморозков, бо́льшая часть которых моими друзьями числятся, но это мелкие и никому не нужные подробности, в которые меня посвятить не удосужились.

Знаю только то, что теперь к лесам, где Ванька трудится егерем, боится подходить даже областная администрация. Сам Иван вообще не закрывает двери своего дома, хотя уже лет пять точно прошло, а сгоревший джип, ранее принадлежащий сынку местного олигарха, пару лет не забирали, пока местные на металлолом не утилизировали. С Ванькиного, кстати, разрешения, а иначе он так и стоял бы в лесу, отпугивая незадачливых браконьеров. Впрочем, после попадания в него «Мухи» забирать пришлось бы только металлолом.

Странная вещь. Одноразовым оказался не только гранатомёт, но и джип, а его хозяин мне на слово не поверил. До кучи одноразовыми оказались дорогущее помповое ружьё, две охотничьи двустволки, челюсть и несколько зубов хозяина джипа, бейцы и три руки двух его приятелей. Напрасно они не поверили, что я контуженый.

Попав домой после госпиталя, я понял, что неправильно прожил всю свою жизнь. Поэтому, начав зарабатывать более-менее вменяемые деньги, я стал собирать необходимые мне знания, умения и материальную базу. Именно поэтому у меня сейчас осталась жизнь, так как с собой в этот мир я утащил свою аптечку, а моя аптечка – это нечто. Это совсем не автомобильная аптечка, кастрированная медицинскими реформаторами с образованием слесаря очень третьего разряда, в которой после всех пертурбаций остались только жгут и бинт.

Однажды, увидев мою аптечку, гаишник потерял дар речи, а потом взял рацию и вызвал всех, до кого смог дотянуться. То есть трёх мужиков с поста и ещё две патрульные машины. Охренели они всем составом. Я бы тоже удивился, если бы увидел у совершенно неприметного человека половину лекарств из среднестатистической аптеки, это не считая малой хирургической армейской аптечки. При наличии этого набора можно в полевых условиях делать полостные операции.

Хотя я ни разу не медик, но с маниакальностью идиёта собираю и таскаю всё это с собой, и надо сказать, два раза эта аптечка спасла людям жизнь. Правда, в первый раз приехавшие медики, а потом и подтянувшиеся за ними «менты» долго докапывались, кто сделал пострадавшему укол промедола. Кто-кто? Верблюд в пальто. И у меня, и у Виталика шприц-тюбик промедола вообще теперь висит на шее вместо медальона или ладанки, кому как больше нравится. Оберег, мля.

А во второй… Хирург, который отдыхал с нами в Архангельских лесах, сделал операцию, как раз используя мою аптечку. Оставшиеся три недели отпуска при виде меня он крестился и честно сказал, что следующего сына назовёт моим именем. Хорошо, что мы с ним пересекались не так часто, чтобы он меня в святые не записал.

Увидеть в заднице мира, в которую занесло его семью без всякой надежды на скорое возвращение, малую хирургическую армейскую аптечку он никак не ожидал. Если учесть, что в тех местах не берут сотовые телефоны, а после прошедших дождей по дорогам можно было проехать только на танке, а ещё лучше на «маталыге», то наша встреча была сродни выигрышу джекпота в казино Лас-Вегаса.

Да, я маньяк. Да, у меня после первого ранения поехала башня. Да и вообще после войны у меня слетела и в неизвестном направлении исчезла крыша, зато сейчас я живой и почти здоровый. Аптечка – это что? Это ерунда по сравнению со всем остальным! У меня на двух левых дачах такое заныкано. Лет на пять, а при продаже на десять лет строгого режима по тамошнему уголовному кодексу. С конфискацией всего непосильным трудом нажитого имущества, которое нажито в том числе и продажей этого самого «такого». А вы думаете, откуда у Денискиных разбойников современные автоматы с подствольными и неподствольными гранатомётами?

Имел я в виду и Уголовный кодекс, и моральные принципы. Я вообще контуженый маньяк, хотя внешне это незаметно. Я только бэтээр не купил, а всё остальное к нему у меня в полном комплекте. Бэтээр я не купил, потому что ставить некуда. Хотя один мой армейский приятель и соглашался его у себя поставить, но перегнать бэтээр за Урал из Подмосковья было бы очень проблематично, и эта затея завяла на корню. Впрочем, я знаю, где стоит этот армейский микроавтобус. Его купил Денискин батя, и теперь он пару раз в год рассекает на нём по Селигеру, распугивая местных «ментов». К сожалению, мне до его финансов, как до Китая боком, так что богу богово, а кесарю кесарево.

Жизнь у раненого скучна и однообразна. Кормят как на убой, а персональные сиделки меняются через каждые три часа. Мне вообще кажется, что здесь у меня пост номер один и сначала выставляются у меня, а потом ставят дозор на «фишку». Врачи смотрят на меня как на посланца небес, хотя пока молчат, оберегая мой покой.