Валерий Большаков - Закон маузера

— Врёшь!

— А ты спроси у Владимира Ильича, — усмехнулся Кирилл. — Зачем мне врать? Ты не думай, я не горжусь убийствами. Чем тут гордиться? Просто, что было, то было. Вот и подумалось мне: вдруг да хоть одного балбеса спасу? Тебя, то есть. Вдруг да расклинит ему мозги, думать начнёт, а не кремлёвских вралей слушать. «Жизнь даётся лишь дважды…» Не знаю, где я такую строчку вычитал, но к тебе она подходит. Мама родила тебя однажды, а сегодня я мог тебя пристрелить, но решил оставить тебе жизнь. Всё, Стёпка. Иди и не греши.

Котов отступил растерянно, косясь на парабеллум в руке Авинова, развернулся и пошёл, временами оглядываясь.

Кирилл отшагнул к забору и опустил пистолет.

— Ваш-сок-родь, — прозвучал голос из темноты. — Зря вы его отпустили.

— Может быть, Кузьмич, — вздохнул Кирилл. — Может быть…

А может, и нет.

За воротами особняка, занятого многочисленными подразделениями Особой Службы, царила атмосфера деловитая и сосредоточенная, как в любом военном гарнизоне.

Часовые бдели на постах, скрипели снегом, прохаживаясь по аллеям парка. Текинцы галдели на своём наречии, собравшись в одном из гаражей, — наверное, грелись около печки, сработанной из железной бочки.

Половина окон в большом доме, во флигеле и в пристройках ещё светилась, за другими стыла темнота — ночь останавливала порывы даже инженерной братии.

Обметя снег с бурок, Авинов вошёл в длинный коридор.

Отворил дверь своих тесных «апартаментов», переступил порог…

Нет, он знал, что истопник Артур Тигранович человек весьма обстоятельный и не допустит холода в комнатах. Не то, не то…

Вовсе не тёплый дух, исходивший от круглого бока голландской печи, поразил его. Запах духов «Кот и »!

С громко бьющимся сердцем Кирилл нащупал за спиною ручку и аккуратно прикрыл дверь. Сделал шаг, другой.

Он сразу ощутил движение, направленное из спальни.

Авинов резко развернулся, покачнувшись не то от самого движения, не то от потрясения, — к нему, улыбаясь, выходила Даша. Его Даша.

Она была в шёлковом турецком халате и босая.

Пол холодил, и девушка ступала на цыпочках.

— Дашечка…

— Привет… Не ждал?

Кирилл медленно помотал головой, жадно вглядываясь в её лицо, словно пытаясь узнать ту Дашу, которую оставил на берегу Босфора минувшим летом.

Волосы у жёнушки отросли, касаясь нежных плеч, и вся она была немножечко другая, незнакомая, близкая и далёкая одновременно.

Авинов сделал ещё полшага, и девушка бросилась к нему, обняла за шею, прижалась — и заплакала.

— Ну ты чего? Чего ты? — всполошился Кирилл.

— Ты мне совсем не рад…

— Да ты что, Дашечка?!

Авинова резануло жалостью, и тут же все его надуманные боязни истаяли. Он крепко сжал девушку обеими руками, гладя её волосы, целуя заплаканное лицо, шепча:

— Я люблю тебя, поняла? Мою родненькую, мою красивенькую, мою самую-самую любименькую!

— И я тебя люблю! — всхлипнула Дарья…

…Никто из нижних чинов, даже опытные солдаты не сумели бы раздеться с тою быстротою, какую развил Кирилл.

А Даше всего-то и было нужно — поясок развязать да скинуть халат на пол. Что она и сделала.

Авинов подхватил девушку на руки, уволок в спальню, тиская упругое, налитое, горячее, шелковистое тело, и не успокоился, пока не исцеловал его от ушек до коленок.

Гораздо позже, когда затихли стоны и унялось бурное дыхание, Кирилл лежал рядом со своею женщиной, обнимая её и прижимая к себе. Не желая отдаляться от Даши даже на вот столечко.

— Растерялся я, понимаешь? Скучал-скучал, мечтал-мечтал, а когда желание вдруг сбылось, стою и глазами хлопаю…

— Прости меня… — забормотала девушка. — Я подумала тогда дурное…

— Глупенькая…

Авинов вздохнул. Он вспомнил Надю.

Сейчас Кирилл испытывал и сожаление о содеянном, и раскаяние, но тогда…

Тогда всё было иначе. Он не мог отказать Наде — и не хотел отказываться.

Но Даше об этом знать необязательно.

Не нужно обижать Дашеньку… Она хорошая.

С этой мыслью Авинов и заснул. Счастливый.

Газета «Курьер поранний», Варшава:

В серой куртке стрелка и серо-голубой фуражке-мацеювке, усатый и мрачный, вот он — маршал Юзеф Пилсудский, любовь и гордость народа!

Великий, мощный, молчаливый, будто сфинкс, погружённый в раздумья, выкованный из гранита. Великий Вождь!

Первый Маршал Польши, Создатель возрождённого польского государства, Воскреситель Войска Польского и Воспитатель народа!

Под его бело-красным знаменем с гордым орлом Пястов мы уничтожим жалкие русские толпы, побьём хохлов и вернём утраченное, дабы раскинулась великая Польша от моря до моря!

«Замкнутая в границах шестнадцатого века, — пишет Великий Вождь, — отрезанная от Чёрного и Балтийского морей, лишённая земельных и ископаемых богатств юга и юго-востока, Россия могла бы легко перейти в состояние второсортной державы, неспособной серьёзно угрожать новообретённой независимости Польши.

Польша же, как самое большое и сильное из новых государств, могла бы легко обеспечить себе сферу влияния, которая простиралась бы от Финляндии до Кавказских гор!»

Газета «Приазовский край», Ростов-на-Дону:

Карлис Ульманис, тот самый, что объявил Лифляндскую губернию независимой Латвийской Республикой, как-то умудряется кланяться сразу двум господам — англичанам и немцам.

Ну с англичанами всё ясно — эти готовы на любые траты, лишь бы России гадость сделать.

Теперь же Карл Индрикович [76] Так звался Карлис Ульманис в Российской империи. договорился с Артуром Виннигом, германским уполномоченным в Прибалтике, чтобы Балтийский ландесвер, пронемецкое войско «Балтенланда», был объявлен вооружёнными силами «Латвийской Республики».

Правильно, где ж бесштанному «государству» взять армию?

Вот и зазывают немцев служить. Каждому добровольцу обещано латвийское гражданство (восхитительно!) и 100 моргенов земельного надела, если тот хотя бы четыре недели повоюет за суверенность Риги.

Нынче положение Ульманиса осложнилось ещё более: на призыв Лондона защитить латвийскую демократию откликнулась Варшава — теперь ещё и пилсудчикам кланяться?!

Поляки выдвинули на территории Виленской и Лифляндской губерний 4-ю армию генерала Станислава Шептицкого, Оперативную группу генерала Леонарда Скерского, 1-ю армию генерала Стефана Маевского и Резервную армию генерала Казимежа Соснковского.

Наша Западная армия под командованием генерала Маркова прочно удерживает позиции в Эстляндской губернии на линии Аренсбург — Пернов — Юрьев. С востока марковцев подпирает Северо-Западная армия генерала Родзянки.

Полубригада линкоров Балтийского флота («Императрица Мария», «Императрица Екатерина Великая», «Генерал Алексеев») стала полноценной 1-й бригадой, пополнившись новейшим линейным крейсером «Измаил». Базируясь в Ревеле и Мариенгамне, бригада готова к боевым действиям…