Александр Михайловский - Крымский излом: Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока [сборник]

Царь Болгарии Борис III

Писано 03.02.1942

Несколько раз прочитав послание болгарского монарха, Сталин вздохнул, медленно положил бумагу на стол и прошелся по кабинету.

– Эка его проняло! Нет, товарищ Ларионов, как говорил в свое время Владимир Ильич, это действительно архинужное и архиважное письмо! Это тоже победа советского оружия, причем достигнутая без единого выстрела. Вы сделали совершенно правильно, что передали это письмо лично мне в руки, минуя обычные для такого рода переписки каналы. У вас есть что-то еще?

– Да, товарищ Сталин, – кивнул вице-адмирал. – Болгарский царь был с вами не до конца откровенен. На самом деле его волнуют не столько угрозы Германии оккупировать его страну, сколько планы соседней Турции войти в состав антигитлеровской коалиции и на этом основании напасть на Болгарию, входящую в число союзников Третьего рейха. Турецкие зверства там были упомянуты совсем не зря. Сведения о подготовке турецкого вторжения в Болгарию были получены путем радиоперехвата. Кроме того, самолеты-разведчики зафиксировали переброску турецких войск с Кавказского ТВД на Европейский.

– Значит, не все так просто, товарищ Ларионов? – быстро спросил Верховный Главнокомандующий.

– Совсем не все так просто, товарищ Сталин, – вздохнул вице-адмирал Ларионов. – Кроме всего прочего, все это крайне несвоевременно. Не та фаза войны.

Сейчас Болгария для нас – как чемодан без ручки. И нести тяжело, и бросить нельзя. Как мне известно, у нас сейчас нет в наличии свободных войск, которые у нас просит царь Борис. Две армии, которые сейчас выводятся из Ирана, наверняка понадобятся на другом участке фронта. Образно говоря, у нас сейчас нет лишних четверти миллиона солдат, а если они и есть, то они совсем не лишние.

Сталин некоторое время молча ходил по кабинету, потом посмотрел на вице-адмирала Ларионова.

– Вы совершенно правы, действительно сейчас у Красной Армии нет ни одного лишнего бойца, ни одного. Но и бросать Болгарию на произвол судьбы мы тоже не можем, потому что тогда ни одна страна не захочет быть союзником СССР. Придется нам им помочь.

– Товарищ Сталин, тут надо подходить, как говорится, тщательнее. С одной стороны, мы должны предотвратить удар Турции по Болгарии…

Верховный кивнул.

– Вы правы, товарищ Ларионов, турки для нас не союзники, а скорее шакалы, которые почуяли запах добычи и теперь стремятся присоединиться к сильному. Между прочим, всего пару месяцев назад эти войска готовились напасть на наше Закавказье, а сейчас поворачиваются совсем в другую сторону. Мы должны удержать их от этого шага, но без того, чтобы показать наш интерес к самой Болгарии. Что говорит об этом ваш иновременной опыт? Ведь ваше соединение готовили как раз против Турции.

Вице-адмирал Ларионов сначала задумался, потом сказал:

– Товарищ Сталин, как было сказано в одной хорошей комедии, «тот, кто нам мешает, тот нам поможет». Угроза нападения Турции станет основанием для того, чтобы Болгария не посылала свои войска на фронт, а напротив, требовала для их усиления новейшее немецкое оружие и боеприпасы. Пусть Риббентроп устроит истерику президенту Иненю, тому полезно.

А наш НКИД, в свою очередь, должен заявить, что любые действия, предпринятые Турцией самовольно, без согласования с нами, будут предприняты ею на свой страх и риск. У нас свои планы операций на советско-германском фронте, и мы совсем не собираемся их менять в угоду турецкой военщине.

Кроме того, никакого формального союза между нами нет, а в таких условиях их вступление в войну будет выглядеть чистой авантюрой. Но мы его обязательно заключим, и тогда, разумеется, предпримем совместные наступательные операции. Турецкий пес должен сидеть на цепи, время от времени гавкать, и ждать, пока ему не бросят кость. Это что касается Турции.

Болгария в таком варианте будет увеличивать армию, выпрашивать у Германии танки, самолеты, артиллерию и вообще всячески демонстрировать обеспокоенность. Пусть царь Борис потребует размещения немецких частей вдоль турецкой границы…

– И какая в этом для нас выгода? – скептически спросил Сталин.

Вице-адмирал Ларионов кивнул.

– Все достаточно просто. Ввод нашего экспедиционного корпуса в Болгарию надо приурочить к летнему немецкому наступлению. Точнее, к его разгрому.

Товарищ Сталин, есть одно слово, которое действует на Гитлера как запах валерьянки на кота. И это слово – нефть! Ближе к лету по перемещению войск станет ясно, какой именно вариант наступательной операции выбрали немцы. Но совершенно очевидно, что главный удар будет нацелен на Кавказ. В том, что они еще будут наступать и на Сталинград, я сейчас совершенно не уверен. Сил, по сравнению с нашим прошлым, у немцев значительно меньше, но с бесноватым фюрером все может быть – подпишет директиву, и будут наступать как миленькие.

Но, товарищ Сталин, обсуждать сейчас детали этой операции бессмысленно. Товарищи Василевский, Жуков, Конев, Бережной справятся с этим лучше меня. Главное, чтобы это сражение сыграло здесь ту же роль, что и разгром немецкой «Цитадели» в нашей истории. Но на год раньше. А если одновременно с этим ввести войска в Болгарию, то, пожалуй, можно будет попробовать одновременно заставить Румынию сменить сторону в войне.

Если дела у немцев пойдут скверно, то достаточно будет убить или арестовать Антонеску, после чего король Михай совершит государственный переворот и повернет штыки своей армии против немцев и венгров. По крайней мере, в нашей истории он именно так и поступил. А пока мы должны тянуть время, выяснять немецкие планы и готовиться, готовиться, готовиться. Лето сорок второго года решит, сколько всего лет продлится война – пару, или четыре-пять. Если наши генералы повторят все свои ошибки прошлой истории, то не будет нам прощения.

– Согласен с вами. – Сталин покрутил в руках карандаш. – Поскольку царь Борис так доверяет вам, то придется возложить на вас как переписку с ним, так и руководство этой операцией. Все доклады – только мне лично и в этом кабинете. Подготовьте необходимые расчеты по высадке сил и средств, необходимых для обороны Болгарии. В качестве ложной цели для десанта для отвлечения германского командования в документах пусть фигурирует Одесса. Мы ее, конечно, тоже освободим, но по-другому – с суши. – Сталин немного помолчал, держа паузу. – Вы меня поняли, товарищ Ларионов?

– Так точно, товарищ Сталин, понял, – ответил вице-адмирал, – довести до болгарского царя Бориса наши пожелания по внешней политике Болгарии и приступить к планированию десантной операции.

– Правильно, товарищ Ларионов, – кивнул вождь, – а турок немного придержит НКИД. Пока Громыко на это дело поставим, а потом посмотрим. – Сталин прошелся взад-вперед по кабинету. – Скажите, как вы видите будущее нашего флота на послевоенный период?