Александр Михайловский - Крымский излом: Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока [сборник]

А при успехе всей операции шансы выжить у них немалые. Вооружены они неплохо, оружие стопроцентно автоматическое: «Светки», ППШ, переделанные под парабеллумовский патрон с новыми надежными рожковыми магазинами и двойной комплект трофейных единых пулеметов МГ-34. Да и наше новое осназовское бело-серое зимнее камуфлированное обмундирование дает ребятам дополнительный шанс выжить. У ваффен СС почти такое же. Пока немцы и их прихвостни разберутся, кто есть кто, то воевать у них будет уже некому.

Нагруженные под завязку «Тетушки Ю» первыми отрываются от полосы и, ревя моторами, уходят в черноту ночи. Им до цели лететь и лететь, почти целых два с половиной часа. Сначала километров семьдесят на север, потом оттуда триста километров строго на запад до середины Финского залива, и лишь там разворот прямо на Ригу. Типа действительно финны прилетели, помощь доблестному немецкому союзнику привезли. Ну, а «горбатые» их подстрахуют, чтобы в решающий момент немчики на аэродромах не на высадку нашего десанта глаза пялили, а смотрели на атакующие их наши штурмовики.

До нас довели информацию, что по данным разведки, в Риге сейчас царит паника, подобная той, что изображена на картине Брюллова «Последний день Помпеи». Гестапо и ГФП зверствуют, а местные – кто чемоданы пакует, кто нору поглубже ищет. Знают ведь, не с цветами вернемся, все припомним тем, кто летом «европейских освободителей» хлебом с солью встречал. Мы теперь злопамятные, руки у нас длинные, и все ходы записаны.

Пришла и наша очередь грузиться в «вертушки». Наш вылет позже, крюк меньше, а над Ригой мы должны оказаться почти одновременно с десантниками. Только наша цель не аэродромы, а расположенный в самом центре города Рижский замок, резиденция нацистской верхушки Прибалтики, и расположенный рядом с замком шоссейный мост. Если учесть, что за подкреплением вертушки будут оборачиваться за два с половиной часа, то передовой роте даже при полном начальном успехе будет не скучно. Весь расчет лишь на растерянность противника и на панику. Немцы настолько заорганизованный народ, что при любом непредвиденном изменении обстановки впадают сначала в стопор, потом наоборот – в лихорадочную суету. Вопли их ефрейтора из берлинского подвала, как правило, лишь усугубляют этот эффект.

Вот и все, вертушки начинают раскручивать винты – значит, пора. Сразу после нашего вылета на соседнем аэродроме в тяжелые ТБ-3 начнет грузиться второй эшелон десантной бригады, уже с тяжелым вооружением, крупнокалиберными пулеметами ДШК и 82- и 120-мм «самоварами».

Вой, свист, грохот, тряска – и мы в воздухе. Следом за нами в черное ночное небо поднимаются винтокрылые ударные машины прикрытия, в бою более страшные, чем прославленные «горбатые». Фрицы зовут их «косой смерти» и боятся до икоты. Жаль только, что таких винтокрылых машин у нас слишком мало, и действуют они только по личному распоряжению товарища Сталина. А то бы мы тут развернулись. В это время в моих ушах вместо рева и гула двигателей как-то сама вдруг зазвучала песня. Наша песня…

Воистину именно так и никак иначе, думаю я. И ракета взлетела, и нас уже не остановить. Можно сказать, что эта песня стала пока неофициальным гимном осназа. Неважно – хоть механизированного, хоть десантно-штурмового. Все одно люди в тельняшках. У генерала Бережного герои обороны Севастополя и Крымских десантов с Черноморского флота, а у нас прославленные под Ленинградом и на Карельском фронте моряки-балтийцы. А моряк моряка, как говорится, видит издалека.

Внизу погруженная в ночь земля, леса, болота, редкие деревни. До Риги чуть больше часа лета. Подойти к ней мы должны точно в тот момент, когда начнется бой на аэродромах и местной публике будет не до нас. Изборск обходим стороной. Внизу видны редкие зарницы. Там прямо по шоссе ломится вперед конно-механизованная группа из мехбригады осназа и двух кавкорпусов. В рейд пошли танки, САУ, мотопехота и кавалерия. Это страшная сила. Но им, даже когда вырвутся на оперативный простор, до Риги идти целую ночь. Сейчас мы не видим их, а они нас. У каждого своя война и своя задача. Но победа будет действительно общая и одна на всех.

Сейчас вся эта земля, эти села и леса погружены во мрак и засыпаны снегом по самые крыши. Но скоро все изменится. Придет и сюда рассвет, а за ним вернется весна, наша, советская весна.

Василий Филиппович напрасно беспокоился об отсутствии у СССР собственных вертолетов. Вот уже месяц в поселке Билимбай Свердловской области работало первое в СССР вертолетное ОКБ Камова-Миля. Успехи были пока скромные, но на чертежный ватман уже легли эскизы нескольких машин под двигатели воздушного охлаждения М-82. Основным лоббистом и заказчиком проекта вертолета соосной схемы конструкции Николая Камова являлся адмирал Николай Герасимович Кузнецов. Недаром же говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Николай Герасимович не раз видел в деле и теперь хотел для флота такие же машины и числом поболее.

Более простые в производстве и доступные в управлении винтокрылые машины классической схемы с хвостовой балкой, сторонником которой был Михаил Миль, должны были прийтись ко двору во всех остальных случаях, когда не надо было экономить жизненный объем. В то время как Камов работал над единственным проектом вертолета ПЛО, у Михаила Леонтьевича Миля в планах уже были и ударный бронированный Ми-2, винтокрылая версия Ил-2, в просторечии именуемая «Крокодильчик», и транспортный вертолет Ми-4, пригодный для перевозки отделения бойцов с полным вооружением или шести раненых на носилках с фельдшером. А на подходе была прорабатываемая КБ Люльки копия турбовального двигателя ВК-1500. Но дорога ложка к обеду. А потому для первых советских винтокрылов использовался уже проверенный и модернизированный в соответствии со спецификой М-82. Курировал вертолетную тему «лучший менеджер XX века» Лаврентий Палыч Берия.

22 марта 1942 года, утро.

Рейхскомиссариат «Остланд». Рига. Замок крестоносцев

Гвардии полковник осназа Василий Маргелов

Как писали раньше в книгах о деяниях великих полководцев, «они пали на головы супостата стремительно и внезапно, как божья кара». В прошлый раз в Любани нам не было ни так страшно, ни так весело. Ведь десантировались мы тогда на твердь земную, а не на крыши и двор старинного замка. А с чего веселиться? Представьте себе – полночь, у главного фашистского заправилы в этом рейхскомиссариате «Остланд» по фамилии Лозе идет совещание. Они сидят и чешут головы – что им делать после падения Изборска и выхода наших на финишную прямую… Мол, в бою за Изборск были замечены и опознаны танки, несомненно принадлежащие особой бригаде генерала Бережного…