Александр Михайловский - Крымский излом: Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока [сборник]

Взяв у адмирала листок из блокнота, Ирочка очаровательно улыбнулась.

– Спасибо за доверие, товарищ контр-адмирал, ну, мы… Разрешите идти?

– Идите! И вы, товарищ Тамбовцев, тоже.

– А я?.. – пробормотал оставшийся в одиночестве руководитель съемочной группы.

Вместо ответа адмирал нажал на столе кнопку, и в дверях материализовался адъютант.

– Витя, вызови сюда кого-нибудь из людей Самарцева, пусть отправят господина Лосева на гауптвахту. По Российскому УК его деяние ненаказуемо. Но здесь не Российская Федерация, а СССР, а по местному законодательству это статья 58–10 УК РСФСР. В мирное время – десять лет без права переписки. Ну, а в военное время… А посему при первой возможности мы и передадим его местным властям. Нам тут предатели не нужны.

И адъютант Витя с погонами старшего лейтенанта вывел из адмиральского салона некогда вальяжного, а теперь скукожившегося и потерянного господина Лосева.

Пробираясь к каюте, которую мне выделили на «Кузнецове», я наткнулся на подполковника Ильина. Тот был с красными от усталости глазами, но возбужден и даже весел.

– Васильич, ты где ходишь?! Тебя Антонова ищет, с ног сбилась! Идем! – он потащил меня куда-то вглубь «Кузнецова», туда, где чужие обычно не ходят.

Полковник Антонова в брючном костюме и рубашке защитного цвета словно помолодела – боевая обстановка, по всей видимости, подействовала на нее, как звук трубы на старого коня.

– Нина Викторовна, привел! – выдохнул Коля, втянув меня внутрь кубрика.

– Александр Васильевич, вы нам во как нужны! – обрадованно воскликнула полковник Антонова. – Я знаю, вы всерьез занимались историей этой войны, а для нас сейчас любая информация бесценна. Короче, наши спецы нащупали каналы связи, по которым общается с Москвой местное командование в Севастополе, и сломали их шифры. Каналов несколько, и некоторое время мы не могли разобраться, кто есть кто. Но теперь более или менее поняли по содержанию сообщений.

Есть каналы связи командования Приморской армии и Севастопольского оборонительного района с Генштабом и Ставкой. Эти все время ноют про тяжелое положение и все время просят денег, пардон, подкреплений. Есть канал связи Разведупра армии с Москвой. Эти на связь выходят редко и только по делу.

Управление НКВД по Севастополю имеет прямую связь с нашей родной конторой. Ну, и связь с командованием Кавказского фронта… Ужас, столько начальников. А еще ведь есть и связь флотская! Как вы считаете, что мы должны предложить адмиралу, с кем в первую очередь связаться и что сообщить?

В это время в углу ожил громкоговоритель системы общего оповещения:

– Всем сверить часы, точное местное время – восемнадцать часов, тридцать две минуты, повторяю – восемнадцать часов, тридцать две минуты.

4 января 1942 года, 18:32.

ТАКР «Адмирал Кузнецов». Разведотдел штаба соединения

Подполковник СВР Николай Ильин

Как только громкоговоритель прокаркал точное время, все присутствующие начали проверять и подводить свои часы. С минуту стояла полная тишина. Обнаружилось, что, к сожалению, на компьютерах было невозможно выставить такую дату – сорок второй год, минимум тысяча девятьсот восьмидесятый, максимум – две тысячи девяносто девятый. Ну, не рассчитывали системные программисты в Штатах на наш случай.

– Так, Нина Викторовна, что вы там говорили про вскрытые каналы связи? – Александр Васильевич застыл в позе роденовского мыслителя перед картой Крыма, на которую была нанесена обстановка на сегодняшний день.

– Наша контора, ГРУ, местные военные начальники – все это отпадает в силу причин временного характера… Слишком много его уйдет на перепроверку, да и полномочия у них крайне невелики. Вы знаете, история – мое хобби, так вот фамилии Октябрьский и Козлов до сих пор вызывают у меня стойкую неприязнь. С этими товарищами каши не сваришь и большую музыку не сыграешь. Необходимо выходить на самый верх.

– Вы имеете в виду, – полковник Антонова ткнула пальцем вверх, – на самого…

– На Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами Советского Союза Иосифа Виссарионовича Сталина. – Александр Васильевич хитро прищурился: – Вы, уважаемая Нина Викторовна, сядьте и подсчитайте боевой потенциал нашего соединения и при этом не забудьте все то, что спрятано у нас в трюме «Колхиды». А как подсчитаете, то сами поймете, что место нашего соединения – быть в прямом подчинении у Ставки.

– Вы действительно так думаете, Александр Васильевич?

Я обернулся на голос. В дверях стояли контр-адмирал Ларионов, командующий авиагруппой «Кузнецова» полковник Хмелев, начальник штаба соединения капитан 1-го ранга Иванцов и полковник Бережной.

– Так точно, товарищ контр-адмирал, – ответил мой бывший коллега. – Только Верховный, и только Ставка! Тем более что на местных начальников надежды нет… Еще те кадры. Николай, – повернулся он ко мне, – вы сегодняшнее расположение немецких частей на карту уже нанесли, или это за вас Пушкин делать будет? Я вам Залесского зачем давал?

– Нанесли, товарищ капитан, – ответил я, разворачивая к нему ноутбук. В какой-то момент мне показалось, что этих двадцати лет словно и не было, и капитан Александр Тамбовцев снова мой начальник. – Как вы и сказали, мы начали с авиации…

– О! Шикарно! – Александр Васильевич вгляделся в экран. – Товарищ полковник, посмотрите, – подозвал он командира авиагруппы «Адмирала Кузнецова». – Вот радиус действия ваших «сушек»… – Александр Васильевич наложил на карту круг с центром в Евпатории и радиусом в тысячу километров, в который попала вся группа армий «Юг» и часть группы армий «Центр». – Сколько вылетов ваши парни успеют сделать за ночь?

– Если не есть и не спать, то три… – полковник Хмелев помял подбородок. – В крайнем случае четыре… Вы предлагаете устроить «птенцам Геринга» 22 июня, только наоборот? – В глазах полковника появилось понимание, сменившееся азартом. – Ну-ка, дайте-ка… – он сел за ноутбук и начал набрасывать примерный график полетов.

– Товарищ контр-адмирал, по три вылета каждой машиной можно гарантировать точно. Из расчета три тройки «сушек» и две пары «Мигов». Одну «сушку» с самым опытным пилотом использовать для ведения воздушной разведки в обозначенном радиусе…

– Сергей Петрович, – контр-адмирал Ларионов склонился над плечом полковника Хмелева, – оставьте в графике два окна. Одно примерно часовое, для сборки и выпуска в воздух вертолетов Ми-28. Другое – в районе двух часов ночи – примерно на двадцать минут: для запуска Ка-52. Не забывайте, группе полковника Бережного этой ночью работать и по Евпатории, и по штабу Манштейна. – Контр-адмирал повернулся к Тамбовцеву: – Александр Васильевич, а не перейти ли вам в мой штаб, в оперативный отдел? У вас неплохо получается…