Александр Михайловский - Крымский излом: Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока [сборник]

Стюарт Мензис прибыл точно в назначенное время. Черчилль решил переговорить с ним в Большом зале для заседаний. Глава МИ-6 уже успел подобрать документы, которые могли бы пролить свет на происходящее в Крыму и вокруг него. Впрочем, достоверной информации было мало, а вот слухов и домыслов, наоборот, в огромном количестве.

Поздоровавшись с Мензисом, Черчилль непринужденно развалился в своем любимом кресле в зале заседаний, после чего с удовольствием закурил душистую гаванскую сигару.

– Стюарт, мы с вами знакомы уже не один год, – начал Черчилль, – скажите как на духу, вас не настораживает возня вокруг этой странной эскадры, словно с неба свалившейся в Черное море?

– Сэр, я служу короне уже много лет, – ответил Мензис, – и от всего происходящего в Крыму у меня буквально шерсть на загривке встает дыбом. Сейчас мы не можем предугадать и половины ходов русских, отчего просто голова идет кругом. Я думаю, что нашему коллеге Канарису ничуть не легче. Он уже обратился к нам по неофициальным каналам с предложением сотрудничества в этом вопросе. Особенно большой шок и у нас, и у гуннов вызвал Андреевский флаг на мачтах кораблей эскадры, погоны на плечах у офицеров и матросов. И в то же время совершенно бесконфликтные отношения между офицерами этой эскадры и командирами Красной Армии и Черноморского флота СССР.

Больше того, по нашим данным, эти корабли посетил сам глава их НКВД Лаврентий Берия, причем уехал оттуда чрезвычайно довольным. Командует сейчас этим Объединенным флотом нарком ВМФ Кузнецов. А те командиры и комиссары, что попробовали возбудить враждебность к этой эскадре, были арестованы НКВД и вскоре расстреляны. Обвинение – троцкизм. Что-то тут нечисто.

– А что говорят по этому поводу ваши аналитики? Ведь они, наверное, уже успели проанализировать всю полученную информацию и сделать предварительные выводы?

– Сэр, они непрерывно работали в течение нескольких суток. Для анализа использовались не только материалы, полученные нашими спецслужбами. Сэр, вы, наверное, помните, что я вам докладывал о доверительных отношениях, установленных нашей службой с адмиралом Канарисом… – Черчилль утвердительной кивнул, не вынимая сигары изо рта. – Так вот, мы получили от его фирмы дополнительную информацию, что называется, из первых рук. Она использовалась при анализе. Скажу честно, мои ребята работали с полным напряжением. Несколько человек оказались на грани умопомешательства… Мы поместили их в специализированную закрытую клинику.

– И к чему они пришли, Стюарт? – Черчилль с нескрываемым интересом посмотрел на своего главного разведчика.

– Сэр, материалистических объяснений происходящему на Черном море нет. Эта эскадра появилась ниоткуда. Через Гибралтар она не проходила, через Суэцкий канал – тоже. Не зафиксирован ее проход и через Дарданеллы и Босфор. Так как же она оказалась в Черном море?

– Может, это происки наших заокеанских друзей? – озадаченно спросил Черчилль. – Хотя я не понимаю – зачем им это надо?

– Действительно, янки сейчас не до этого. Японцы захватили Филиппины, не сегодня-завтра они займут Батаан, половина Тихоокеанского флота США лежит на дне бухты Перл-Харбор… Да и что американцы забыли на Черном море?

– Тогда, Стюарт, скажите, наконец, на чем сошлись ваши аналитики? – спросил Черчилль, совершенно сбитый с толку. – Откуда, черт возьми, взялась эта проклятая эскадра, и кто они – эти люди в погонах?

Стюарт Мензис посмотрел в растерянные глаза премьер-министра Великобритании и, чеканя каждое слово, сказал:

– Сэр, не существует ни одной версии, которая может с материалистической точки зрения объяснить появление этой эскадры на Черном море. Единственная версия, которая имеет право на существование, – начальник SIS скрестил за спиной пальцы левой руки, – это вмешательство потусторонних сил…

При этих словах премьер-министр чуть не выронил сигару. Мензис первый раз в жизни увидел испуганного Черчилля. Лицо Уинни стало бледным, как бумага.

– Нет, Стюарт, нет, – испуганно замахал он руками, – только не это! Вы считаете, что большевики заключили договор с дьяволом, и он прислал им на помощь свое адское воинство?!

Мензис вполне серьезно ответил:

– Сэр, я думаю, что дьяволу по духу ближе Гитлер, поэтому он не станет играть на стороне противника гуннов… Кроме того, нам стало известно, что неделю назад дядя Джо встречался с местоблюстителем патриаршего престола митрополитом Сергием… О чем они говорили, мы не знаем, но уже на следующий день вышел указ, разрешающий открывать ранее закрытые церкви, а священники стали возносить молитвы об одолении врага и о здравии товарища Сталина, причем по императорскому чину…

– Значит, тогда дяде Джо помогает сам Всевышний?! – воскликнул Черчилль. – Второе прише… – он неожиданно схватился за сердце и откинулся на спинку кресла.

Стюарт Мензис выскочил в коридор и испуганно заорал:

– Помогите! Врача! Премьер-министру плохо! Врача, скорее!

Но все было напрасно. Уинстон Черчилль, премьер-министр Великобритании, был мертв – мертвее не бывает. Врачи констатировали инфаркт. Упавшая на пол сигара продолжала дымить. Противно воняя, тлел дорогой персидский ковер.

При подготовке тела к погребению так и не удалось убрать исказившую лицо покойного предсмертную гримасу страха и отчаянья.

20 января 1942 года, утро.

Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего

Сталин подошел к лежащей на столе карте советско-германского фронта. Жирная красная черта, начавшаяся на Перекопе, уперлась в станцию Лозовая. До города Изюм по кратчайшему расстоянию – всего семьдесят километров. С некоторой задержкой первая фаза «Полыни» вступила в завершающую фазу. Но есть и тревожные сигналы. В сводке Разведупра специально выделена переброска к Лозовой частей 6-й армии немцев. О том же самом сообщает и воздушная разведка особой авиагруппы.

От размышлений о сложившейся на фронтах ситуации товарища Сталина отвлек звонок внутреннего телефона, связывающего его кабинет с приемной. Это был Поскребышев.

– К вам товарищ Берия со срочным докладом!

– Зови! – Верховный Главнокомандующий невольно напрягся. Неизвестно, какие именно известия заставили Лаврентия примчаться в такой спешке, даже без предварительного звонка.

Берия ворвался в кабинет, как метеор, поблескивая стеклышками пенсне.

– Доброе утро, товарищ Сталин, вы знаете, вчера умер британский боров! Вы понимаете, что это значит? Сколько он там должен был еще прожить, до 1965 года? А отдал концы сейчас…

Пытаясь осознать услышанное, Сталин взял со стола трубку.

– Лаврентий, ты думаешь, что наши потомки нас обманывают? – медленно произнес он.