Андрей Максимушкин - Реванш. Полная трилогия

— Невесело.

— Ударит по всем странам. Будет много жертв, и не только среди негров и монголоидов. В итоге выиграют североамериканцы, европейцы, арабы с индусами, Аргентина, Чили, большая часть Латинской Америки.

— Кроме Бразилии, — хмыкнул Строгов. — Даже у нас лихорадка Шилдмана очень сильно прошлась именно по Бразилии, большой процент негроидного населения и мулатов дал о себе знать. Сейчас страны Бразилии на карте нет, а на бывших территориях до сих пор идет война за бразильское наследство. Соседи с азартом и латиноамериканским темпераментом делят тушу покойного.

— Ты думаешь, у них в лабораториях нет штаммов Шилдмана? А почему тогда не применили?

— Невыгодно, нет смысла, текущее положение вещей устраивает хозяев вируса. Они не дошли до того порога, после которого собственное выживание покупается ценой половины населения планеты, — добавил Строгов.

— Согласен. У нас спусковым крючком послужил постъюгославский кризис, серьезнейший удар по США, угроза выхода из-под контроля производственных регионов.

— Скорее, переход новому хозяину. Кто там «Снежную жару» устроил? Мы ведь тоже геополитический тяжеловес, наше мнение весомо. Мы косвенно и послужили причиной Пандемии.

— Володя, с такой логикой ты рискуешь нажить комплекс вины, — рассмеялся Павел Николаевич. — Обрядишься в рубище, возьмешь в руки рупор и пойдешь в Александровский парк на митинг демоппозиции обличать и всячески поносить наш «кровавый тоталитарный режим». Будешь требовать открыть границы, отобрать у граждан оружие, снять лимиты на частную капитализацию, заплатить всем и вся, что попросят, всячески посыпать голову пеплом и каяться, в чем скажут.

— Молиться, поститься и слушать радио «Радонеж», — заголосил Строгов, молитвенно сложив руки перед собой.

— Внушительно. Ты хоть крещен?

— А черт его знает, — хохотнул Владимир, — в младенчестве бабки могли и стаскать в церковь, пока родители на работе.

Разговоры разговорами, а время близится к обеду. Старые друзья понимали друг друга с полуслова. Столовая находилась здесь же, на первом этаже. Уютный зал с ресторанным обслуживанием, называемый столовой только по привычке. И еще он отличался отсутствием в меню графы с ценами. Введенная Сергеем Анютиным во всех подразделениях НПО система «локального коммунизма» работала даже в гостинице для высшего руководства. И никакой дискриминации — водители, инженеры, разработчики, охрана, все, кого служебный долг заносил в гостиницу, могли также воспользоваться местным гостеприимством. Выбор в столовой был ресторанный, а порции отвешивали, как в заводской столовой, чтоб мужики за добавкой не бегали.

Не успели Строгов и Шумилов занять столик, как к ним подсел генерал Шнитке.

— Добрый день, разрешите?

— Пожалуйста, Эрвин Теодорович.

Официантов в столовой не было, коммунизм не предусматривает такую должность. Товарищи посмотрели меню, подошли к окошку и сделали заказ. Примерно через четверть часа работники столовой их позовут. Такая вот система. В данных условиях работает.

— Вы уже два месяца как в институте, — заметил комитетчик, когда товарищи вернулись за свой столик.

— Мало, — буркнул Шумилов, держа перед собой развернутое на странице с напитками меню. Сейчас он раздумывал: взять еще кофе гляссе или ограничиться черным чаем.

— Но мнение вы уже составили? — не отставал Шнитке.

— Нет. Извините, Эрвин Теодорович, но объем материала слишком велик, я еще не успел даже в общих чертах познакомиться с проблемой, не говоря уже о попытках ее решить.

— По крайней мере, честно. — Строгов поддержал старого товарища.

— Извините, — буркнул Шнитке.

— Как я понимаю, мы сейчас легализуем наших агентов и создаем базу? — поинтересовался Шумилов.

— Верно. — В глубоко посаженных серых глазах генерала зажглись искорки. — Окапываемся, внедряем своих спецов, собираем досье, ищем людей, с которыми можно будет работать. Готовимся вербовать агентов влияния.

— Не спешите, — вздохнул Павел Николаевич. — Может быть, нам придется уйти от соседей.

— Не понял?! — Эрвин Шнитке выпрямился на стуле, его лицо окаменело, руки непроизвольно напряглись.

— Мы не можем бросить соседей, — резко отозвался Строгов.

— Мы не можем. Совесть не позволяет, — задумчиво протянул Павел Николаевич.

— А давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны. Вот мы живем, строим планы на будущее, боремся с обстоятельствами, считаем себя если не полными хозяевами жизни, так хоть активными игроками. И вдруг появляются некие инопланетяне, гости из будущего, соседи из параллельного мира и начинают учить нас уму-разуму. Да еще нимало не интересуясь нашим мнением. Они сильнее, умнее, гуманнее, они обошли те подводные камни, на которые мы напоролись, и считают, что имеют право учить нас жить. Так, товарищи?

— Сложный вопрос, — кивнул Строгов.

— Павел Николаевич, здесь нельзя дать однозначный ответ, зыбкие границы, неясность моральных императивов, невозможность учесть позиции всех участников, — генерал Шнитке не собирался отступать. — Давайте оставим философские вопросы философам, а мы, как люди практические, будем решать реальные проблемы.

— Мы не можем наплевать на этическую составляющую, — грустно вздохнул Шумилов, отмечая про себя, что Эрвин Теодорович за годы жизни в Союзе полностью обрусел, даже говорит без акцента, правильно, как на родном языке.

— Думаешь, нам придется доказывать свою правоту? — Строгов незаметно перешел на «ты».

— Придется, и в тот момент, когда соседи узнают, пусть не сегодня, а через десять лет, что мы вмешались в их историю, начнутся большие проблемы. Психологический слом, неверие в свои силы, комплекс иждивенчества, поиск виноватых, попытка навязать нам ответственность.

— Ответственности мы не избегнем, — согласился Шнитке. — Мы в ответе за тех, кого приручили. Мы не сможем себе простить, если пройдем мимо их беды.

— А кто сказал, что у них беда? Может, они выбрали свой путь и даже счастливы?

— Ну, Павел Николаевич! — Угловатое, с массивным подбородком, квадратное лицо генерала налилось кровью. — Я от вас такого не ждал!

— Системный кризис, вымирание населения Северного полушария, концепция безудержного потребления, — напомнил Строгов. Владимир Петрович с интересом поглядывал на старого товарища, готовился к тому, что Шумилов сейчас вывернет все наизнанку, огорошит комитетчика и выдаст гениальное решение проблемы, чтоб с минимумом затрат и жертв, быстро и красиво повернуть Мир-01 к социализму.

— Кризисы для того и существуют, чтоб их переживать. С потреблением и золотым унитазом мы у себя не разобрались, сами клюнули на приманку дешевых вещей. Демография, миграция — это следствие индустриализации, урбанизации, общедоступного образования и прочих прелестей цивилизации. Без серьезных программ с мощнейшей информационной поддержкой, ломкой сознания временщика, возвращения к традиционным консервативным ценностям и с хорошим финансированием не обойтись. Да вы сами знаете.