Андрей Максимушкин - Реванш. Полная трилогия

— Денис Владимирович, к вам посетитель. — Дверь бесшумно отворилась, и на пороге возникла миловидная медсестра.

— Спасибо, Оксаночка. Пусть поднимается. — Еще один несомненный плюс этой клиники: гостей пропускают только с разрешения пациента.

— Вы лучше ложитесь, Денис Владимирович. Игорь Корнеевич рекомендовал постельный режим.

— Спасибо, Оксаночка, — повторил Дэн, барабаня пальцами по гипсовому панцирю на плече. Чесалось до невозможности.

Девушка недовольно покосилась на строптивого пациента и исчезла за дверью. Минут через пять в коридоре послышались шаги. Явно гость не один, Оксана спутала единственное число с множественным.

Вежливый стук в дверь, в палату входят Денис, Гадюка и Ковалько. Становится шумно и тесно. Двойник обнимает Дэна. Гадюка умудряется хлопнуть командира по раненому плечу, да еще с жизнерадостной такой улыбкой. Муромцев только зашипел в ответ. Алексей же первым делом положил на столик и раскрыл пакет с фруктами. Затем с заговорщицким видом выловил из-за пазухи и поставил за кровать бутылку «Инстербургского».

— Не подмигивай, мне все равно нельзя. — Про себя же Дэн подумал, что он уже завалил медсестер и врачей элитным алкоголем. Знаменитая русская национальная черта — угощать болезного товарища фруктами, хорошим коньяком и дорогим вином. И не объяснишь же соратникам, что в таком состоянии спиртное категорически противопоказано, особенно после антибиотиков. Обидятся. Приходится раздаривать, иначе в палате быстро скопился бы неплохой винный погребок. И это с учетом того, что о ранении Муромцева знают только человек десять, они же и навещают больного.

— Одно могу сказать, спасибо тебе большое, Движение живет и расширяется, — кивнул Денис. — Филиалы работают.

— Что с бизнесом?

— Я уже рассказывал: спешно расширяемся, перехватываем все контракты Усачева. Я вчера встречался с еще одним гостем из Подмосковья.

— Опять «специалист по переговорам»?

— Нет, — улыбнулся Ковалько. — Нас почтило своим вниманием руководство «Виконт-компани». Искали своего безбашенного сотрудника. Заодно зашли в гости к Денису.

— Ты местный молодец, — развязным тоном заявил Вячеслав Гадюка. — Мало того, что обвинил бедного Сергеева в наезде на бедных провинциалов и попытке отнять у сирот корку хлеба, так еще так вежливо послал человека нах, что тот ушел довольный и ничего не получил.

— Не надо. Я только объяснил человеку статус-кво и напомнил, что губернское руководство будет в первую очередь поддерживать своих.

— А потом предложил вместе пилить бюджетные бабки, — ухмыльнулся Гадюка. — Молодец, растешь.

— Да иди ты!

— Ладно, хватит, горячие приреченские парни, — проворчал Ковалько. Командир группы бросил короткий взгляд на Дэна и добавил: — Тут Денис Владимирович хотел что-то важное нам сказать. И обязательно при втором Денисе Владимировиче.

Дэн вначале не понял, что Ковалько хотел сказать. Ситуацию прояснил близнец. Денис отступил к окну, так, чтобы оказаться лицом к лицу со всеми тремя прогрессорами. Многообещающее начало.

— Начнем с того, что я искренне благодарю вас за помощь, участие и поддержку. Спасибо, что вы с пониманием отнеслись к нуждам и чаяниям моего народа, как и своего. — Речь звучала неестественно, слишком напыщенно, слишком много стандартных фраз. — Еще раз, большое, огромное спасибо за помощь. Очень был удивлен встречей со своим близнецом, и за это спасибо. Благодарю за поддержку, за финансирование, за идею с неполитическим движением. Сами бы мы не додумались до такого изящного финта. А теперь я вынужден сказать, что наступило время проститься.

— Не понял? — громыхнул Гадюка. — Ты куда собрался?

Дэн в свою очередь отвернулся в сторону и кусал щеки, чтоб не заржать, уж больно комично выглядели вылупленные на лоб глаза и отвисшая челюсть Алексея Ковалько. Не сумел товарищ старший лейтенант госбезопасности скрыть свои чувства, и опыт работы в Конторе не помог. Это был удар. Дэн Муромцев вспомнил инструктаж во время последней поездки в Питер. Генерал Шнитке упоминал возможность бунта кандидата, риск попытки подопечного выйти из-под контроля и повести свою игру. Дэн прослушал рекомендации вполуха, считал, что это не про него. Близнец человек разумный и не будет устраивать революции без причины.

— Я и мои соратники действительно искренне благодарны за помощь, но дальше мы будем играть по своим правилам. — Прозвучало это достаточно жестко, так что желание спорить не возникало. — Это моя страна, мой народ, мой мир. Нам жить в Ругии, и нам решать, что будет с нашей страной.

— Понятно, это ваша страна, ваша жизнь. Мы действительно не собираемся заставлять вас играть под нашу скрипку, — если Ковалько переходит на «вы», стоит ждать подвоха. — А что вы дальше собираетесь делать с вашей страной? Чем лично вы, Денис Владимирович, занимались до того, как попали в поле зрения нашей ячейки?

— Вам хорошо так говорить. Вы живете в могучей, богатой, счастливой стране. Вы можете себе позволить надеяться на закон, знаете, что ваша страна всегда вас защитит, всегда и везде. Вы можете себе позволить с высоты своей удачи снисходительно фыркать при виде наших несчастий. Но это моя страна. И если правительству глубоко наплевать на народ, если его в первую очередь интересуют рост ВВП, общая численность электората и стабильность вертикали, то мне лично мой народ небезразличен. Я боролся, борюсь и буду бороться. Я работал, работаю и буду работать ради своих, ради русских. Ты это понимаешь?

— Он — нет, а я понимаю, — вступил в разговор Дэн. — Алексей Петрович, представьте себя на месте местных патриотов.

— Мы и так не на месте, а вместе с нашими товарищами, — заметил Гадюка. — И давайте по маленькой, за успех нашего безнадежного дела.

— Какой еще успех? Ты не понял, что наш кандидат отказывается от проекта?

— Это уже не наш проект. — Губы Дэна тронула легкая улыбка. — Руководство сменилось, и нас об этом вежливо проинформировали.

— Молодой человек повзрослел и требует к себе серьезного отношения. Теперь его за водкой не пошлешь. Так что? Я разливаю? Денис, где у тебя стаканы?

— Слава, нам пора. Денис Владимирович, лимит времени. Не будем мешать человеку выздоравливать, тем более после вашей эскапады самочувствие может ухудшиться. Если есть желание, дерябнем вечерком, чтоб смыть стресс.

— Брат, подожди. — Дэн положил руку на плечо близнеца.

Ковалько недовольно зыркнул на Панфилова, но, подчиняясь легкому толчку Гадюки, покинул палату. Панфиловы молча стояли, глядели друг другу в глаза и ухмылялись. Слова им были не нужны.

«Ты решил?» — читалось во взгляде Дэна.

«Да. Не останавливай меня. А если можешь, помоги, но не пытайся играть на свое начальство. Мы не будем колонией», — ответил Денис, мигнув и пошевелив бровями.