Андрей Максимушкин - Реванш. Полная трилогия

— Ну все, товарищи. Пора собираться в Москву, — заговорил первым гэбист.

— Значит, все? А Туркестанский округ? Игорь будет готов только в конце месяца, — ответил вопросом Гаврилов.

— Поздно. На следующей неделе Горби улетает в Крым на отдых. Информация точная. Это самый лучший момент.

— Значит, начинаем работать. У Тихони как раз в Севастополе два батальона. В случае чего он и задержит бывшего президента, — произнося эти слова, Бугров ухмыльнулся, на опушке послышались сдержанные смешки.

— 232-я дивизия до 24 августа будет в Ногино. Антон Михайлович клятвенно обещает саботировать переброску на Украину, сколько сможет. Но дольше 24-го он держать части на марше не может. Иначе в дивизии появится новый командир.

— Что у нас с пропагандой? — задал вопрос Анютин.

— Заготовки давно уже готовы. Заявления для прессы, сценарий телевыступления, есть даже тексты листовок, — отозвался Павел. — Остается только проставить даты и вставить привязки к последним событиям. Все на дискетах, распечатывать я не стал.

— Правильно, я завтра утром улетаю в столицу. Где у тебя дискеты?

— На кафедре, Володя, на кафедре. Самое надежное место, в куче тематического материала, — улыбнулся Шумилов в ответ на недоуменные взгляды товарищей.

— Ты сможешь сегодня зайти в институт? Часов в пять.

— Буду. Мне надо поработать с расписанием на следующий семестр, так что никто не удивится.

— Это хорошо, значит, вечером заскочу к тебе на кафедру, а завтра — все. Начинаю работать. Билет уже куплен. Места в гостинице забронированы. Ты, Павел Николаевич, бери билеты на поезд. Как раз завтра после обеда в 15.40 будет скорый Варшава — Москва. С билетами сейчас проблем нет. В случае чего, звони Славе. Посадит. — После этой случайной двусмысленности, допущенной Владимиром, все облегченно расхохотались. Хороший друг Строгова капитан конторы Слава Кашин мог посадить не только на поезд, но и в солнечный Магадан.

— Значит, сигнал тот же?

— Да, Леня, «Зеленый свисток» на основной волне. Дальше сам знаешь. Поднимаешь офицеров, говоришь с ними по душам, практически все будут с нами. Разве только Маркович, но он скорее отойдет в сторону. А в первую очередь арестовываешь Карамазова и Довбыша, потом связываешься с соседями, и дальше по плану.

— Еще ни один план не пережил начала атаки, — хмыкнул в ответ Гаврилов.

— Ничего, ты же советский офицер, Леонид Аркадьевич. Главное, смелее, активнее захватывай инициативу. Да не мне тебя учить.

— В республиканском комитете большинство на нашей стороне, — заметил доселе молчавший Анютин, — а если будем действовать быстро и нас поддержит хотя бы пара регионов, с нами будут все.

— В противном случае, первыми и сдадут, — саркастически прокомментировал Строгов.

— Мне когда выезжать? — спросил Арсений Степанович, закуривая сигарету.

— Как можно скорее. До пятнадцатого числа нам всем надо быть на месте.

— Хорошо. Во вторник у меня летит транспортник в Подмосковье. Илья в понедельник организует вызов в интендантство. Все будет нормально.

— Значит, получается, вы в Москву, Геннадий здесь остается, а я в середине недели рвану в Минск, — задумчиво протянул Анютин.

— Да, Сережа, у тебя связи в Минске. Контакты. При сигнале поднимай профсоюзы, надави на комитет партии, КГБ в курсе, помогут.

— Значит, все решено, планы составлены, — подвел итог Бугров, — все остальное будем решать по ходу дела. На этом и порешили.

Оставшийся день прошел, как и намечалось. Шумилов по дороге до станции дополнил корзину крепкими молодыми боровиками, и даже набрал в предусмотрительно прихваченный полиэтиленовый пакет лисичек. Вернувшись домой и отдав дочерям на переработку улов, он быстро умылся, переоделся и направился в институт.

Суббота, конец дня, на кафедре никого не было. Приемные экзамены и зачисление уже закончились, студенты отдыхали до осени, преподаватели были в отпуске. Открыв преподавательскую, Павел Николаевич сдул пыль со своего стола и извлек на свет божий бумаги. До назначенного Строговым времени оставался целый час, можно было спокойно поработать. В этом году Шумилов отошел от академической работы, ограничившись лекциями и изданием пары методичек в институтской типографии.

Все его время занимала аналитическая работа над изучением Перестройки. Дело было интересное, но сегодня Шумилов не испытывал никакого желания поднимать ворох вырезок из прессы и отслеживать высказывания правительственных деятелей. Большая часть работы была проведена, материалы уже переправлены коллегам Володи, почти вся сеть «прорабов Перестройки» была выявлена и препарирована. Павлу Николаевичу почти в одиночку удалось провернуть огромнейший объем работы. Дальнейшее от него уже не зависело или зависело не только от него. Если «Зеленый свисток» удастся, материалы будут пущены в ход, наиболее опасные лица будут нейтрализованы, до остальных очередь дойдет в течение пары месяцев. Володя гарантировал, что его коллеги быстро очистят Союз от «реформаторов», «рупоров совести» и большинства желающих все поделить. Репрессий не будет, было решено сажать только за экономические преступления, остальных ожидало освобождение от должностей. Полсотни господ из списка «3» планировалось лишить гражданства. И это все. Володя Строгов решительно и аргументированно доказал товарищам опасность лишних репрессий. Не больше тысячи осужденных, остальных нейтрализовать, отстранить от власти, пусть лучше частный бизнес в кооперативах развивают, раз так этого хотят.

В ожидании Строгова Паша просмотрел учебные планы на следующий семестр, прошелся по спискам зачисленных абитуриентов. В свете последних веяний его специальность стала необычайно популярной. Многие молодые люди стремились получить образование «экономист», сами толком не понимая, что это такое. Зато возник хороший конкурс. Почти треть зачисленных — медалисты. Остальные сдали экзамены на «пятерки». Несмотря на то что с этого года ректор ввел несколько платных групп, конкурс получился и среди платников. А преподаватели опасались, что на платное отделение попадут одни туповатые сынки обеспеченных родителей.

Строгов появился, как и обещал, в пять часов. Перекинувшись с Володей парой фраз о погоде, Павел вытащил из среднего ящика стола стопку дискет.

— Значит, это и есть наш бизнес-план? — скептическим тоном проронил Строгов, убирая во внутренний карман ветровки черные картонные прямоугольники, завернутые в целлофановый пакетик.

— Осторожнее, не помни, это тебе не селедку на секретных бумагах разделывать!

— Да ладно тебе! Бабки уже переведены, с ребятами договорились, все решено. — В глазах Строгова светились веселые искорки. Было видно, что он находил особое удовольствие в такой конспирации.