Влад Поляков - Гроза над Италией [СИ]

— Это не именит моего решения о походе на Неаполь, — с несокрушимой уверенностью в голосе произнёс король. — У всех этих итальянских государей и самого Папы Римского будет только один выбор — склониться или потерять всё.

— Мы полностью поддерживаем Ваше Величество, но рассчитывать на лёгкую прогулку не стоит.

— Лучше начать поход уже летом, самое позднее в начале осени, — вторил Монпансье Ла Тремуйлю. — Важно, чтобы наш миланский друг не передумал. Он способен менять свои решения слишком часто.

— Он хочет не просто стоять за троном и править, а ещё и сидеть на нём, с герцогской короной на голове, — хмыкнул Карл VIII. — Неожиданно, но восхождение Пьеро I Медичи на престол Флоренции не только помешало, но и помогло. Лодовико, как охотничий пёс, почуял «запах» желанной ему дичи. И он написал мне… Я только сегодня прочитал это послание. Сфорца подтверждает наши договорённости и предупреждает, что его племянник совсем плохо выглядит, наверное, скрытая болезнь подтачивает его силы незаметно для окружающих.

Советники монарха понимающе переглянулись. Если итальянец начинает в таких словах сокрушаться о здоровье кого-либо, значит он или уже отравил его или готовится это сделать. Яды — вот один из важнейших инструментов итальянской политики, от них там умирают как бы не чаще, чем от топора палача или в петле.

— Он избавится от племянника незадолго до того, как наша армия войдёт в Миланское герцогство, — озвучил д’Обиньи то, что уже витало в воздухе. — И использует нас как защиту от родственников жены покойного.

Капитан шотландской гвардии счёл лишним упоминать всем известный факт о родстве Изабеллы Арагонской с королём Неаполя. Она, что ни говори, приходилась ему родной внучкой, а значит действительно могла рассчитывать на поддержку. Активную, подкреплённую не словами, но неаполитанским войском, которое было довольно сильным, способным доставить неприятности..

— Или она умрёт вслед за мужем.

— Сразу? — поморщился де Монпансье. — Дорогой Луи, это слишком даже для Лодовико, его не поймёт даже часть сторонников, не говоря об иных. Нет, Изабеллу он не тронет, в отличие от мужа. Меня больше интересует другое — что будем делать после того, как войдём в Милан? Модена и тем более Лукка не препятствия, мы пройдём сквозь них так же легко, как раскалённый нож сквозь масло. Но Флоренция и особенно Папская область, преграждающие путь к Неаполю — тут нужно подумать. Обстановка изменилась и значительно.

— Если армии Флоренции, Папской области и Неаполя объединятся, они могут стать опасными. Не для победы, но для понесённых нами потерь, — не стал увиливать Ла Тремуйль. — Но Его Величество в мудрости своей предпочёл заранее заручиться поддержкой и внутри Рима. Не зря же кардинал делла Ровере вот уже не первый день является дорогим и почётным гостем Франции.

Слушая, как его советники спорят друг с другом, Карл VIII неспешно попивал вино и где-то даже наслаждался происходящим. Особенно когда де Ла Тремуйль сослался на его королевскую мудрость… забыв упомянуть, что именно сам он и намекнул своему королю о чрезвычайной пользе делла Ровере в предстоящем походе. Святой Престол — не то место, которое можно игнорировать. Для придания полной легитимности своим притязаниям на корону Неаполя, Карл просто обязан был получить не только благословение, но и корону этой земли из рук викария Христа, наместника Господа на земле. Причём не столь важно, кто именно будет понтификом — его устроит как Александр VI, так и любой другой. Главное, чтобы был послушен и понятлив.

— Нами будет сделано всё, чтобы не допустить объединения, — сверкнул глазами король. — У Папы Александра VI много врагов в Риме, а мы должны сделать так, чтобы они помогали нам. Для Флоренции у нас приготовлены проповеди Савонаролы. Для Рима есть кардинал делла Ровере и его сторонники в Папской области и в самой коллегии кардиналов. Папская область раздроблена между многими властителями, которые не допустят, чтобы возвысился кто-то один.

— Орсини, Колонна, Сфорца, другие, — задумался де Монпансье. — Я понял слова Вашего Величества. Прикажете действовать через нашего посла при Святом Престоле?

— Нет, Жильбер. Пусть старается делла Ровере, у него в Риме много родственников. Орсини и Колонна не любят Борджиа. А Сфорца…

Повисшую было паузу нарушил де Ла Тремуйль.

— Сфорца не станут защищать того, против кого пойдёт войной их родственник, Лодовико Сфорца, в скором времени герцог Милана. Но я не понял, хотите ли вы сместить понтифика или просто ослабить, сделать зависимым от себя?

— Как будет удобнее, Луи, — улыбнулся Карл VIII. — Я посмотрю на его поведение, с каким усердием он станет помогать мне получить корону Неаполя, поняв, что все его усилия противостоять мощи Франции рассыпались прахом.

Карл VIII аж зажмурился, мысленно уже видя перед собой поверженную Флоренцию, склонившегося понтифика и замерший в ужасе Неаполь. Тот Неаполь, корона которого должна стать достойным украшением его головы.

Зато де Ла Тремуйль был настроен более серьёзно. Только вот произносить вслух то, что зарождалось в его разуме, не спешил, понимая, что не стоит раздражать пусть многим ему обязанного, но всё же склонного к вспышкам гнева монарха. В любом случае, требовалось готовить армию к походу и заниматься подготовкой к тому, чтобы в Милане их правильно встретили, а в тылу у врагов в нужный момент возникли серьёзные проблемы. А дать королю несколько дельных, пусть и призывающих к осторожности, советов он ещё успеет. Время для этого ещё имелось.

Рим, апрель 1493 года

Что во Флоренции дела, что по возвращении в Рим они же. Нет, другие, конечно, но всё равно заставляющие крутиться, аки белка в колесе. И в спину словно упираются острия клинков, напоминающие о том, что время неумолимо тикает, приближая тот момент, когда войска Французского короля окажутся буквально на пороге Италии — ещё не образовавшейся как государство, но от того не становящейся менее значимой в европейском политическом раскладе. А о чём тогда поразмыслить в то время, когда вновь трясёшься в седле по дороге в тренировочный лагерь, где готовятся к предстоящим боям солдаты папской армии… Нет, скорее не папской, а армии Борджиа, поскольку ни римские бонзы, ни сам Гонфалоньер Церкви, Никколо де Орсини Питильяно, к этому не имеют ровным счётом никакого отношения. Хм, может быть подумать о том, что прибывший около недели тому назад Винченцо Раталли привёз с собой не только последнюю часть «выкупа» за жизнь Джема, но и полномочного представителя султана Баязида II, который должен был удостовериться лично в смерти угрозы для трона своего повелителя.