Влад Поляков - Гроза над Италией [СИ]

И они явно ждали подкрепления! Не зря же рёв трубы уже с их стороны раздался почти сразу после того, как стало понятно — ворота и всё, что поблизости если и не полностью под их властью, то где-то рядом. И повозки пригодились. Несколько человек, оставшихся рядом с ними, загоняли их аккурат в ворота, после чего… выбивали колёса, создавая тем самым надёжную преграду как попыткам закрыть створки, так и опустить катаракту. И вообще, управление этой опускающейся сверху железной решёткой происходило из надвратной башни. Именно туда устремилась чуть ли не половина их врагов. Туда и на стены, чтобы поставить мощный заслон на пути защитников крепости. Оставшиеся же готовы были отражать атаку непосредственно на ворота, ощетинившись короткими пиками, укрывшись за щитами, изготовив к стрельбе арбалеты и даже несколько аркебуз.

Гаэтано уже давно был не один, оказавшись привычной для себя частью отряда крепостного гарнизона, только вот прибывали они слишком медленно. Защитников явно не хватало для того, чтобы вытеснить, а тем более уничтожить оказавшихся столь опытными врагов, к тому же достаточно умелых, раз сумели полностью использовать даруемое внезапным нападением преимущество. Надвратная башня, сами ворота, небольшие участки стены справа и слева этой самой башни. И упор на стрельбу из аркебуз и арбалетов. Сдерживающая стрельба, не дающая защитникам Остии перейти в атаку и быстро восстановить контроль над воротами.

Попытка выбить врагов из собственно ворот… провалилась. Напавшие отбивались из-за повозок, используя их как дополнительную защиту. Стрелки так и вовсе показывались лишь на пару мгновений, после чего вновь скрывались. Пусть всем было понятно, что долго противнику не удержаться, но… Им и не требовалось держаться долго, совсем не требовалось. Вскоре появилось и подтверждение — пыль от копыт конницы, которая быстро и неотвратимо приближалась и явно не для того, чтобы помочь гарнизону крепости.

— Знамёна Борджиа…

— Проклятый красный бык!

В возгласах была не столько ненависть, сколько… паника. До Остии уже давно дошли сведения, что знамя Святого Престола и знамя рода Борджиа — явления совершенно разные. Красный бык на золотом щите означал лишь одно — поднявшим это знамя плевать на всё, кроме интересов собственно Борджиа. А поднимали это знамя в землях Италии лишьполучивший довольно жутковатую, несмотря на свою юность, известность кардинал Чезаре Борджиа, да преданные исключительно ему кондотьеры вроде Винченцо Раталли и Сальваторе Эспинозы. Ах да, ещё это мог быть друг детства Чезаре — Мигель де Корелья, но это было похуже, чем бывшие кондотьеры.

Воюющим под знаменами Борджиа было плевать на то, кому принадлежит Остия. Делла Ровере? Так и что с того! Уж для тех, кто брал штурмом монастырь Сан-Марко и без какого-либо колебания с пристрастием допрашивал монахов-доминиканцев… что есть кардинал, что нет его — невелика разница. К тому же Чезаре Борджиа и сам носил кардинальский перстень, а отец его — Его Святейшество Александр VI. Уж родному то сыну грехи всегда отпустит.

Страх, он летел впереди самих Борджиа, потому неудивительно, что мало кто из стражников так уж сильно захотел попасть в число врагов этого рода. Преданность же их делла Ровере хоть и имелась, но на такое испытания рассчитана была далеко не у всех. Понимали ли это командиры? Наверняка. Вот только что они могли сделать прямо здесь и прямо сейчас? Возможно, предложить денег, да побольше. Но уж явно не то, что попытался сделать один из них, явно невеликой находчивости, рявкнувший:

— Атакуем! Не выбьем их сейчас, Борджиа всех перевешают!

— Во Флоренции что-то не перевешали…

Одного негромкого выкрика из глубины отряда, сбитого в кулак ради того, чтобы всё же попытаться выбить солдат Борджиа из ворот, пока не подоспела их кавалерия, хватило. Для чего? Развеять угрозу, которую попытался подвесить над ними собственный командир. Сработало, но не так. Среди итальянских солдат слухи распространялись довольно быстро, а с момента смены власти во Флоренции прошло немало времени. Слишком многие — да почти всего, чего уж скрывать — знали о том, что солдаты Борджиа расправлялись лишь с теми, кто не бросал оружия. Ну ещё с личными врагами вроде последователей Савонаролы, этими монахами-фанатиками и фанатиками просто. А они тут и к Савонароле отношения не имели и фанатичностью не отличались. Значит… Если им что и грозит, так только разоружение и выставление за пределы Остии. Зато на другой чаше весов — смерть или тяжёлые раны, полученные во имя… Не столь щедрой оплаты? Личной преданности роду делла Ровере? Первого было явно недостаточно, второе присутствовало далеко не у всех.

Стоило ли удивляться тому, что и натиск, последний и решительный, в попытке отбить ворота оказался так себе? Гаэтано Шотти удивляться даже не думал. Пальба из нескольких бомбард по приблизившейся кавалерии Борджиа его также не воодушевила. Всем было понятно, что это стреляют орудия не надвратной башни и находящиеся рядом, а другие, которые на стрельбу по этому участку не так чтобы сильно годились. Вдобавок заряжены они были ядрами, которыми много не убьёшь. Против плотного строя пехоты — это ещё ладно. Против рассыпного строя кавалерии? Только лошадей напугать при удаче, да пару-тройку всадников к Господу в гости отправить.

Потому и получилось, что первые всадники, прибывшие на помощь к своему авангарду, сразу же спешивались, даже не пытаясь преодолеть выстроенную из повозок с выбитыми колёсами преграду. Спешиваясь, частью устремлялись вверх, на стены, другой же подкрепляли собой оборонявшихся. И им недолго было оставаться таковыми. Дело в том, что людей под знамёнами Борджиа было МНОГО. Не столько конных, сколько пеших, которые тоже показались, пусть и вдалеке. Их было более чем достаточно для того, чтобы захватить крепость. Сам Тано этого видеть не мог, но вот крики со стен, очень даже доносящиеся, слышал неплохо.

И выстрелы. Теперь уже больше из аркебуз, да не просто так, а с хитростью. Первый ряд прикрывал стрелков большими щитами, а аркебузиры стреляли. Сначала один ряд, потом другой, в то время как уже разрядившие своё оружие отходили на несколько шагов назад, за другие линии. Размеренно так стреляли, словно заранее к этому готовились. А может и готовились… Потери были страшные, многих рядом с ним просто выкосило. Большой кусок свинца, выпущенный из аркебузы, он редко когда наносит лёгкую рану. Или смерть, или рана тяжёлая, после которой не то что остаться в строю, выжить сложно.

— Отступление! — надрывались командиры… оставшиеся в живых.

— Всем в донжон… Стены тоже не удержать.

Не удержать. Ведь если враг сумел занять одну из башен и обладает преимуществом в солдатах, то… исход очевиден даже такому как он, Гаэтано. Остия пала, а отступление тех, кто остался жив и не сильно ранен, в донжон — последний рубеж, крепость в крепости — это всего лишь отсрочка. На помощь никто не придёт, это понятно. Значит, синьор Мариони, а главное кардинал Доменико делла Ровере будут торговаться, пытаясь получить как можно более удобные для себя условия… сдачи. Остия больше не крепость делла Ровере, теперь над ней взовьётся знамя с красным, словно бы отлитым из крови, быком. Быком рода Борджиа!