Анатолий Дроздов - Милашка [СИ]

— Шумят! — сообщила напарница. — Сильно.

Цая вскочила и подбежала к амбразуре. С сопредельной стороны доносилось гудение моторов и лязг металла. Время от времени мелькали огни фонарей, однако рассмотреть что-либо не удавалось. Подумав, Цая связалась с дежурной частью и доложила об обстановке.

— Ждите! — сказали ей. — Шумят не только у вас. Приборы показывают: ограждение не нарушено. Ответных мер не принимать. На своей территории курумцы вправе делать, чего захотят.

— А если это подготовка к вторжению?

— Вторгнутся – отразим! — сказала дежурная и отключилась.

«Хорошо тебе там, в казарме, — подумала Цая. — Стрелять будут здесь».

Она понимала, что не права, но все равно злилась. На днях им зачитали приказ: не поддаваться на провокации курумцев и не давать им повода для нападения.

— Нам нужно время, — объяснила командир. — В тылу создают новое оружие. Его нужно сделать, затем обучить людей владеть им. Тогда мы отразим нападение.

Про оружие Цая знала: в числе метких стрелков ее отправляли на обучение. Они жили в казармах неподалеку от столицы, где учились обращаться с бронебойным ружьем. Стрелять, чистить, использовать в бою. Ружье Цаю не впечатлило. Бабахает громко, этого не отнять, но дырку в броне пробивает крохотную. Это не рельсотрон. Его снаряд поражает бронеход за мерг. На близком – разрывает на части. После последней войны оружие усовершенствовали, оно превратилось в грозную силу. Автоматическая подача снарядов, лафет на колесах. Расчет сократился до двух человек. Рельсотрон можно перемещать внутри дота. У них круговая оборона, стрелять можно во все стороны. Снарядов хватит на несколько дней. Курумцы им не страшны. Пусть только попробуют напасть! А ружье… Вон оно под чехлом. Они получили его в дополнение к рельсотрону. Спрашивается, зачем?

На курсах Цая увидела Влада – он командовал центром. Цая не могла этого понять. Влад замечательный актер, но командир в звании грона? Как можно? Спустя несколько дней убедилась, что это не прихоть начальства. Учеба шла четко, для праздности ни минуты. Подъем, завтрак, занятия в классах. Обед, выезд на полигон, стрельбы. Терпеливые инструкторы объясняли, как и что делать. Непонятливым повторяли, пока не усвоят. Каждой вручили книгу-наставление, посоветовав заниматься самостоятельно. Курсантов сытно кормили, показывали кино. Свозили в Мей, многие в нем никогда не были. Показали улицы и дома, провели экскурсию в музее. Дали возможность погулять, поесть мороженого.

Инструкторы сказали, что за все это следует благодарить Влада – это он организовал работу центра. Он требует уважительного отношения к курсантам. «Ведь им воевать», — говорит подчиненным. Инструкторы намекали, что ружья, которые они изучали, придумал Влад. Написал наставление, которое им дали. Подобное утверждали и на курсах минеров. Там преобладали мужчины. Это удивляло. Мужчин в армии мало. В основном – инженеры по вооружению. Их брали, когда не хватало женщин с образованием. Мужчин в армии любили – в прямом смысле. Во-первых, далеко не все женщины-военные приверженцы однополых отношений. Хватает и нормальных. Во-вторых, муж-военный, с хорошей специальностью и жалованьем – мечта женщины. Он сможет содержать семью. А жена, выйдя в отставку, будет рожать и воспитывать детей. Чем не жизнь? Не всем же быть сильными и одинокими.

Минеры пользовались успехом, за них дрались. Правда, тайно. Если начальство узнавало, виновных отчисляли из центра. Просьбы не помогали. Дрались в казарме, поставив стражу у входа. Цая тоже отметилась. Понравился ей один парень, он служил инструктором у минеров. Высокий и интересный, Тим нравился многим. Любил пошутить.

— Минер ошибается дважды, — говорил он, когда они вечерами сидели на скамеечках. — В первый раз, когда сделает неверно, и его разнесет на куски.

Он сделал паузу.

— А второй? — не удержались девочки. Им было непонятно. Как можно ошибиться, когда тебя уже нет?

— Когда выбирает специальность минера, — сказал Тим.

Все захохотали. Тим тоже смеялся. По нему не было видно, что он огорчен выбором.

Цаю Тим выделял. Во-первых, она хороша собой. Это Цая знала. Во-вторых, у нее единственной был Знак Доблести. Ее попросили рассказать, за что наградили. Цая не стала ломаться.

— Все ты врешь! — не поверила долговязая инструктор, обучавшая их стрельбе. — Спасла грона Влада? Да знаешь, кто он? У него жена – глава Дома Сонг. Председатель Военного Совета говорит с ним как с равным. Сама видела, когда она приезжала сюда. А тебя, значит, обнимал. Да кто ты ему? Знаем мы ваши награды! Наверное, командира лизала. Вот так.

Она высунула язык и подвигала им из стороны в сторону. Курсанты прыснули. Цаю будто пружиной подбросило.

— Это ты лижешь! — крикнула, покраснев. — Сидишь тут в тылу. А я на границе воюю. Сучка!

Долговязая заехала Цае в глаз. Получив кулаком в ответ, перевалилась через лавку, задрав вверх ноги. Этим все завершилось – их растащили. Назавтра на утреннее построение пришел вышел грон Влад. Выглядел он хмурым.

— Курсант Цая Крум и инструктор Пея Сорм выйти из строя! — объявил громко.

Цая и долговязая вышли.

— Вчера случилось неприятное происшествие, — сказал Влад. — Эти двое подрались. За такой проступок наказание одно: отчисление из центра. Дальнейшую судьбу виновных решает их командир.

Цая замерла.

— Я поступил бы так, не будь особых обстоятельств, — продолжил Влад. — Это причина драки. Инструктор не поверила, что Цая Крум награждена за подвиг. Но это так. Вы, наверное, слышали, что я бежал из Курума, где меня похитили и держали в плену. Мне удалось дойти до границы. Цая расчистила для меня проход в ограждении. Она расстреляла из рельсотрона курумскую бронеходчицу, которая устремилась за мной и пыталась убить. Это я просил руководство страны наградить ее. Вот откуда у Цаи Знак.

Влад подошел к ней.

— Мне доложили, что кто-то не верит, что я обнимал Цаю в благодарность за спасение. Я охотно сделаю это еще раз.

Он обнял и расцеловал Цаю в щеки. Затем встал рядом. Цая разглядела открытые рты курсантов. Это был миг ее торжества. Скажи ей сейчас: «Отдай жизнь за Влада!», и она бы не задумалась.

— Скоро вам идти в бой, — сказал Влад. — Как вы будете воевать, если не верите товарищу? Что скажешь, Пея?

— Простите меня, домин! — взмолилась долговязая. — Я виновата. Накажите, но не отчисляйте из центра.

— У нее прощения проси! — Влад указал на Цаю.

— Простите меня, тофу! — поклонилась Пея.

— Объявляю Пее строгий выговор! — объявил Влад. — Но сниму его, если группа покажет отличные оценки. Цае выношу замечание. Язык и кулаки нужно сдерживать. Встать в строй!

Тем все и закончилось. Легко отделались. Тем же вечером Тим подошел к Цае, и они вдвоем посидели на лавочке. Им не мешали. Они поговорили и разошлись. Было еще несколько встреч. Учеба завершилась, и Цая вернулась в часть. Теперь Тим часто звонит ей. Говорит, что скучает…