Галина Гончарова - Азъ есмь Софья. Крылья Руси [СИ с изд.облож.]

Алексей не любил, когда их работу прерывали. Он, Иван, Софья… время от времени им требовалось поработать вместе. И бояре давно уже знали – не стоит лезть в этот момент к государю. Но…

Видимо, что-то такое было у Федора Ромодановского, что он рискнул царской немилостью.

— Яков умер.

Иван присвистнул. Софья потерла руки.

— Подробности?

— Все сложно. Яков умер, а его вдова бежала из страны.

Софья усмехнулась. Она лично давала Анне добро на такое решение, но…

— Подробности?

— Говорят, что короля отравили. Имена называют самые разные, а уж кто там, что там…

— Пусть сами разбираются. Главное, чтобы долго заняты были.

— Монмут счастлив. Уже сделал шотландцам предложение вассалитета, но пока его никто не оценил.

— А почему бежала вдова? — заинтересовался Иван.

— Говорят, она беременна.

— От Якова? — улыбаясь, уточнил Алексей.

Ромодановский только руками развел.

— Зачат-то ребенок точно был при жизни Якова. А дальше… все в руках божьих!

Софья тоже улыбнулась.

— Где вдова – неясно. Но в Шотландии она была бы игрушкой. А на континенте… там возможны комбинации и варианты.

— Тебе – да вдруг неясно? — усомнился государь.

— Может быть, — Софья накрутила на палец кончик косы, — она объявится во Франции? Кто знает… Людовику надо чем-то заниматься. И если родится мальчик, и если родится девочка…

— Соня, ты – чудовище! — высказался Иван. Но звучало это так восхищенно, что никто не поверил.

Сколько времени собачатся англичане и французы? И тут Людовику в руки сваливается – ЭТО! И в общем-то все правильно. В Испании без него разберутся, а вот в Англии и Шотландии…

Какой простор для комбинаций! Сколько вариантов!

Например, война за Шотландское наследство!

С кем?

О, тут тоже хватает претендентов! Швеция, Дания, Монмут… восхитительно! А ведь Людовик – католик, считай, ирландцы его уже полюбят, а вот протестанты – не примут. К тому же, он не сам по себе придет, а как опекун законного короля. Последнего Стюарта! Как много интересного может получиться!

Ромодановский ушел. Алексей посмотрел ему вслед.

— Как там у него с Любавой?

— Великолепно. Душа в душу, разве что без детей. Но это им жить не мешает. У нее есть Володя с Наташей, у него жена рожает чуть ли не каждые два года – разве плохо? И никакой ревности! Человек на работе, в Кремле, все всё понимают. А чем он тут занимается между работой – его личное дело.

— И все же, дона Хуана мне жаль, — вздохнул Ваня, — там была такая любовь.

Софья подошла к мужу, приобняла его за плечи.

— Не стоит жалеть. Это не любовь, это страсть. Огонь, в котором сгоришь – и пепла не останется. А вырастет ли что-то на кострище – Бог весть. Любава не подходила князю морей. Слишком уж она мягкая, добрая, нежная… да и воспитание у нее другое, и дон Хуан не смог бы ставить ее интересы на первое место. Знаешь, Маша сейчас пишет, что привязалась к мужу, а он – к ней, и разница в возрасте им не мешает. Можно упоенно восхищаться котенком, но рано или поздно, тебе потребуется партнер, а не плюшевая игрушка. Любить можно разных, а вот строить будущее надо с равными тебе по силе духа, уму, характеру, иначе потом пожалеешь.

— Как мы с тобой?

— Хотя бы. Вот у Алеши чуть иная ситуация, но Уля удачно дополняет его.

— Я воюю и делаю детей. Она их воспитывает.

Глаза Алексея затуманились. По возвращении из Дьяково он не спрашивал о Марфе, но сейчас настал момент.

— Говорят, на Москве новая красавица объявилась?

— Так это естественно. Старые замуж выходят, пока окончательно не устарели, новые появляются, — Софья пожала плечами. — Дело житейское.

— Заборовская?

— Да, и она тоже. Давно уж, пару месяцев тому…

Алексей сник и вздохнул.

— Да, это жизнь…

— Зато девушка счастлива. Говорят, замуж выходила, аж светилась от счастья.

И то сказать, супруга ей Софья подобрала хорошего в меру доброго, неглупого и красивого. Справится.

Несбывшееся – оно только первое время жжет, потом привыкаешь. Ну и ничего серьезного между Марфой и царем не было, подумаешь, взгляд на дороге.

А то, что Алексей тосковал несколько месяцев…

Так ведь государь же, не сопляк какой безмозглый. Ушел с головой в работу, отвлекся, да и успокоился потихоньку. Перебесился. Уля – и та не заметила.

— Шведы скоро нападут.

— Как скоро?

Адмирал Александр Яузов, выпускник царевичевой школы и один из любимых учеников Мельина, смотрел на гонца прищуренными глазами.

— Думаю, у вас есть не больше десяти дней, прежде, чем их флот окажется у Риги.

— Твою ж!

Ярость адмирала была почти физически ощутима.

— А чем вы занимались раньше!? Почему я узнаю об этом только сейчас!? Что можно успеть за десять дней!? Повеситься!?

Гонец, он же сокурсник, он же шпион, он же Дмитрий Берестов, грустно усмехнулся.

— Санька, Карл тоже не дурак. Я чудом вырвался. Все порты закрыты, все отслеживается…

— Голуби?

— Сокола.

— Черррт! Десять дней?

— Я не знаю, что ты будешь делать. Но они идут.

Яузов и сам не знал, что именно делать. Но…

— Рига? Это – точно?

— Да. Они хотят пройти вдоль побережья, сначала разорят крепости, а потом за ними пойдут солдаты. Уже на галерах, не торопясь, не ожидая сопротивления…

Слова, которыми Яузов охарактеризовал шведов, в истории не сохранились. Пергамент было жалко.

— М-да, задал ты мне задачку.

Помощь придет, но когда?

А драться – ему, умирать – ему… Ну и пусть.

Когда-то царевич подобрал мальчишку в придорожной канаве. Саньку отмыли, дали ему фамилию, обучили, устроили в жизни… сейчас его пора отдавать долги.

Смерть?

Жалко, конечно. И жену жалко, и детей… крохи еще совсем. Но царь милостив, сколько уж народу полегло, а все одно, ни вдов, ни сирот на Руси не бросают. Кого в школу пристроят, кого еще куда, вспомоществование платят за погибшего кормильца… Так! Не умирай раньше смерти, Санька!

Он – справится. Обязательно справится.

Рига? Острова рядом?

Карта была неподалеку. Медленно, очень медленно, на ней появлялись линии, какие-то прикидки, наброски… шанс есть?

Да.

Не у него, у Риги. У Руси. Он-то, скорее всего, тут и поляжет.

Важно ли это?

Если он заберет с собой шведский флот – нет. На лице Саньки Яузова появилась откровенно волчья ухмылка. Он – справится, еще как справится! Он уже знает – как.

— Ваше величество, прошу о милости!!!

Нельзя сказать, что Людовик растаял сразу, но… была, была у него слабость к красивым дамам. А склонившаяся перед ним женщина была воздушным и неземным созданием.

Белокурые волосы, голубые глаза, шитое серебром черное платье, придающее ей вид фарфоровой куклы, и не скажешь, что беременна. Такой уж у нее вид… непорочный.