Галина Гончарова - Азъ есмь Софья. Крылья Руси [СИ с изд.облож.]

— Пусть примет послушание, а там и постриг. Тяжело ему в миру, я же вижу…

— А кому сейчас легко, отче? — Софья топнула ножкой в дорогой туфельке. — Федя, хоть звезд с неба и не хватает, а все ж его присутствие в тех или иных местах полезно!

— У него другое призвание…

— У всей царской семьи одно призвание – родине служить. Иного и быть не может.

Софья уперлась бараном, Аввакум настаивал, Федя просил… одним словом, через два часа обе договаривающиеся стороны пришли к консенсусу. Еще десять лет Федя добросовестно пашет на благо родины и брата. Потом – хоть в монастырь, хоть куда. Сейчас ему тоже никто не мешает готовиться к постригу, но так, чтобы это делу не мешало. Лучше бы, конечно, еще раз жениться и детей нарожать, но тут Софья настаивать не будет. Имеющегося воспитаем, а там – кто знает? Может, еще и передумаешь?

Федор передумывать не собирался, но об этом собиралась позаботиться Софья.

Надо бы наведаться в школу, есть там такая Марфуша Апраксина – красавица, аж глаз не отвести. Попала к царевне после смерти отца, семья бедная, в долгах, как в шелках, но боярыня ведь, не кошка безродная! В жены царевичу сгодится, ежели что…

Вот и подумаем, как их правильно подвести друг к другу. Девочка хорошая, умненькая, правильная… хватит горевать по почившей китаянке! По ней даже родной брат не горюет, а муж никак в себя прийти не может!

Софья ее вообще-то хотела выдать замуж за другого человека, но чего не сделаешь для родного брата?

Мария кормила дочь. Сыновья играли у окна. Фрейлины были безжалостно выставлены за дверь. Ворчите, не ворчите – мне все равно. Пусть здесь Испания, но я – русская! И попробуйте только мне возразить! Мигом со двора выгоню!

А потому дети проводят много времени при матери, которая учит их говорить, в том числе и по-русски, рассказывает сказки своей родины, поет песни, учит играм…

Дверь скрипнула.

— Дорогой!

Мария улыбнулась супругу. Дон Хуан выглядел уставшим и осунувшимся – и она еще раз подумала, что правильно нарожала детей. Так вот стукнет супруга инфаркт, а у нее наследники останутся. Законные – и единственные из Габсбургов, кто будет иметь права на престол после смерти Карлоса.

— Налить тебе вина?

— Корми ребенка, я сам.

Супруг удобно разместился в кресле, потянулся…

— Куда бы сбежать от этих государственных дел?

— У меня так брат всегда говорит, — улыбнулась Мария, — так ведь все равно не сбежите, потому как это – ваш долг.

— Да, ему надо написать…

Разговор шел своим чередом. Русь, политика, Франция, война с турками, Испания, колонии…

Потом муж ушел к себе, а она осталась. Все равно супружеские отношения им пока не грозили – слишком мало времени прошло после родов.

Дети играли у окна, смеялись, шутили, она уже собиралась спать…

Мария так и не поняла, в какой момент насторожилась. Но… будь она кошкой – у нее бы вся шерсть распушилась и спина выгнулась.

Потом уже, вспоминая, она поняла – шаги.

Ее насторожили именно шаги. Быстрые, уверенные, ничего общего с тем, как ходят во дворцах. Тем более – на женской половине дворца.

Мария схватила детей, быстро впихнула их в гардеробную, сунула старшему дочку.

— Что бы ни было – не вылезайте, пока я вас не позову. Или отец. Поняли?

Во дворцах взрослеют быстро. Мальчишки кивнули, прячась в платьях матери. Они не выйдут, а она…

Господи, помоги!

Не за себя прошу, но переступив через мой труп, они пройдут к моим детям…

Только после моей смерти!

За дверью послышался лязг металла… охрана дорого продавала свою жизнь. Мария рысью метнулась по комнате. Когда-то ее учили защищаться тем, что есть под рукой. И умирать, как овца на бойне она не собиралась. Сверкнул нож, распарывая неудобные юбки, остатки ужина еще не унесли – и слава Богу!

Первый вошедший поскользнулся на жирной подливке и умело разложенных фруктах – и достаточно неудачно упал навзничь. Сейчас бы и добить, но…

Шестеро…

Мария трезво оценивала свои шансы. Ей не справиться. Но один временно выбыл из строя. Она хотя бы выиграет время, потому что ее смерть – это и гибель детей. Но если она протянет время – может прийти помощь. Главное поднять шум, позвать на помощь. Это нападающие надеются убить ее и уйти. Она уйти не надеется. Ей – некуда.

За своего ребенка любая женщина кинется зверем. Мария же, загнанная в угол, была вдвойне опасна.

Лица мужчин были закрыты масками, в руках – кинжалы. Это хорошо, значит, им надо подойти поближе, а она должна держать дистанцию. И еще хорошо, что в ее комнате было оружие. Хоть какое-то…

Грохнул пистоль.

Пятеро.

И еще один выстрел. Вот сейчас Мария и оценила подарок сестры. Спасибо тебе, мастер, придумавший многоствольный пистоль! Жаль, что стволов всего четыре, а нападающих шесть. Жаль, что давно не практиковалась, говорила же Соня…

Спасибо тебе, сестрица…

И еще выстрел.

Трое оставшихся бросились вперед – и четвертый выстрел пропал втуне. Мария отбросила пистоль и выхватила саблю. Небольшую, как раз по руке, богато изукрашенную, выглядящую игрушкой. Но это вполне боевое оружие…

В головы нападающим полетел тяжелый серебряный канделябр. Свечи в полете тоже вылетели, сбивая бросок. Все-таки горящая свеча – это всегда неприятно, особенно когда она летит тебе в голову. И второй туда же!

Еще минута выигрыша.

Мария прекрасно понимала, что не справится. Погибнет, наверняка. Но пока она жива – к ее детям не подойдет ни одна тварь!

Впрочем, вид принцессы в одном корсете и чулках на миг ошеломил нападающих – и Марии удалось нанести удар. А вот потом удача ее покинула.

Звякнули, сталкиваясь, клинки.

Раз, другой, правое плечо пронзила резкая боль, рука повисла плетью.

Мария упала на колени. Звякнула выпущенная из рук сабля.

— Проклинаю!

Сверкнула шпага, но женщина уклонилась.

Рана в плечо чертовски болезненна, но сознания она не лишает. А благородства в женщине отродясь не водилось. Ты слабее мужчины?

Ну, так и будь слабой! Умоляй, плачь, лишь бы тебя подпустили поближе. А там – вцепляйся врагу в горло хоть зубами, все средства хороши для победы.

Блеснул кинжал, пущенный в полет умелой рукой. Не важно, что левой, она все равно попала, хотя и не туда, куда целилась. Не в живот. В пах.

Впрочем, врагу от этого легче не стало.

И тут везение нападающих закончилось.

Грянули выстрелы. Мария упала навзничь, понимая, что пуля – дура, а на пороге комнаты возникла ее личная охрана. Девушки от царевны Софьи, в количестве двух штук.

— Государыня? Вы как?

Успели! Помощь – пришла!

— Ранена, — огрызнулась Мария. — Помогите подняться и проверьте, все ли сдохли.

Этим девушки и занялись. Одна подняла Марию и потащила почти волоком на кровать.