Александр Айзенберг - Сталинские Зверобои (СИ)

— Господин генерал фельдмаршал, моя дивизия уничтожена полностью, до последнего танка. У русских в большом количестве новые тяжелые танки, наши Тигры и Пантеры практически бессильны против них. Через несколько часов русские танки будут здесь. Да поможет вам бог.

Еще раз отдав честь и развернувшись, бригаденфюрер СС Виш вышел из комнаты, закрыл за собой дверь и спустя несколько секунд послышался выстрел и шум упавшего тела. Последовавшие вскоре за этим происшествием доклады не могли порадовать. Все три танковые дивизии СС оказались практически полностью уничтоженными, а русские танки уже на подходе к штабу армии. Поняв, что битва проиграна в чистую, Манштейн отдал приказ на немедленную эвакуацию. В течение получаса, прихватив только документы и самое важное, штабная колонна двинулась в путь, но далеко не прошла. Уже через десяток километров вся передняя часть колонны оказалась уничтожена направленным взрывом десятка фугасных и шрапнельных зарядов. Передние бронетранспортеры и грузовики горели, причем часть из них перевернулась, и они полностью заблокировали дорогу. Пришлось объезжать большой участок заблокированной дороги по полю, где ревя моторами и буквально насилуя их, штабная колонна с черепашьей скоростью двинулась по целине. Наконец преграда была преодолена, и машины двинулись дальше. Что бы буквально через километр головной бронетранспортер не налетел на мину. Дорога оказалась снова заминированной, а саперов в колонне не было. Пришлось снова съезжать с дороги и теряя время, ползти по полям. Так продолжалось несколько часов, пока сзади не показались в облаке пыли русские танки и машины с десантом. Заброшенные в немецкий тыл в большом количестве наши разведгруппы не устраивали диверсий, что бы не привлекать к себе лишне внимание, они даже языков не брали, а только фиксировали, что и куда движется и что где находится. Имено так были выявлены все позиции тяжелой артиллерии, которая своим огнем могла поломать весь план операции и именно они корректировали ночную стрельбу, когда эти батареи наши артиллеристы мешали с землёй. В состав каждой группы входил и сапер, и вот именно эти группы и заминировали дороги, когда получили приказ по радио. После прохождения штабной колонны, которую не трогали, уцелевшие мины снимались и наши танки без помех по дороге к вечеру нагнали штабную колону противника. Оценив свои силы, Манштейн приказал сдаться. Судя по всему, их догнал танковый батальон и батальон десанта. Около трех десятков танков и бронетранспортеров с несколькими самоходными малокалиберными зенитками. Танковые орудия русских могли легко уничтожить их, в колонне не было ни одного танка, хотя даже если бы и были, то всё равно они мало что смогли бы сделать.

— Наши, наши идут! — Бежал и орал на всё село мальчишка лет двенадцати — тринадцати на вид.

— Да угомонись ты оглашенный! — Окликнула его тетка в возрасте.

— Так ведь наши идут, тетя Аглая!

— Уже приходили, а потом снова под германцев нас отдали.

— Да ты посмотри какая сила прет! Нет тётя Аглая, теперь погонят они немчуру до самого их Берлина.

Слышавшийся шум моторов усилился, и по улицам села, поднимая пыль и выпуская облака удушливой солярной гари из моторов, казалось нескончаемым стальным потоком, потекла длинная змея техники. Танки, самоходки, колесные броневики, грузовики и другая техника двигались сквозь село на Запад. Победа в сражении под Курском послужило спусковым крючком для общего наступления всей Красной армии на всем протяжении фронта, от Балтийского до Черного моря. Хорошо экипированные, перевооруженные на новое оружие и технику, почувствовавшие вкус побед и горевшие жаждой мести за убитых сослуживцев и мирных граждан, бойцы сами рвались в бой. Медленно, но верно фронт двинулся на Запад. Как и в нашей истории танковым полкам ИСов ещё при формировании присваивались звания гвардейских. Гвардейские, тяжелые танковые полки прорыва, они предназначались для взлома вражеской обороны. В 1941 году появление на поле боя наших новейших Т-34 и КВ-1 вызвало шок у немцев. Имевшие противоснарядное бронирование они были малоуязвимы для немецких танков и противотанковой артиллерии. Но имевшие отличную выучку и взаимосвязь между родами войск, а также хаос и неразбериху в РККА и полное господство немецкой авиации в воздухе, немцы довольно успешно боролись с новейшими советскими танками. Большое их количество было брошено из-за отсутствия топлива, но сейчас всё было по-другому. Получившие опыт сражений, имевшие воздушное и зенитное прикрытие, Т-41 и ИС-3 мало уязвимые даже к новым длинноствольным немецким 75 миллиметровым противотанковым орудиям и даже к их знаменитой «ахт-ахт» (ахт по-немецки восемь.), они словно раскаленный нож сквозь масло проходили сквозь немецкую оборону. Если на территории Украины и Белоруссии наши войска старались наносить наименьшие разрушения при захвате населенных пунктов, то в Прибалтике ситуация была иной. После известия о послевоенных парадах прибалтийских эсесовцев, а также о том количестве прибалтов, кто вступил в вермахт по сообщению нашей разведки, судьба Прибалтики была решена. После её освобождения все три республики будут сведены в одну — Прибалтийскую, а все, кто был замечен в связях с оккупантами, будут переселены в Сибирь и на Дальний Восток. Также разрешалось не особо стараться избегать разрушений при ведении боев в населенных пунктах. Все попытки противника надолго закрепится где либо не увенчались успехом. Вначале на такой участок обрушивались бомбы, снаряды и ракеты, а потом вперед шли танки, сметая со своего пути все препятствия. Пехота проводила окончательную зачистку местности, на танке в землянку или бункер не въедешь, и этажи дома не проверишь, если только не обрушишь весь дом. Учитывая скорость нашего наступления, до 10–15 километров в день, создать мощную линию обороны немцы просто не успевали. Всё лето в ходе непрерывных боев, пускай медленно, но неуклонно линия фронта двигалась на Запад, пока не вышли к государственной границе. Особо быстро отвоевывали Украину. Наличие больших открытых пространств и малое количество рек, делали её территорию особо пригодной для танковых атак.

Противотанковая батарея оберлейтенанта Шване только что получила новые противотанковые орудия РаК 41, только в этом году начавшие производится. Вот только поставленный боекомплект состоял из Pzgr 41 (W), который имел почти в два раза меньшую бронепробиваемость по сравнению с Pzgr 41 (HK), который Шване видел на полигоне (НК пробивал на дистанции километра 140 мм брони под углом в 30 градусов, а W только 70). Единственное, что радовало, так это по 5 штук на орудие новых кумулятивных снарядов Gr.38 HL/С, которые на любой дистанции прожигали 100 миллиметров брони. Отрыв капониры под орудия, их хорошо замаскировали, а перед позицией противотанкистов в землю зарылся взвод пехоты. Русские появились с утра, по шедшей примерно в километре от места засады дороге, пылило с десяток танков, в них легко узнавались их новые Т-41, пришедшие на смену Т-34, а за ними бронетранспортеры и несколько мобильных ЗУ. Последовала команда — К бою — не смотря на то, что танки приближались не очень удобно, под углом к замаскированной батарее, для кумулятивного снаряда особой разницы нет, под каким углом прожигать вражескую броню, а борта русских танков вот они, считай прямо под носом. Тщательно прицелившись, самолично, так как оберлейтенант Шване был хорошим наводчиком, в головную машину, скомандовал — огонь. Орудие выстрелило, на борту переднего танка вспыхнуло облако разрыва, однако тот как ни в чем не бывало продолжил катить дальше, впрочем не долго. Сначала в сторону замаскированной батареи повернулась его башня, а потом и сам танк развернулся и устремился в атаку. Зазвучали ответные выстрелы, танки вели огонь в движении, не останавливаясь и довольно точный огонь. На позициях противотанковой батарее зазвучали разрывы русских снарядов. Отрытые орудийные дворики в какой то мере защищали от осколков, но появились и первые жертвы, а орудия батареи продолжили вести огонь по русским танкам кумулятивными снарядами. То на одном, то на другом танке вспухали огненные цветки разрывов и ничего не происходило. Командир батареи просто не мог поверить в происходящее, ведь на него шли не новые тяжелые танки русских, которые по слухам даже выстрелом в упор практически не возможно уничтожить, а средние Т-41, правда с какими-то коробочками на броне, которые стало видно при их приближении. Очередной разрыв русского осколочного снаряда прозвучал совсем рядом, и это было последнее, что осознал оберлейтенант Шване. Осколок разорвавшегося снаряда снес командиру немецкой противотанковой батареи половину черепа, а его самого отбросило в сторону взрывной волной.