Александр Айзенберг - ИС-3, Боевое крещение

Ближе к вечеру наткнулись на небольшую брошенную колонну наших танков, причем не абы каких, а новейших Т-34 и КВ. Девять тридцатьчетверок и пять КВ, причем два из них КВ-2 с 152 мм гаубицей. Осмотр выявил, что все танки в полном порядке и даже с полным БК, но без топлива, а их движки, что характерно ещё теплые, и нескольких часов не прошло, как их бросили. Оставить такое богатство?! Да ни за что на свете, сейчас, даже не смотря на их детские болезни это самые грозные танки, только надо ещё уметь их правильно применять. С трудом наскрёб механиков-водителей на них, с остальными членами экипажа было попроще, хотя тоже толку с них пока мало. Залил их солярой и сам остался почти без запасов топлива, но Герасимов знал, где им можно разжиться. На ночевку решили стать возле небольшой речушки, народу помыться надо, а то ведь лето, жара, люди работают и потеют, а мыться негде, так что духан от них идёт ещё тот. Немного не доезжая до удобного места, на связь вышел головной дозор. Место ночевки уже занято, причем нашими, танкистами, насчитали двадцать один БТ-7 и девять полуторок. Место было много, потому решил не искать другое, а встать рядом с нашими танкистами, глядишь, ещё чего нового узнаем.

Наш дозор танкисты встретили настороженно, их смутил немецкий бронеавтомобиль, но наш БА-10 и главное то, что на трофейных мотоциклах были наши бойцы, слегка их успокоил.

— Кто такие? — Раздалось, как только они подъехали к полянке чуть в стороне.

— Специальная танковая рота.

— Кто старший?

— Сейчас подъедет, там основная колонна, а вы кто?

— 22-я танковая.

Когда мы в уже начинавшихся сумерках встали на привал к нам подошел майор танкист и сразу начал качать права.

— Кто такие? По какому праву присвоили себе чужую технику. Это наши танки и мы их оставили пока не найдём топливо!

— Товарищ майор, где написано, что это ваши танки? Мы подобрали брошенную технику и теперь она наша. Если это были ваши танки, то вам следовало оставить возле них караул, а раз там никого не было, то это уже ничейная техника.

— Капитан, кто вас учил пререкаться со старшим по званию и кто вы вообще такой?

— Я командир отдельной экспериментальной роты, испытывал здесь новейшую технику. У меня своё начальство и я не подчиняюсь местному руководству. Свои танки вы бездарно просрали, их я вам не верну, так как вы их снова пролюбите, мягко выражаясь. Свои права будете качать в штабе армии, если вы до него сможете добраться. Я начинал только со своей неполной ротой экспериментальной техники, и за несколько дней из брошенной и захваченной трофейной техники и присоединившихся ко мне бойцов собрал мехколонну, а вы только бездарно потеряли свою технику и возвращать её вам я не намерен. Впрочем, если вы согласны перейти в моё полное подчинение и неукоснительно выполнять все мои приказы, то тогда получите их обратно, но уже под моим командованием.

— Да ты, ты… — От возмущения майор даже не мог толком говорить.

— Выдохни, а то лопнешь от злости, я смотрю тебе моё предложение не подходит, что-ж, вольному воля, спасённому рай и запомни напоследок — прав тот, у кого больше прав.

Я демонстративно развернулся и пошел по делам, а майор остался стоять, беззвучно открывая рот. Пускай у меня некомплект танкистов, но такие вояки, как этот майор быстро всё сольют в унитаз, а потому шел бы он лесом куда подальше в пеший эротический маршрут. Разбирательств я не боялся, техника была брошена в полностью исправном состоянии, караул возле неё не оставлен и в случае разбирательства в вышестоящей инстанции отгребёт как раз майор, а не я. Придется мне снова тасовать людей, назначить в экипажи тридцатьчетверок и ворошиловых опытных танкистов из прибившихся ко мне, а на остальную технику сажать салажат.

Майор Кондратьев, сжимая от злости кулаки, смотрел в спину этого сверх наглого капитана, который не спеша уходил прочь. Самое главное, что он был прав, бросив исправные танки пускай и без топлива, Кондратьев как бы отказался от них, а ведь он даже их не уничтожил. Просто посадил их экипажи в грузовики и поехал дальше, а капитан их подобрал и теперь дойди это дело до разбирательства, то ему будет грозить трибунал.

— Что товарищ майор, не договорились? Всё равно не расстраивайтесь, по крайней мере ваши яйца остались при вас.

К злому и обескураженному майору подошел политрук, который был в составе отряда этого странного капитана.

— А мои яйца тут причем товарищ младший политрук?

— Всё очень просто, он вам их не отрезал.

— …? — Майор недоуменно смотрел на политрука, а тот продолжил своё разъяснение.

— Наш капитан довольно странный и очень жестокий командир, правда воевать он умеет, этого у него не отнять и тащит под себя всё, до чего только может дотянуться и в состоянии утащить.

— Но причем тут яйца?!

— Вчера он собственноручно оскопил десяток немцев, которые изнасиловали и убили наших медсестер, а перед этим приказал посадить на кол захваченного немецкого летчика, который расстрелял мирных беженцев. Вот так, так что вы легко отделались.

— Да кто он такой, черт бы его побрал?

— Не знаю, мы сами к нему прибились, единственное что нам известно, это только то, что он эвакуирует новую секретную технику в тыл.

— Какую технику?

— Два танка и самоходная установка, еще пара бронетранспортёров и грузовики. Правда его танки это что-то, будь они у нас в достаточном количестве, то это мы сейчас гнали бы немцев, а не они нас.

Политрук ушел, а Кондратьев остался обдумывать услышанное. Его положение было не завидным, брошенные танки ему припомнят, если раньше ещё можно было это скрыть, то теперь точно выплывет наружу, ведь его танкисты тоже узнали свои танки, а там обязательно кто-либо проболтается, а то и специально донесёт. Пройдясь мимо колонны этого капитана, он сам увидел танки, о которых ему говорил политрук, а ещё он увидел большое количество самоходных зениток, пушек и пулемётов. А ведь в колонне ещё были и гаубицы, а также две батареи сорокопяток. Механизация была такой, что этому капитану не хватало водителей, видимо он действительно подбирал всё, до чего мог дотянуться. Похоже, что у него действительно не остаётся другого выхода, как пойти в подчинение к этому капитану.

Я как раз прикидывал, как мне скомпоновать экипажи, когда ко мне подошел давешний майор.

— Товарищ капитан, я согласен перейти в ваше подчинение.

— С чего вдруг? — Меня действительно это заинтересовало, судя по поведению этого майора, он был достаточно упертым человеком и вот так, почти сразу признать своё поражение. А ведь это было именно поражение. Должно было произойти действительно что-то очень для него важное, чтобы он так быстро изменил свою точку зрения.