Анатолий Дроздов - Милашка

Погрузка замерла. Минеры и стрелки застыли у машин. Я заметил, как в отдалении подобралась группа Нойи.

Я завершил петь, но музыка не прекратилась. Мощно вступили духовые, и марш, уже сам по себе, поплыл над притихшей станцией. Дирижер гениально угадал тему музыки. В фильме «Белорусский вокзал» марш наложили на кадры встречи фронтовиков в Москве. Получился трогательный сплав, который заставлял зрителей плакать. Здесь марш звал на бой – лютый и беспощадный. Он пробуждал ярость, а не слезы.

Музыка стихла. Я вздохнул и жестом приказал подчиненным продолжить погрузку.

– Домин грон?

Я обернулся. Передо мной стояла поставленная мной на место генеральша. За ее спиной толпились офицеры.

– Извините меня, домин, я была не права. Думала, вы едете петь. Хотя, если такие песни… – голос ее дрогнул. – Этот марш заменит мне орх. Теперь вижу, что вы едете воевать. Хочу попросить: не рискуйте зря! – офицеры за ее спиной закивали. – Автор такой песни должен уцелеть. Благодарю! – она вскинула руку к кепи, и офицеры повторили ее жест. – Удачи вам, грон!

– И вам, арх! – отдал честь я…

На нужную станцию мы прибыли на рассвете. Поезд шел без остановок, и я хорошо выспался. Состав загнали на запасную ветку. Спрыгнув на землю, я направился к зданию станции. Мне требовался комендант. Для разгрузки машин нужны пандусы.

На станции было многолюдно. У перрона стоял поезд, в который садились люди. Они тащили сумки и баулы. Хныкали сонные дети. Эвакуация была одной из предложенных мной мер. Все шло организованно. Никто не кричал, не носился по перрону в поисках потерявшихся детей. Никто не рыдал и не проклинал власть. Лица у людей были хмурыми, но сосредоточенными. У вагонов стояли проводники и военные в форме. Они помогали беженцам при посадке, несли вещи и детей.

«Молодец! – подумал я о коменданте. – Организовал четко».

Самого коменданта, вернее, комендантшу я нашел в кабинете на втором этаже станции. Немолодая женщина в кителе железнодорожника сидела за столом и о чем-то спорила с офицершей в форме бронеходчицы. Она подняла на меня красные от недосыпания глаза. Бронеходчица обернулась.

– Влад?

– Тая? Кап Тая Нур, командир орха бронеходов?

– Узнал, – улыбнулась она. – Помнишь съемки и как ты рассказывал нам смешные истории? Эх, были времена! – вздохнула она. – Что занесло тебя в эту глушь? Почему на тебе мундир да еще с нашивками грона?

– Я командир тучима особого назначения.

– Да ну? – не поверила она.

Я достал из кармана свой приказ и протянул ей. Тая взяла и принялась читать. Комендантша встала и заглянула ей через плечо.

– Что это означает? – спросила Тая, вернув мне бумагу.

– Я должен остановить наступление курумцев. Их эшелон движется к этой станции. Возможно, уже в пути.

– Нет, домин, – сказала комендант. – Они еще у границы. Мы следим через воздушный разведчик. Им сейчас не до нас. Вчера мы разобрали пути, их не быстро восстановить. Курумцы будут здесь к середине дня, вряд ли раньше.

«Толковая», – оценил я.

– Успеете с эвакуацией?

– Надеюсь, домин. Мало подвижного состава. Этот последний. Других мне не обещали, а людей много.

– Давайте так. Вы отправите состав и поможете разгрузить мой. Там большей частью платформы, но сейчас тепло. Если не гнать электровоз, беженцы не простынут. Отвезете их на ближайшую станцию и вернете состав. Пусть так курсирует, пока разберемся с врагом.

– Как ты это сделаешь? – заинтересовалась Тая.

– Хочешь нам помочь?

– С удовольствием! – сказала она. – У меня приказ защищать станцию до тех пор, пока не вывезут людей. Но курумцев не видно. Я им бы врезала!

Она сжала кулак.

– Поступаешь в мое распоряжение.

– Поняла, грон! – улыбнулась она.

– Что требуется от меня? – спросила комендант. На ее лице читалось желание поучаствовать.

– Укажите участок дороги, где путь идет под уклон. И желательно поворачивает.

– Есть такой, – сказала она, задумавшись на мгновение. – В десяти мергах отсюда.

– Там есть, где укрыться? Курумцы наверняка вышлют беспилотник. Не нужно, чтоб они знали о засаде.

– Дорога идет через лес.

– Замечательно! – сказал я…

У нужного места мы оказались к полудню. Сначала разгружали машины, затем ползли по грунтовой дороге. Следом топали бронеходы. Я боялся опоздать, но этого не случилось. Высланный беспилотник транслировал картинку пустых путей. Комендант оказалась права. Наконец, выделенный нам проводник, дал команду остановиться.

– Это там, – указал рукой.

– Всем ждать! – объявил я по радиосвязи и полез из кабины.

Через пять минут мы были у железнодорожных путей. Комендант не подвела. Дорога спускалась с полого холма и, достигнув низины, сворачивала в обход озеро. Вдоль путей стоял лес. Стволы хвойных деревьев отливали медью. Пахло смолой. Красивые здесь места! Взять бы удочки, сесть на берегу…

Я отогнал эти мысли. Указал сопровождавшим меня минерам на участок насыпи.

– Закладывайте взрывчатку.

Они кивнули и побежали к путям, на ходу снимая рюкзаки.

– Ружья вытащить из кузовов и установить на опушке, – приказал я командиру стрелков. – Замаскировать. Огонь по команде.

– Поняла, грон! – доложила командир и убежала выполнять.

– А что делать нам? – поинтересовалась Тая.

– Встать за спинами стрелков и ждать команды. Поезд сойдет с рельсов, вагоны и платформы упадут здесь, – я указал рукой. – Но часть останется на путях. Бронеходы врага могут вступить в бой. Их нужно подавить.

– Бронеходы не возят с пилотами, – сказала Тая. – Те едут в вагонах. Правила безопасности.

– На войне все может быть, – сказал я, но порадовался. Бронеходная угроза была слабым местом плана. Если враг бросится толпой, нам несдобровать. Это нельзя было сбрасывать со счетов, потому я и взял с собой орх Таи.

Через двадцать минут все было готово. От заряда под рельсом к опушке тянулся шнур. Застыли ружья, вытянув длинные стволы ружья на станках. За их расчетами маячили бронеходы. Пятнистая раскраска делала их незаметными в лесу. Приятно командовать частью, где все знают, что делать.

Я подошел к оператору беспилотника.

– Кого-нибудь видно?

– Нет, домин! – сообщил худощавый пацан в мешковатой форме. – Пока никого.

– Сообщишь! – приказал я и прилег на траву.

Засада притихла. Я вспоминал, все ли сделал. Выходило, что все, но сомнения грызли. Я никогда ранее не командовал людьми в бою. Моя ошибка обойдется дорого…