Анатолий Дроздов - Милашка

А вот это я снимать не поручал…

– Лейя плакала. Через час эти кадры покажут по телевизору. Поле с подбитыми бронеходами, результат их подсчета. Потом похороны. Других кадров нет, с левого фланга донесений не поступало. Полагаю, послать было некому. Потом выступит Лейя.

Понятно. «Братья и сестры!.. К вам обращаюсь я, друзья мои!» Пришло, значит, время.

– Слушай меня, Влад! У столицы возводят рубеж, к нему отводят войска. Это наша последняя надежда. Нужно время. Врага следует задержать любой ценой, и Лейя поручает это тебе.

– У меня всего лишь тучим!

– Дадим еще три. Их командиры получат приказ перейти в твое подчинение. Встретитесь на станции Ахой. Они отправляются туда.

– Они подчинятся грону?

– Ты арх. Твой заместитель стал гроном. Повышены в званиях и другие офицеры – Лейя подписала указ. Сделай, Влад! Пять дней, нам нужно всего пять дней…

Я вышел из здания станции. На перроне ждала Клейя.

– Погрузились? – спросил я.

– Да, домин грон!

– Арх, – сказал я. – С сегодняшнего дня. Ты – грон. Повышены в званиях и другие офицеры. Председатель Высшего Совета подписала указ.

– Поздравляю, домин! – заулыбалась она.

– Благодарю, – сказал я. – Но это аванс. Его нужно отработать. Следует задержать курумцев на пять дней.

Лицо ее вытянулось.

– Карты у нас есть? – спросил я.

– Да, домин.

– Тогда будем работать. Поспать, думаю, не придется…

Хойя не обманула. На перроне Ахоя нас встречали три офицерши. В одной из них я узнал арха, с которой столкнулся при отъезде из столицы. Как ее? Лойя Слиж? Другие дамы имели нашивки гронов и были мне не знакомы. Я спрыгнул на перрон.

– Приветствую вас, дому! Я арх Влад Хома. По приказу Военного Совета вы переходите в мое подчинение.

– Мы получили приказ, – сообщила Лойя.

– Возражения есть? – спросил я.

– Нет, – покачала она головой. – И не могло быть.

Я ожидал другого, готовясь к этому разговору, потому удивился.

– Правда?

– Мы знаем о вас, арх, – сказала Лойя. – Как вы сорвали наступление врага, уничтожили сотни бронеходов, взяли в плен орх, не потеряв при этом ни человека. Вчера вы отбили прорвавшихся курумцев и опять-таки без потерь. Мы хотим так воевать.

Стоявшие рядом гроны закивали.

– Научите?

– Затем и приехал, – сказал я. – Прошу в вагон.

В купе я расстелил на столике карту.

– У нас приказ задержать противника на пять дней.

– На сколько?! – лицо Лойи вытянулось. – У нас три тучима!

– Четыре, – поправил я. – Не забывайте про мой.

– Но их тысячи!

– Воюют не числом, а умением. Мы задержим их.

Офицерши уставились на меня.

– Я б не поверила, – произнесла Лойя и вздохнула, – но вы, домин, стоите передо мной. В эшелоне ваши люди. В резерве левого фланга обороны находился тучим бронеходов, которым командовала подруга. Когда враг прорвался, она связалась со мной. Сообщила, что ведет тучим в бой. Попрощалась. Она понимала, что погибнет, так и произошло. Мы высылали разведку: там никто не уцелел, а вы живы. Слушаю вас, домин!

– Смотрите! – я склонился над картой. – Курумцы пойдут этими путями. Тут, тут и тут.

– Почему не здесь? – Лойя указала пальцем. – Дорога короче. Зачем разделяться?

– Логистика, дому. У них тысячи бронеходов. Снабжать их сложно. Людей нужно кормить, бронеходам менять батареи. Зарядить их негде, поскольку линии обесточены. С каждым мергом плечо доставки растет. Наступление станет терять темп, а они спешат. Выход – идти вдоль железных дорог. Они их восстановили и будут использовать. На станциях снаряжение перегрузят в грузовики и доставят в войска.

– Почему не везти войска в эшелонах?

– Они пробовали, – я усмехнулся. – Потеряли три орха. Если б они ехали в эшелонах, я остановил бы их сам. Но они сделали выводы и не повторят ошибок.

– Понятно! – сказала Лойя. Офицерши кивнули.

– Где находятся ваши тучимы?

Они показали.

– Закрываете ближние дороги. Здесь, здесь и здесь. Мины и ружья имеются?

– Да, домин, – сказала Нойя. – Перебросили из столицы. По орху стрелков и минеров. Мин три грузовика.

– Закажите еще. Мин много не бывает. Железная дорога недалеко, пусть подвезут.

Они закивали.

– Теперь о тактике. Никаких линий обороны и битв до последнего бронехода. Нас раздавят. Работаем из засад. Орх ставим в заслон. Маскируем позиции стрелков, на подходах – мины. Бронеходы прикрывают засаду. Враг подошел – открываем огонь. Он идет в атаку и нарывается на мины. Что будет дальше, объяснить?

– Они отступят и развернутся в боевые порядки, – сказала Лойя.

– Правильно! После чего пойдут в наступление. А нас уже нет – сели в машины и укатили. Враг собирает колонну и идет дальше. Но через пять-десять мергов натыкается на другой заслон.

– Интересно! – улыбнулась Нойя.

– Разумеется, враг попытается нам мешать. Обходить засады, искать другие пути. Пускай! Это время, а оно играет за нас. Вот здесь, – я раздал папки, – изложение методов засад. Придерживайтесь их! Никаких атак и попыток добить! Ударили – и отошли. Я хочу, чтоб вы уцелели. Пусть гибнут курумцы.

– Откуда это? – Нойя указала на папку.

– Из страны, где я жил. Там это задержало врага.

– Ясно, домин! – Нойя прижала папку к груди. – Что будете делать вы?

– Пойдем в тыл врага и устроим хаос на железнодорожных путях. У меня лучшие минеры. Мы станем рвать рельсы и опоры линий электропередач. Их, к слову, восстановить труднее, чем пути. Будем нападать на колонны грузовиков – вряд ли они движутся под охраной. Станем жечь машины и грузы. Без снабжения продвижение курумцев замедлится.

– Это опасно, – сказала Лойя. – Вас смогут перехватить.

– Война – всегда риск, но мы будем осторожны. Например, не использовать рации. В этом случае враг не сможет нас обнаружить. Рекомендую делать это и вам.

– Ясно, домин! – сказала Лойя.

Гроны кивнули.

– Разрешите отбыть в часть?

– Удачи вам, арх! И вам, гроны!

Они отдали честь и ушли. Я позвал Клейю…

Мы шли на юг. Катили грузовики, висел в воздухе дрон. Проносились мимо деревни и поселки. Они выглядели покинутыми: не бегали по улицам дети, не ходили взрослые. Жители уехали или попрятались. Выяснять это я не стал – не было времени. К вечеру мы приблизились к железнодорожной станции. А вот здесь жизнь была. Пыхтел на путях паровоз, курумцы разгружали вагоны. Дрон облетел станцию. Охраны не наблюдалось – глубокий тыл.

Я скомандовал атаку. Грузовики вынеслись к станции, стрелки открыли огонь. Стреляли по паровозу – других целей не было. Курумцы побежали, как тараканы. Сопротивляться они не стали – тыловые части. Я зашел в здание вокзала, в кабинете начальника застал испуганного мужчину.