Николаев Сергеевич - Товарищ гвардии король [CИ]

Абрам Рубинштейн с опаской смотрел на готовящегося к процедуре излечения Бадму Долбаева и недоумевал. Это почему товарищи генералы, аж целых три, не остановят творящееся мракобесие? Сам он, будучи девяностопроцентным атеистом с лёгким уклоном в ортодоксальное православие, раньше относился к подобным действиям достаточно равнодушно, но когда дело дошло до экзотических процедур над командиром, заметно обеспокоился. А вдруг повредит? О том, что можно остановить начинающуюся гангрену странными манипуляциями с большой кожаной флягой и невнятным бормотанием, и речи быть не могло. Тем временем танкист (хоть это немного успокаивало Абрама) зачем-то нахлобучил на свою голову задом наперёд помятую генеральскую фуражку, обрызгал с головы до ног лежащего на носилках фон Такса и протянул руку за водкой. Чёрта с два Рубинштейн бы её отдал, но под требовательным взглядом генерал-майора Архангельского оторвал от сердца запечатанную белым сургучом бутылку. Перед началом церемонии, не веря в её успех, он предлагал использовать спирт, но Бадма отказался. Дескать, европейские духи слишком нежные и хрупкие, и при воздействии более крепких напитков могут быть буйными и непредсказуемыми. Пришлось пожертвовать неприкосновенным запасом. Королевский механик-водитель беспокоился напрасно - бережливый бурят налил полный стакан, но выплеснул из него только по несколько капель на каждую сторону света. Потом сделал небольшой глоток и протянул водку генералу Архангельскому, как самому старшему. - Выпить надо, однако. Всем. Эта часть лечения понравилась Рубинштейну больше предыдущей. Особенно потом, когда ритуал совместного распития стакана закончился и Бадма предложил закрепить успех. - Теперь много пить надо. Иначе злой дух, который из короля выйдет, в нас залезет. - Да я этих духов по три десятка перед завтраком... - пробурчал генерал Раевский, похлопав по странного вида автомату. - Что, отказываешься? - удивился третий генерал, который Абраму так и не представился. В стёклах его пенсне отражалось и подмигивало пламя костра. - Что значит, "отказываюсь"? - Изяслав Родионович нахмурил брови. - Водку буду, но не из-за боязни какой-то нечисти, а из принципа. Мне, Лаврентий Павлович, не пристало... Ну, ты понимаешь. - Зря, - в голосе генерала в пенсне прозвучало искреннее сожаление. - Думал, тебе больше достанется? Фигушки. - Да я не о том. Понимаешь, Изяслав Родионович, не чувствуешь ты самой сути, в корень действа не зришь. Это же не просто пикник какой на обочине, тем более таковым и не является... Вот скажи - отчего русский народ водку пьёт? Раевский задумался. Видимо, Лаврентий Павлович собирался подвести философскую базу под намечающуюся гулянку. Надо же, а на первый взгляд про него такого и не подумаешь - интеллигент интеллигентом. Стёклышки поблёскивают, лысина опять же... Как есть профессор какой-нибудь биологии из Конотопского университета. Впрочем, кто знает, может быть, именно профессора и бухают всё свободное от науки время. - Не так уж много пьёт русский человек, - вступился Изяслав Родионович за репутацию родного народа. - Разве что с устатку, после бани, в праздники. Да с получки если чекушку возьмёт. Или там от простуды. Не сравнить с теми же французами. Вот кто квасит по-настоящему. Немцы ещё... По объёму вроде и немного, но если засчитывать по результату - рекордсмены. - Товарищ король не такой! - Абрам Рубинштейн не дал в обиду Его Величество. - А вы, товарищ сержант, не путайте добропорядочного баварца, два года как русского, с разными прочими гансами. Король бы не одобрил. И народ его в том поддержит. Вы когда-нибудь слышали о диких оргиях, устраиваемых пруссаками ежегодно близ Мюнхена? Нет? Эх, молодёжь... - Простите, товарищ генерал-майор, но я провёл молодость в Америке. - Вот! - Раевский указующе наставил палец, и Рубинштейн поёжился. - Вот они, недостатки американского образования. - Изя, - недовольно произнёс Лаврентий Павлович, - мы отвлеклись от темы, и ты не ответил на мой вопрос. - Какой, о пристрастии русского человека вот к этому? - генерал посмотрел на костёр сквозь стакан и медленно, сквозь зубы, выцедил его. - А нету никакого пристрастия, товарищ Берия. Всё зависит от моего желания. Захотел - выпил. Спроси у Гавриила Родионовича, как мы с ним в Сирийской пустыне... Или на Синае. Воды не было, не то что водки. И представь, обошлись. - Сравнил, - хмыкнул Лаврентий Павлович. - Вы с товарищем Архангельским не совсем... хм... Не о вас речь. - О ком же? Или я чего-то не понимаю, или ты сам запутался. - И вовсе не запутался. - Конечно, вы, опричники, всегда отличались хорошей памятью. - Я опричник? - товарищ Берия тонко улыбнулся. - А вот в письмах князя Курбского... - Курбский врёт! - Изяслав Родионович отчего-то покраснел. - Да, но... - И он врёт! - рассердился Раевский. - Слушай, Лаврентий, ты специально всех от сути вопроса уводишь? - Какого? - Про русский народ и водку. - А кто меня всё время перебивал? - Может быть, это Курбский перебивал? - робко предположил Абрам, который очень не хотел, чтобы ссорились генералы. Крайним-то всегда останется сержант. - Мне его фамилия сразу не понравилась. Это не родственник Троцкого будет? Генерал-майор Берия неожиданно поперхнулся и долго кашлял. Потом, сняв пенсне и вытерев выступившие слёзы, ответил: - Возможно, вы и правы. Такую гипотезу историки ещё не рассматривали. Надо будет подсказать Михаилу Афанасьевичу. - Не шути так, Палыч, - подал голос товарищ Архангельский, до этого молча поджаривавший на костре ломтик сала. - Тебе ли не знать, на что способен отмороженный талант в своей беспощадной любви к Родине. Давай лучше о бабах. Или о водке. - Да, действительно, - согласился Лаврентий Павлович. - На чем я остановился? А, вспомнил. Так вот, русские люди пьют от своего большого благочестия. Кстати, товарищ Чкалов, не задерживайте стакан. Именно из стремления к чести и благу пьём эту гадость. - Да? - удивился Валерий Павлович. - Нам раньше только о страхе Божьем рассказывали. - Это будущие троцкисты уже тогда вредили, - Берия поправил пенсне. - Какой страх? Бога не нужно бояться. Вот вы его боитесь? Что же плохого сделал вам Господь? Нет уж, помолчите, а то опять... Его даже любить не обязательно. - Постойте, а кого же тогда? - Как это кого? Любите жену, детей, родителей. Родину любите. Мало? Так какого же хрена ещё надо? Кошку с собакой заведите, канарейку. Скажу вам честно, Валерий Павлович... Не нужно его бояться или любить - он помощи нашей ждёт. - Сложно всё это, товарищ генерал-майор. - Ничего подобного. Просто оставайтесь человеком. И достаточно. На первое время достаточно. - А потом? Берия кивком поблагодарил Бадму Долбаева, передавшего ему стакан, и ответил: - И потом тоже.