Эдгар Крейс - Посол Петра Великого [litres]

– Привет, подруга! Сколько лет, сколько зим, а ты всё такая же симпатичная!

Девушка немного смутилась, даже слегка покраснела, но лишь небрежно махнула рукой.

– А ты всё тот же! Как был балагур – так им и остался! Видно, карма у тебя такая – балагуром по жизни быть. Чего вырядился так?

– A-а, съёмки у меня! Понимаешь, пригласили на одну из главных ролей. Мой типаж режиссёру очень понравился. Сейчас исторический сериал снимается про времена Петра Первого, а я там у царя помощником работаю.

– Вот оно как! Значит, артистом стал! Зазнался и забыл про старых друзей! Александр Сергеевич вообще думал, что тебя убили в тот вечер, когда мы с тобой «на живца» рецидивистов ловили. Искали тебя, но не смогли найти. Но когда ты ему среди ночи позвонил и сообщил о складе с оружием под Москвой, то у нашего старика сразу отлегло на сердце. Когда он сам увидел этот склад, то вообще хотел тебя к премии представить, но ты как в воду канул. Кстати, те бандиты, которых мы с тобой задержали в парке, во всём сознались и раскаялись в содеянном. Правда, странные они какие-то. Мы даже на медицинскую экспертизу их отправили. Думали, что у них с головой не всё в порядке, но врачи сказали, что всё в норме, только диковатые они и необразованные.

– Это хорошо, что сознались. Они и вправду в школе не учились. Ты, Ленка, привет передавай Александру Сергеевичу и извинись перед ним за меня, что я так внезапно исчез. При случае обязательно ему всё потом объясню.

– Хорошо бы, он будет рад, что ты его хоть не забываешь. Но всё равно как-то странно ты пропал в тот вечер!

– Слушай, Ленка, я тебе тоже всё потом объясню, а пока ты не можешь меня выручить? Пить страшно охота! Мне на съёмках дали деньги того времени, а наших у меня с собой совсем нет!

– Конечно, тебе сколько надо?

– Если не жалко, то двести.

Ленка достала из сумочки кошелёк и протянула пятьсот одной бумажкой.

– Больше у меня нет. Всё остальное в магазине оставила. Последняя.

– А зарплата, значит, ещё не скоро?

– Сам знаешь, по каким числам нам с тобой зарплату выдавали. Может, всё же ко мне зайдёшь? Я ужин приготовлю…

– Ленка, огромное тебе спасибо! Но режиссёр у нас – просто зверь! Не дай бог, опоздаю на съёмку! Я и так еле-еле у него отпросился! Пока он с артистами водку хлещет, а я, сама знаешь, чуть пригублю – и сразу на боковую. Дай, думаю, пока они квасят, заскочу в кафе за водичкой. На вот, держи! На память о нашей встрече! – Николай достал из кошелька несколько золотых гиней и отдал их Ленке. – Золотые! Настоящие! У нас режиссёр строгий – бутафорию на съёмочной площадке терпеть не может! Деньги будут нужны, найди толкового коллекционера. Он тебе приличную сумму за них даст!

– Болтун ты, Колька! Где ты видел на съёмках настоящие деньги? А съёмки-то у вас где?

– Да-а вон, за парком, – неопределённо махнул рукой Николай. – Извини, Ленка, но я действительно очень тороплюсь. Чес слово, сожрёт меня режиссёр, если я вовремя не вернусь на съёмочную площадку!

– Ты хоть позвони мне! У меня номер не изменился!

– При случае обязательно! Пока! – крикнул Николай, скрываясь за дверью кафе.

Ленка с грустью посмотрела на закрывшуюся дверь и тихо произнесла: «Пока!» Разжала кулак, и там была целая горстка монет с силуэтом Карла II. Их только что дал ей Николай.

– Надают же артистам всякой бутафории! – в сердцах произнесла обиженная девушка и выбросила золотые гинеи на газон, в траву Ленка гордо поняла голову и пошла домой готовить себе ужин. Она не видела, как два бомжа заметили, как выбросили блестящие монеты. Они на четвереньках излазили весь газон. Осмотрели под каждой травинкой. Собрали все до единой и долго потом ещё спорили: настоящие они или всё же нет. В конце концов решили отнести их в скупку.

А в это время Николай уже плавал по просторам Интернета. Он выискивал всё, что может пригодиться Петру Алексеевичу и ему самому, чтобы открыть по новой для петровской России неисчерпаемые богатства, что находятся по ту строну Большого Камня – Урала. Чертежи кораблей, пушек, ружей, пистолетов девятнадцатого века; различные карты России. Всё выводилось через принтер на бумагу. Особенно Николая интересовали карты залежей месторождений на Урале и в Сибири. В зале был полусумрак. Так что на Николая особо никто и не обращал внимания. Распечатал последний лист. Получилась увесистая стопка бумаг.

– У вас пакетик для распечаток не найдётся? – поинтересовался Николай у администратора.

Тот полез в ящик стола и достал полиэтиленовый пакет с цветастой рекламой «ГУМа».

– Пойдёт?

– Годится, – ответил Николай и хотел уже забрать пакет, как на него легла волосатая рука администратора.

– Десять рублей.

Николай только что отдал ему единственную пятисотку на которой был изображён Петр I. Тащить несколько сотен листов бумаги без пакета совершенно неинтересно. Николай снова полез в кошелёк, достал серебряную крону и положил на стол. Администратор лишь криво покосился на монету.

– А наших у тебя нет?

– Последние пятьсот я тебе уже отдал. Бери, настоящая. Гораздо дороже десяти рублей стоит.

Администратор взял монету. Вертел её и реверсом, и аверсом; лазил по Интернету, даже попробовал на зуб. Наконец подтолкнул Николаю полиэтиленовый пакет.

– Бери, сегодня я добрый. А ты чего так вырядился-то? Реконструктор, что ли?

– Да кино мы снимаем.

– A-а, артист, значит!

– Артист-артист, – ответил Николай, сложил бумаги в пакет и, засунув шпагу с камзолом под мышку, пошёл к выходу.

Обратный путь был значительно короче. На этот раз у светофора долго стоять не пришлось, и Николай быстро снова оказался в парке. Ещё нужно немного пройти по дорожке до заброшенного здания, и путь обратно в петровское время открыт.

– Гражданин! – вдруг раздался за спиной сыскаря резкий, повелительный голос.

Даже не оборачиваясь, Николай знал, кому он может принадлежать. Родная московская патрульно-постовая служба. «Сразу стрелять не будут, а родной домик уже виден!» – прикинул сыскарь и дал дёру Взял старт прямо, как на соревновании. Настоящий спурт.

– Стой! Куда! – закричали растерявшиеся служивые.

Так резво от них ещё никто не убегал. До стены оставалось ещё метров сто, а за спиной раздавался слаженный топот ног. «Двое!» – на слух определил Николай и ещё прибавил скорость. Правда, обувь была, как всегда, не для скоростного бега. Николай оглянулся. Постовые постепенно отставали от него. Побоялись, что уйдёт. Стали доставать на бегу табельное оружие.

– Стой! Стрелять будем! – хором закричали они.

Даже короткая пробежка полицейским явно давалась тяжело. Но вот уже стена. Николай кинул на землю пакет. Камзол со шпагой под мышкой сильно не мешал, и он стал поспешно расстёгивать ворот рубашки, чтобы достать из небольшого кожаного мешочка на шее «золотой орех». Быстро обернулся, но… уже поздно вытаскивать «талисман» перемещения. Постовые уже передёргивают затворы пистолетов.