Пантелей (СИ) - Добрая сказка про футбол 1 [СИ]

Хемингуэй еще не знал, что 'Старик и море' выдвинут на соискание Нобелевской премии по литературе, а товарищ Сталин уже начал писать рецензию на его 'По ком бьет набат' [13] По кому звонит колокол , ту самую рецензию, с которой и завяжется их диалог, впоследствии изданный миллионными тиражами и переведенный на все языки мира, а его самого сделает общепризнанным журналистом номер один двадцатого века, дать интервью которому будет считаться принятием в 'высшую лигу' даже для глав государств. Он просто помнил, что 'Главное книга!', которая еще не написана, но которая уже изменила его судьбу. Осталось сделать ночной прыжок и можно будет наконец промочить горло.

- Сегодня прыгнем, Камилло?

- Сегодня вряд ли, к ночи обещают грозу, но на всякий случай - будь готов!

- Всегда готов! Спасибо тебе, Камилло. Душевно мне с тобой. А Начо все время злился.

- Дурак ты, Гринго. Начо из тех, кто еще в России готовил Че, Фиделя и Рауля, и то, что он тебя опекал - для тебя большая честь. А для меня наоборот - большая честь опекать тебя.

Но я не такой крутой, как Начо, поэтому мне тебя придется хорошо научить выживать самому. Это Начо мог тебя обомлевшим куском мяса откуда угодно вытащить, а мне нужно, чтобы ты хотя бы хоть чуть-чуть сам шевелил конечностями.

- А тебя тоже Начо учил, Камилло?

- И он тоже. Но тебе его наука точно не пригодится, тебе взрывать ничего не придется. Научись не отставать и не теряться, большего от тебя не требуется.

- А чему тебя еще учили, Камилло? Что самое трудное?

- Мне самое трудное было научиться не спать.

- Что значит не спать? Совсем не спать?

- Трое суток. А в конце третьих суток написать подробный рапорт, буквально пошаговый за семьдесят два часа. Я только с пятого раза написал, да и то, по-моему, что-то напутал, пожалел меня Седой.

- А зачем этому учиться?

- Чтобы уметь, Гринго. Седой говорит, что лишних умений в жизни не бывает. В жизни все когда-то пригодится. Я, когда первый раз этот тест проходил, в строю уснул, прямо на ходу. 'Отделение стой!', а я вместо этого в стену лбом. Тогда-то меня sonámbulo [14] лунатик и прозвали.

Командующий Европейским фронтом, генерал армии, дважды Герой Советского Союза, Василий Иванович Чуйков с наслаждением читал свежий выпуск 'Правды' о запуске первого искусственного спутника земли. Советского спутника. Во время войны. Которая хоть и складывалась пока гораздо успешней, чем прошлая, Великая война, но тем не менее. Война еще шла, а спутник уже полетел.

Василий Иванович узнал об этом еще вчера, из ленты донесений 'Черчилль капут!', но подробности все равно читал с удовольствием. Редакция 'Правды' теперь рассылала свои материалы по телетайпу во множество типографий, в том числе и в типографию бывшей ГСОВГ, а ныне Европейского фронта. С Недавних пор, 'Правда' перестала быть газетой, а стала просто 'Правдой', газетами в народе теперь называли всю остальную прессу. И новости теперь делились на две категории - из 'Правды' и из газет. Впрочем, в газетах редко появлялись новости, которые не успела осветить 'Правда', а если и появлялись, то местечковые и малозначительные.

Европейский фронт, которым командовал Чуйков растянулся на почти две тысячи километров - от Кале до Марселя во Франции и от Генуи до Триеста в Италии. В Великую войну такой протяженный фронт тремя армиями не удалось удержать и недели, а в эту не только держали, но и постоянно наступали. Причем, наступали почти без боев, просто занимая оставленные противником населенные пункты. С наступлением его не торопили, Рокоссовский так прямо и сказал - 'Главное, по возможности избегать потерь. И своих, и будущих военнопленных. Нам некуда торопиться, а им некуда деваться.'

Деваться империалистам и правда было некуда. Во всех, до сих пор не капитулировавших, странах Антанты царила настоящая анархия и гражданская война всех со всеми. В Париже не утихали уличные бои, и кто там кого и за что сейчас мочит, не было ясности даже для всезнающего МГБ. В Испании таинственно пропал без вести Каудильо Франсиско Франко, а Каталония снова объявила о своей независимости, со дня на день такого же ожидали от Басков. В Италии сторонниками товарища Эрколи [15] Пальмиро Тольятти контролировался Рим, а присягнувшими Аляске, бывшими военнослужащими САСШ - Неаполь и Мессина. Словом, ситуация сложилась такая, что капитуляции ждать было не от кого, но и особого сопротивления тоже. Ну как могут банды, даже большие, сопротивляться армии? Осталось занять территории и навести на них порядок.

- Разрешите, товарищ генерал армии? - адъютант держал в руках бланк формы 'ЧК' - Срочно, для вас.

'Генерал армии Чуйков Василий Иванович наделяется полномочиями вести, от имени Советского правительства, переговоры с правительством Швейцарской Конфедерации. Рокоссовский, Громыко.

Консультанты вылетели, прибытие Лион ориентировочно шестнадцать ноль-ноль московского времени. Маленков, Судоплатов.

Василий Иванович, нам от них вообще ничего не надо, а им от нас нужно буквально все. Но не морить же их голодом, придумай что-нибудь, тебе там на месте видней. Рокоссовский.'

Делегация Швейцарской Конфедерации прибыла в Лион еще позавчера, но вчера всем было просто не до них. Великая Страна решала Великие Задачи. Чуйков еще раз пробежался глазами по передовице 'Правды', а потом снова по бланку 'Черчилль капут!'. 'Что же мне для вас такого придумать, чертовы дармоеды-эксплуататоры...'

- Назначь им на семнадцать ноль-ноль и приготовь помещение поприличней. И чайку мне покрепче завари, Сережа. По возможности не отвлекай, мне надо подумать.

Третье заседание ЧКО получилось торжественно-праздничным, точнее продолжением начавшегося вчера всенародного праздника. Дня начала космической эры человечества. Вчера на командном пункте космодрома, называемого 'Центр Управления Полетами', сразу после успешного пуска, отметили это событие в полном составе Бюро ЦК, сегодня же опять удалось собраться в кругу 'совсем своих'. Вчера этот круг расширился за счет Василия Сталина, которого по просьбам Рокоссовского и Судоплатова допустили к ознакомлению с материалами 'пророчества' в полном объеме.

- Обосновывается все это очень легко, Костя. Был у нас общий врат, вот и собирались мы в Союз, для совместной борьбы. Враг разбит, врагов больше нет, значит нет нужды и в союзах. Тебе почему-то кажется, что республики сочтут это наказанием. Уверяю тебя - все с точностью до наоборот. Если правильно это дело подать, то они это воспримут как награду.