Меир Ландау - Вернуться на «Титаник»

— Не мог! Не мог! — закричал Алэс, — это неправда! Я не это имел ввиду!

— Ну он же сказал… — виновато произнёс Уильям.

— Ладно, — послышался голос Фредерика, — думаю дети разберутся сами.

— Я тоже так думаю, — ответила тётушка, — ну, счастливо вам оставаться, идём Алэс.

Они вышли из коридора. Когда взрослые скрылись на лестнице, Алэс повернулся к Гарольду и показал ему язык.

— Бастард! — громко прошипел Гарольду Алэс и побежал следом за матерью…

Фредерик не сразу нашёл заплаканного от обиды и оскорбления Гарольда. Гарольд не хотел выходить из своего укрытия и отворачивался от отца, не давая себя даже тронуть.

— Ну что ты, Гарри, — присел Фредерик.

— Ты… как ты мог… — заплакал Гарри.

— Ну, ну, — наконец обнял сына Фредерик, — есть моменты, когда лучше не спорить.

— Он сказал ужасные вещи про меня, и значит про нашу маму… — прошептал Гарольд, прижавшись к отцу, — он сказал, что я не твой сын…

— Это неправда, — ответил Фредерик.

— Что неправда? Он это говорил! — сказал Гарольд.

— Я верю, что он говорил, — сказал, успокаивая его, Фредерик.

— А почему ты не поверил Уильяму?

— Я поверил. Но нам не нужен был скандал с твоей тётушкой.

— Но он такие гадости мне говорил… Я его ненавижу! — стиснул зубы Гарольд.

— Ты мой сын, — обнял его Фредерик, — и всегда им был.

— Правда? — посмотрел в лицо Фредерику Гарольд.

— Правда, — улыбнулся ему и кивнул Фредерик, вытерев Гарольду слёзы, — ты мой самый любимый, и самый лучший сын.

— А Уильям, Чарли и Сид? — спросил мальчик.

— И они тоже, самые любимые и лучшие! Ведь у меня других, кроме вас, нет? — снова улыбнулся Фредерик.

Гарольд прижался к отцу и заплакал. — Я тебя так люблю, папочка…

…В новой школе, в этом небольшом городке со странным названием Фулем, который называли то Фулемом, то Фулхэмом, то Фулхеймом, Гарольда встретили неприветливо. Первый день в новой школе запомнился ему навсегда.

— Фууу! Католик-вонючка! Католик-вонючка! — хором разразился класс, едва Гарольд переступил порог.

Он застыл, посмотрел на других детей и опустил глаза.

— А ну тихо! — крикнул на всех учитель и класс замолчал.

— Садись сюда, — указал Гарольду на свободное место учитель и едва мальчик сделал первые пару шагов между рядами, как тут же упал, споткнувшись о чью-то ногу.

Все опять громко засмеялись. Гарольд встал и посмотрел на обидчика, а потом на учителя.

— Прекратите! — крикнул учитель, — присаживайся, — спокойно он сказал Гарольду.

Гарольд молча кивнул и присел за самую заднюю парту.

— Вам было дано задание учить шестьдесят шестой сонет Уильяма Шекспира, — начал учитель и присел на своё место, посмотрев на учеников, — есть смелые?

Класс молчал.

— Хорошо, — открыл он классный журнал.

— А пусть новенький покажет! — крикнул кто-то с места и дети снова засмеялись.

Гарольд почувствовал себя смешной картинкой из газеты. Он опустил глаза и покраснел.

— Новенький? — переспросил учитель, — это кто там такой умный? — посмотрел он снова на класс.

— Может ты будешь проводить урок?

Умный моментально затих.

— Ну хорошо, — согласился учитель, — Гарри, ты можешь рассказать этот сонет?

— Да, сэр, — поднялся с места Гарольд.

— Прошу, — кивнул учитель.

— Зову я смерть, я до смерти устал, — начал Гарольд, — от гордости, идущей в приживалки…

Поняв, что его слушают, он заговорил громче…

— Молодец, — немного помолчал учитель, — садись.

Гарольд присел на своё место. Учитель посмотрел на класс.

— Судя по всему у других нет смысла спрашивать? — он обвёл глазами детей, — стыдитесь, англичане…

…Едва прозвенел звонок с урока, и учитель вышел из класса, как Гарольда обступили мальчишки.

— Ты чего тут умничаешь! — начал один из них, — хочешь показать, что ты умнее нас?

— Ничего я не хочу… — ответил Гарольд, не вставая с места, только испуганно поглядывая на своих новых одноклассников.

— Ты откуда вообще приехал! — наперебой начали орать другие.

— Из Мелкшама…

— Ну и вали к своим католикам в Мелкшам!

— Чего ты к нам приехал!

— Разве я виноват… — начал было оправдываться Гарольд.

— Католик-вонючка! — закричал кто-то.

Гарольд попытался встать, чтобы выйти из класса и найти Уильяма, но тут же получил удар кулаком в лицо и был сбит с ног.

— А! — закричал Гарольд и закрыл руками лицо.

Его прижали к полу и начали бить ногами, очень сильно и больно. А после удара в живот у него перехватило дыхание и кричать он уже не мог.

— Снимайте с него штаны! — услышал он чей-то крик, — шотландцы ходят в юбках, как девчонки! Дайте ему юбку!

— Вот тебе юбка! — швырнули ему на голову половую тряпку.

Гарольд почувствовал, что с него стягивают штаны, а кто-то задирает ему в подмышки рубаху, и сейчас наступят минуты страшного позора. Он убрал руки от лица, схватился изо всех сил за штаны и потянул их назад, вверх.

Швы на штанах затрещали, но даже после того, как ему ударили каблуком прямо под глаз, он не отпустил их… Сильнейший удар в живот заставил его сжаться. Мальчик стиснул зубы и не издавал ни звука.

В коридоре прозвенел спасительный звонок…

— Ну ты зверь… — затихли мальчишки.

Гарольд лежал в тишине.

— Что тут происходит? — услышал он голос учителя и медленно поднялся, одной рукой придерживая рваные штаны, а другой вытирая кровь с лица.

Он глянул на всех и направился к выходу из класса.

— Тьфу на тебя! — крикнул кто-то.

— Иди, целуй башмаки своему Папе! Тьфу!

— Тьфу! Вали к своим католикам!

— Тьфу на вонючку!

— Пошёл отсюда, католик!

В Гарольда начали плевать. Он ничего не говорил и старался не смотреть на своих обидчиков. Он даже не заплакал. Подойдя к двери, Гарольд остановился, посмотрел на учителя и молча вышел из класса…

По улице мальчик шёл медленно, делая вид, что никого не замечает. Холодок бил в разбитый нос и Гарольду хотелось побыстрее спрятаться и никого не видеть, и чтобы его никто не видел. Ему было и стыдно, и обидно, и страшно…

Дома он молча заперся в детской и, злобно швырнув курточку прямо на пол, забрался под кровать, где его, как показалось мальчику, никто не сможет найти…