Меир Ландау - Вернуться на «Титаник»

— Хорошо, мистер Джефф, — усмехнулся ему в глаза Гарольд, — никаких разговоров!

— Мне стыдно за тебя! — тихо сказала Джесси, когда они вышли на улицу.

— За что? — не понял Гарольд и посмотрел на неё.

— Ты нагрубил мистеру Джеффу, — ответила девочка.

— Я не дал нас обмануть! — чуть не засмеялся Гарольд.

— Но ты никогда таким не был… он теперь может отказаться с нами торговать, — опустила глаза Джесси.

— Мы всё равно уезжаем и плевал я теперь на мистера Джеффа! И на Сэмюэлсов тоже! — ответил Гарольд и забрал корзинку у сестры…

Уже за углом Джесси заметила Сэмюэлсов и дёрнула Гарри за рукав.

— А? — остановился Гарольд и в недоумении глянул на сестру.

— Опять они, — кивнула Джесси на Сэмюэлсов, — давай звать людей на помощь!

Гарри ухмыльнулся и ступил шаг вперёд.

— Пошли! — ответил он Джесси, — не собираюсь я из-за них ходить окольными путями!

— Как скажешь, — сказала девочка, — только они могут побить тебя. А папа зовёт нас в фотографический салон сегодня…

— Гм, — опять ухмыльнулся Гарольд и пошёл вперёд.

— Эй! — побежала за ним Джесси и взяла брата под руку. Сэмюэлсы уже увидели их и дружно обнявшись за плечи надвигались через дорогу.

— Ой, малыши-католики гуляют! — толкнул Гарольда в плечо Оливер, — в лавку ходили? Что-то вкусненькое несёте? — полез он в корзинку к Джесси.

— Они в Америку убегают! — рассмеялся Томас.

— Да ну! — посмотрел на Гарольда Оливер, — а на прощание не пройтись ли по роже этому красавцу?

— Уйди с дороги! — приказал ему Гарольд и попытался обойти.

— Ой, да мы уже дрожим! — захохотали дружно Сэмюэлсы, — он точно умеет разговаривать!

— Давай, как всегда, шиллинг и тогда пройдёшь по нашей улице! Католики платят за проход шиллинг, а евреи два шиллинга! — схватил Том Гарольда за руку.

— Вот ещё! С каких пор эта улица стала вашей! — вырвался Гарольд и оттолкнул обидчика.

— Остановитесь! Возьмите ваш шиллинг! — заплакала Джесси и снова полезла в корзинку за деньгами. В этот момент Сэмюэлс схватил Гарольда за горло и нацелил ему в лицо кулак.

Гарольд перехватил руку и, вывернув старшему Сэмюэлсу локоть, поставил ему подножку.

Сэмюэлс упал на спину и тут же получил удар кулаком прямо между глаз. Второй, пока соображал что произошло, получил от Гарольда с ноги в живот и улетел к ближайшему столбу, распластавшись по мостовой, а нос третьего, в этот же момент познакомился с локтем Гарольда.

— Бежим! — крикнул кто-то из них, и братья Сэмюэлсы бросились наутёк.

— Гарри… что это сейчас было? — проговорила Джесси, испуганно посмотрев на брата.

— Не знаю… — растерялся Гарольд, — пошли наверное? — глянул он на Джеси, — я думаю, теперь они долго не будут ни к кому приставать.

Дети двинулись дальше. Сэмюэлсы остановились только на той стороне улицы, спрятались за угол и с опаской поглядывали на Гарольда и Джесси, потирая побитые места.

Когда Гарольд и Джесси вернулись домой, весть о том что Сэмюэлсы, первые хулиганы и задиры на улице, получили тумаков от самого тихого мальчика во всём Фулеме, уже разнеслась повсюду.

— Мама! Мама! Гарольд подрался! Он подрался с Сэмюэлсами! — панически закричала с порога Джесси.

Гарольд остановился в дверях и виновато посмотрел в пол.

— Что? — бросилась к Гарольду Августа, но увидев сына в полном порядке, остановилась и удивлённо посмотрела на Джесси.

— Ты шутишь, Джесси? — строго спросила она.

— Нет! Он разбил нос Томми и набил синяков Оливеру! — заявила Джесси, — а Томасу так ударил ногой в живот, что тот аж улетел!

— Но… кто это сделал? Кто за вас заступился?

— Никто! Это сделал наш Гарри!

— Гарри?

— Да! Гарри!

В дверях зазвонил колокольчик. Августа открыла двери. На пороге стояла миссис Сэмюэлс со своими сыновьями, двое из которых, Томми и Томас были зарёваны, а Оливер постоянно отворачивался, чтобы не показывать фингалы под двумя глазами сразу.

— Ну, знаете! — начала миссис Сэмюэлс! — я думала, вы интеллигентная семья! А ваш мальчик, оказывается драчун и задира?! Он только что жестоко избил моих детей! Он налетел как коршун и напал на них!

— Вашим детям по двенадцать лет. А кое-кому уже тринадцать, — спокойно ответила Августа, — и когда они били его каждый день, я не ходила к вам домой и не жаловалась. Мне интересно, кто поверит, что девятилетний ребёнок побил сразу троих подростков, имея в руках только плетёную корзинку?

— А что теперь с этим делать? — схватила миссис Сэмюэлс Оливера за голову и развернула его лицом к Августе.

Нос Оливера распух, а под глазами красовались два огромных бланша…

— Не знаю кто это сделал, но рекомендую приложить капусту, — вежливо улыбнулась Августа, — и ремень, к другому месту, чтобы больше не отбирал у малышей деньги на улице. Всего доброго, миссис Сэмюэлс.

Августа улыбнулась и закрыла двери.

— Это правда!? Это правда!? — влетел после школы Уильям и, бросив портфель, уставился на Гарольда, который молча, ничего никому не объясняя, чистил картошку.

— Что правда? — посмотрела Джесси на Уильяма. Она сидела тут же и нянчила Сиднея.

— Ну, что Гарри навалял этой тройке? — переспросил Уильям, — всем и сразу? Как у него получилось?

— Они испугались и убежали! — ответил Гарольд, бросая последнюю очищенную картофелину в кастрюлю, и вытер руки.

— Оу! Гарольд? Чистит картошку? А где мама? — удивлённо осмотрелся Уильям вокруг.

— Мама отдыхает, — сказал Гарольд, забирая кастрюлю полную картошки со стола, — и вообще, ты не мог бы не бросать портфель у порога?

Уильям посмотрел на портфель и нехотя поднял его и взял в руки.

— Ты какой-то неправильный, Гарри, — сказал Уильям в ответ.

— А какой правильный? — ухмыльнулся Гарольд.

— Лентяй, замарашка, трусишка и нюня, как изнеженная девочка, — рассмеялся Уильям и направился в детскую.

— Гм, — возмущенно отвернулся Гарольд, — лучше ноги вытри, чистюля! Уильям послушно вытер ботинки и поднялся на второй этаж, где застал в детской маму. Августа быстро захлопнула альбом Гарольда и обернулась.

— Этот ты, Уилл? — спросила она, забрав альбом и прижав его к груди.

— Да, — ответил мальчик, — я вернулся, мама.

— Хорошо, — кивнула ему Августа, — я пойду готовить обед, а вы пока погуляйте на улице?

— А что случилось, мама? — спросил Уильям, заметив на лице Августы волнение.

— Ничего… совсем ничего, — ответила ему Августа, посмотрев куда-то в сторону, и вышла.

Фредерик вернулся как раз к обеду. Августа стояла у окна и смотрела на играющих на улице детей.

— Добрый день, — привычно поздоровался с порога Фредерик, — слышу вкусный запах? И что же у нас сегодня на обед?

— Как заказывал Гарольд, — вздохнула Августа.