Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик. Части 1-20

– А почто царь-батюшка такое терпит? Не видит, что творится вокруг?

– Ну, ты и вопросы задаешь, друг мой любезный. Откуда я знаю, что у императора в голове? Думаю только что, если к власти дорвутся «сицылисты», будет еще хуже. Как там, в Библии: «Предаст же брат брата на смерть, и отец – сына; и восстанут дети на родителей, и умертвят их». Вот так и будет. Вам, казакам, в первую очередь не поздоровится, потому, как независимые вы очень.

– Так что делать? Сидеть и ждать, пока они мошну свою набивают? Была б моя воля, я б их всех в капусту порубал!

– Погодь, Михалыч, рубать направо и налево. Мне тоже это не по душе, но тут крепко думать надо… А вообще, давай сначала вернемся, тогда и поговорим.

– Командир, помнишь, ты с нами собирался в Ставку… Ну, когда амператор должен был приехать. Мы свое слово держим, куда ты, туда и мы пойдем… Тока понять охота, за что головы складывать будем.

– Григорий Михалыч, я тебе обещаю: прежде, чем куда-то вас позову, объясню, что и зачем. И если не по нутру будет, неволить не стану…

Разговор прервал вестовой от коменданта, сообщивший, что мои «их благородия» в количестве двух душ отправились в импровизированную баню, которая, как выяснилось, состояла из железной бочки, подвешенной под потолком в одной из прачечных, куда уже натаскали горячей воды. И что меня приглашают туда же. Для остальной роты баню протопят завтра, по распоряжению коменданта. Ну, сполоснуться перед сном – это здорово, поэтому быстренько подрываюсь и шагаю в указанном направлении.

Только вот, по пути происходит небольшая задержка. Из какой-то каморки доносятся приглушенные закрытой дверью, но, все же, узнаваемые голоса моих студентов. Похоже, там у них какой-то спор. Скорее всего, с давешним агитатором. Надо бы зайти, поучаствовать.

Внутри комнатушки на колченогом столе стоит «летучая мышь», разливающая по маленькому помещению неяркий свет и сладковатый запах керосина. А рядом, на табуретках сидят два моих орла и какой-то субтильный солдат из местных. И смотрят на меня. Оп-па, а что это мы все такие смущенные и испуганные? Словно первоклашки, которых завуч за курением в туалете поймал.

– И чего вы орете, господа студиозусы, на весь каземат? А это кто такой тут прохлаждается? Ну-ка, поднимись, служивый, да назови себя… Да не дрожи ты так, я ж не кусаюсь.

– Ря… Рядовой Бейцин… Ваше Благородие…

– А зовут как?

– Миша… Михаил.

– Что тут делаешь, рядовой Миша Бейцин? – Только теперь замечаю на столе рядом с лампой несколько листков бумаги. Берем и читаем. Ага, листовка, она же – прокламация. Все старо, как мир. Царь и правительство обманывают народ, не хотят давать реформы, землю, свободу, ну и так далее. Где-то уже это читал… Ну да, погранцы мне что-то такое показывали. Только тогда у нее немецкое происхождение было. А теперь вот пятая колонна проклюнулась…

– Вот что, солдат… Да хватит уже трястись, раньше надо было бояться. Когда начинал этой пакостью заниматься. Не буду я сдавать тебя жандармам, просто поговорить хочу, кое-что для себя уяснить. Ответишь на мои вопросы, и пойдешь отсюда целый и невредимый. Понял?

– … Так точно…

– Ну, тогда вопрос первый: от какой партии ведешь агитацию?..

Агитатор мнется, но потом, осмелев, отвечает:

– РСДРП…

– Социал-демократ, значит… Марксист? – Дождавшись утвердительного кивка, продолжаю. – И за что агитируешь?

– Ну, это… Чтобы людям лучше жилось… Буржуев всех поскидывать с шеи и…

– Ну, продолжай… И царя тоже, так?.. Так… Курить хочешь? На, кури. И вы, юноши, тоже можете присоединиться. – Прикуриваю папиросу от лампы, выпускаю облачко дыма в потолок. – А подробней можешь?.. Что молчишь?.. Нет?.. Тогда слушай сюда. Вы хотите разрушить существующий строй, взять власть в свои руки, опираясь на диктатуру пролетариата, который ошибочно считаете всем народом, не признавая за крестьянством этого права. Даже понятно, почему. В деревне силен традиционный уклад жизни, а пролетарий – изгой, не имеющий ничего, кроме своих цепей, как правильно заметили ваши основатели Маркс и Энгельс. И еще добавили, что у пролетария нет Родины, значит и защищать в случае войны ему нечего.

– Откуда вы это все знаете? – Мой любимый «взрыватель» Максим изумленно замирает, забыв про субординацию. – Денис Анатольевич… Виноват… Вы, что, – тоже…

– Нет, я – не тоже. Просто знаю немного побольше, чем вот этот оратор… – Ага, благодаря бесконечным разговорам с нашим бывшим замполитом, почти мгновенно перекрасившимся из ярого коммуниста в столь же непримиримого борца за демократию в масштабах отдельно взятой планеты. – Так вот, объясни мне, Миша, почему твой любимый Маркс разделил народы на передовые и недочеловеков, коими являются славяне, которые, по его мнению, являются природными реакционерами и контрреволюционерами, посему не имеют право на существование. Почему его теория подразумевает людей без каких-либо идеалов, действующих только в случае получения материальных выгод. Потому, что, по его мнению, бытие определяет сознание? Черта с два! У людей бытие определяется их сознанием! На то и даны человеку осознание себя, чувства, эмоции.

– Этого не может быть! – Агитатор возмущенно сверлит меня глазами. – Он не мог такого написать!

– Карл Маркс называл всех славян, в том числе и нас, русских, контрреволюционной расой, раковой опухолью Европы. А его друг и соратник Фридрих Энгельс пошел еще дальше. Цитирую по памяти: «На сентиментальные фразы о братстве, обращаемые к нам, мы отвечаем: ненависть к русским была и продолжает еще быть у немцев их первой революционной страстью». Взято, если мне не изменяет память, из статьи «Демократический панславизм». Можешь проверить по первоисточнику… Что молчишь?

– …

– Ну, молчи, молчи. А я продолжу. Объясни мне, темному, почему германские социал-демократы желают кайзеру победы в войне, а вы желаете поражения России. Тут я с вами никогда не соглашусь. Все получается так, как говорил Петр Аркадьевич Столыпин: «Вам, господа, нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия». Ну, есть, что сказать?.. Нет?.. Агитатор, блин! Двух слов в свою защиту сказать не можешь… Тогда бегом к себе. А вы, господа студенты, через пять минут в расположении. Все, шагом марш!..

И мне – шагом марш. В душевую. Помыться, да переодеться. Штабс-капитан Федоренко с вестовым подарок передал – комплект бельишка подогнал. Знает, змей хитрый, что нужней всего после скитаний по лесам. Вот такая вот философия…

Утром, после завтрака, встретил на плацу штабс-капитана. Игорь Александрович, осведомившись, как спалось на новом месте, попросил дать саперам, восстанавливающим проволочные заграждения, пару расчетов с пулеметами в прикрытие на всякий случай. Работяги войны стояли тут же возглавляемые прапорщиком Володенькой, выглядевшим помятым и смурным. Видно, «анестезия», проведенная Бергом, сделала свое дело. Ну, может, оно так и надо. Пусть лучше мается похмельем, чем тяжкими думами и муками совести за неподобающее поведение. В голове мелькает интересная мысль: