Владислав Колмаков - Победителей не судят [СИ]

И вот уже после первого залпа, когда на сорок три слона обрушилась одна тысяча арбалетных болтов, то среди этих исполинов появились первые раненные животные. Следующий залп добавил веселья. Броня не смогла эффективно защитить слонов от бронебойных арбалетных болтов. Получив множественные ранения, упали шесть слонов, все остальные были ранены. Боль от многочисленных ран, крики умирающих сородичей и растерянность погонщиков привели к фатальному результату.

Боевой слон может стать обоюдоострым оружием. Получив ранение, он может выйти из-под контроля и начать крушить всё и всех, кто встанет на его пути. Ещё это стайные животные, которые в бою следуют за своим вожаком. К несчастью для воинов Антипатра, вожак боевых слонов был ранен первым залпом. Он с рёвом сбросил своего погонщика, встав на дыбы, а затем развернулся и ринулся на ближайших врагов, чтобы покарать их за свою боль. Правда этими ненавистными врагами стали ближайшие к нему люди и лошади, то есть катафракты и восточные наёмники узурпатора. Ослеплённый яростью и болью, большой слон-вожак ринулся убивать ненавистных двуногих. Второй залп арбалетчиков только прибавил ему прыти. Все оставшиеся на ногах боевые слоны тоже дружно развернулись за своим предводителем и с энтузиазмом напали на оторопевших от такого сюрприза воинов Антипатра.

Атака разъяренных боевых слонов смотрелась впечатляюще даже отсюда с вершины холма. Покрытые сверкающей бронёй исполины с разгона врезались в плотную толпу конницы и пехоты скопившуюся на правом фланге наступающей вражеской армии. Разогнавшиеся слонопотамы пробили длинные и широкие просеки в дрогнувшей массе людей и лошадей. Саня увидел, как от массивных туш разъярённых слоников во все стороны полетели изломанные человеческие фигурки. С двух сотен метров они были похожи на листья, разлетавшиеся под ударами ветра. Он видел, как бегущий слон сбил как кегли троих закованных в броню всадников. Лошадей и людей, одетых в блестящую чешуйчатую броню, просто смело с дороги.

Первый натиск был страшен и красив. Однако потом началось основное веселье. Разогнавшиеся гиганты, наконец, сбавили свой бег, увязнув в человеческих телах. Однако это их совершенно не смутило, и они с большим энтузиазмом продолжили свою кровавую работу, топча и пронзая своими бивнями, всех до кого они могли дотянуться.

Арбалетчики тоже не сидели, сложа руки. Залп за залпом обрушивался на бушующих слонов и избиваемых ими людей. Может быть, если бы на месте арабов и персов там находились морально-устойчивые фалангиты или гоплиты, ощетинившиеся пиками и копьями, то слоны не смогли бы так порезвиться.

Однако там их не было. Гордые сыны востока больше думали о том, чтобы спасти свою жизнь. Восточные народы вообще не отличались особой храбростью и дисциплиной. Недаром Александр Македонский прошёл через всю Азию вплоть до Индии с небольшой армией, которая раз за разом била неорганизованные толпы восточных воинов. Не о каком отпоре взбесившимся слонам и речи быть не могло. Арабы и персы просто бросились наутёк, подгоняемые разъярёнными животными и арбалетными болтами. Катафракты, правда, немного посопротивлялись для вида, но и они не смогли долго противостоять натиску буянящих гигантов. Правый фланг вражеской армии стремительно посыпался. Саня решил подбодрить бегущих врагов и послал за ними вдогонку тысячу каппадокийских всадников. Чтобы беглецы не вздумали вдруг вернуться обратно.

Затем по команде Громова арбалетчики перенесли огонь на приближающуюся вражескую фалангу. Сначала эффект был обстрела был слабо заметен. Но когда вражеские фалангиты приблизились на сто пятьдесят шагов, то залпы арбалетчиков начали выкашивать целые ряды вражеских бойцов. Промахнуться по такой огромной цели как плотный строй, состоявший из десяти тысяч человек, было просто невозможно. Фаланга Антипатра замедлила своё равномерное продвижение и начала передвигаться урывками, ломая строй. Застрельщики тоже не сидели на месте. Они шустро выдвинулись вперёд и начали поливать медленно бредущую пехоту узурпатора стрелами и дротиками.

Наступала решающая фаза боя. Громов бросил взгляд на арбалетчиков методично выкашивающих ряды вражеской пехоты и подал команду трущемуся рядом трубачу.

Повинуясь сигналу трубы, пришла в движение пехота, стоявшая в центре армии Селевка. Фалангиты синхронно опустили свои пятиметровые пики и быстрым шагом двинулись в сторону наступающей фаланги узурпатора. Это зрелище невольно завораживало глаз. Тысячи воинов ровными рядами двигались в едином строю, выставив вперёд свои длинные пики. В отличие от них фаланга Антипатра уже не выглядела такой грозной. Двигаясь вверх по склону холма, она несла большие потери от обстрела. К тому же этот склон был усеян крупными валунами и кустарником, что совсем не способствовало сохранению правильного строя. А ведь главная сила этого типа построения была именно в монолитности его рядов.

Наступательный порыв вражеских фалангитов практически иссяк. Фаланга Антипатра, не дойдя до вершины, остановилась. Из-за множества убитых воинов там возникла жуткая неразбериха. Для того, чтобы строй мог двигаться дальше, необходимо было перестроиться и заполнить образовавшиеся в рядах бреши. А на это нужно было время, но его не дала фаланга Селевка, которая с разгона атаковала солдат узурпатора. Удар сариссафоров был, конечно, не такой зрелищный, как атака слонов, но от этого не менее смертоносный. Вражеские фалангиты, увидев приближающуюся фалангу Селевка, лихорадочно попытались восстановить строй, но не успели этого сделать. Многие из них даже не успели опустить свои пики в сторону противника. Сариссафоры Селевка единым фронтом вломились в ряды воинов Антипатра, легко разметав выставленные в разнобой сариссы. Их пики заработали со скоростью игл швейной машинки, пронзая щиты, доспехи и плоть вражеских бойцов.

Правый фланг армии тоже не стоял на месте. Услышав сигнальную трубу, Селевк отдал приказ к атаке. Он уже намеревался сам ринуться в рукопашную, но был резко остановлен Апполонием, который заявил, что царь не должен глупо рисковать своей жизнью, как какой-то безмозглый вождь варваров. Неохотно согласившись с этими доводами, молодой царь стал увлечённо наблюдать, как его воины наступают на противника. Это была первая крупная битва молодого правителя, в которой он участвовал, как полководец. Селевк, конечно, прекрасно понимал, что тут он действует на вторых ролях. До таких матерых генералов, как его главный стратег Александр или Апполоний ему еще расти и расти, но ведь в этой битве он тоже играет не самую последнюю роль. Поэтому он должен учиться, а опыт со временем придёт. Через несколько лет он станет таким же хорошим полководцем, а сейчас будет слушать, что ему говорят старшие товарищи. Несмотря на свою молодость, царь Селевк был на редкость здравомыслящим юношей.