Михаил Ланцов - Ротмистр Империи

Разумеется – весь объем документации Генерального штаба ни перебрать, ни вывезти он не мог. Это было что-то вроде шутки про «интернет на дискетке». Поэтому более-менее компетентные люди, направленные на «бумажную работу» копались преимущественно в документах разведки. Как по России, так и по всем остальным фигурантам, в том числе и по союзникам. Особенно по союзникам, чтобы получить компроматы на значимых персон в их руководстве. А значит и рычаги политического давления.

Работали спокойно и неспешно. Часа полтора-два у них имелось в запасе. А куда спешить? В Берлине хватало и военных училищ, и госпиталей, и отпускников, и командировочных и прочих. Но Меншиков их не опасался. Просто потому, что у них не было ни подходящего вооружения, ни организации. Требовалось по меньшей мере два-три дня, чтобы из этой толпы сделать что-то боеспособное. Но разве он не будет спешить? Разве он даст им это время?

Отпускников, командированных, добровольцев-ополченцев, раненых по госпиталям да слушателей военных училищ? Великая сила, ничего не скажешь! Ни оружия, ни организации. Чтобы их сработать хотя бы в отдельные роты нужно было два-три дня и нормальных командиров. А так…

Впрочем, давать комендатуре шанс Максим не собирался, планируя уже после обеда покинуть город. Остался только вопрос с пленными. Что с ними делать? Все эти бесконечные лейтенанты, майоры, полковники и прочие. Расстрелять? Так не поймут. Никто не поймет. Даже свои. Везти с собой? А зачем?

Можно было бы оставить в здании на своих рабочих местах. Да вот беда – это не входило в замысел Меншикова. В Генеральном штабе было слишком много важных документов, шифров, материалов и прочего, прочего, прочего. Если он сейчас просто так уедет, то уже через сутки, максимум, немцы вновь его запустят. Да, новому начальнику придется входить в курс дела. Но они могут и временно исполняющего обязанности поставить из числа «бессмертных пони», тащивших на себе весь объем работы. В общем – плохая идея. Здание требовалось сжечь. Качественно. Добротно. Основательно. В каждую комнату пустить «красного петуха», чтобы никто не остался обиженным.

А пленные?

Максим выглянул в окно из кабинета Вальтера и расплылся в улыбке. А уже через пять минут первая партия мучеников отправилась в свой «увеселительный поход». Ничего хитрого, сложного и действительно опасного. Сотрудников Генерального штаба выводили на мост и скидывали в Шпрее. Высота была небольшой. Глубина приличной. Сапоги с них, благоразумно, снимали. Так что утонуть должно было немного.

Рядом же с рупором стоял унтер и орал:

- Господа офицеры, не толпитесь, расплывайтесь, а то вас коллегами завалит! Не будьте такими эгоистами! Помогайте тем, кто не умеет плавать! Все понятно, что это скорейший путь к повышению, но будьте людьми! Имейте совесть! Они же ваши коллеги! Практически друзья!

И так далее, и тому подобное. Унтер из числа этнических немцев, семья которого покинула Германию из-за объединения Рейха, отрывался по полной программе. Благо, что ротмистр ему подсказал как именно нужно комментировать эту водную процедуру. Совсем не обязательно, чтобы происходило то, что описывал этот унтер. Главное – чтобы вся округа слышала эти веселые комментарии и видела, как русские солдаты одного за другим выкидывают офицеров Генерального штаба Германии в теплую воду Шпрее.

Разумеется, вся эта процедура снималась на фото и кинокамеры самым трепетным образом. Благо, что тихо, спокойно и удобно работать. Удалось поставить и стационарную камеру, и с ручными нарезать по округе. В общем – шоу разворачивалось что надо.

По правде говоря, не всех офицеров Генерального штаба «макали». Совсем не всех. Меншиков предложил каждому подписать бумагу обязательством более не участвовать в войне. То есть, воспользовался схемой, предложенной Гаагской конвенцией. Она разрешала отпускать пленных офицеров в случае, если они дадут слово, что более воевать не станут. Этим Максим и воспользовался. Так что, в Шпрее полетело не более трети личного состава. Остальные ушли по домам. А их письменные обязательства остались у ротмистра. Пришлось попугать. Не без этого. Но все равно – забавно вышло.

- Одиннадцать часов девять минут, - произнес, сверяя свои часы Меншиков по тем, что стояли в кабинете начальника военной разведки.

- Что вы говорите? – Переспросил Хоботов.

- Мы здесь уже больше шести часов. Из них государственные учреждения работают часа три. Еще часа два и нужно уходить. А то войска в город станут подходить, что нам не нужно совершенно.

- Кого берет в плен?

- Только Эриха фон Фалькенхайма и Вальтера Николаи. Все остальные, полагаю, не нужны. За них много лучше скажет бумага.

- И не говорите, - вздохнув ответил Лев Евгеньевич. – Никогда бы не подумал, что Великий князь Николай Николаевич замешан в таких делах.

- И не только он, мой друг. Не только он. Я думаю, что немцы предупредят кого нужно о том, что мы везем очень опасные документы. Для них опасные. Мда. Вляпались мы по самые уши.

- Да уж… - сокрушенно покачал головой Хоботов.

А потом, подпалив здание Генштаба, Максим отправился дальше хулиганить. Поглядывая на часы. Без этого никак. Ибо хоть немцы и отправили практически все боеспособные части столичного гарнизона его ловить под Франкфурт-на-Одере, но задерживаться сильно не стоило. Власти города рано или поздно очнутся и начнут попытки организовать сопротивление. Это сейчас они, пока еще, либо ничего не знают, либо паникуют, не владея сведениями об объеме вошедших войск. Пока. Через два-три часа все может измениться.

Городскую комендатуру Берлина также не минула чаша внимания «безумного гусара». Практически сразу по взятию Генерального штаба Максим подозвал Чапаева и поставил ему боевую задачу:

- Мы тут, - тыкнул он пальцем на карту, - комендатура тут. Так что бери свой взвод и езжай туда. Штурмовать не надо. Это лишнее. Подойдете. Пошумите. Повалите все подходящие телефонные столбы. Просто пушкой с бронеавтомобиля на малой дистанции шараште. Раз. И поехали дальше. Если провода останутся целыми – шашкой помахайте. Ибо нечего. Понятно?

- Понятно, - кивнул Василий Иванович и пересказал приказ.

- Потом комендатуру покошмарьте немного. Постреляйте по окнам там. Ну, не знаю. Киньте в окна бутылок...

- Что кинуть? – Удивился Чапаев.

- Берете бутылку, наливаете туда бензина, затыкаете тряпицей, поджигаете и кидаете так, чтобы бутылка там, внутри разбилась. Но так поступайте только как будете уходить. Поначалу не надо. Коптить сильно будет. Провоняете.

Чапаев усмехнулся. Такой довод его позабавил. А потом спросил:

- И долго нам там сидеть?

- Посматривайте в сторону Генштаба. Как увидите дым – уходите. Встреча – вот сюда. Там большая площадь. Не промахнетесь. Общий сбор я продублирую красными ракетами.