Владимир Недозор - Сыщик с Титаника

А вот орудие убийства — это уже любопытнее.

Юрий не был большим знатоком холодного оружия, но японский короткий "вакидзаси", парный кинжал к самурайской "катане", узнать мог — как-то попалась в руки книга о японской армии.

Он внимательно осмотрел рукоятку клинка. Шероховатая потертая кожа, кажется, акулья. Отпечатки пальцев не сохранились, хотя убийца, скорее всего, протер ее. Подобрав пенсне, Ростовцев посмотрел сквозь двояковыпуклое стекло на рукоять. Так и есть, ничего похожего на следы пальцев.

А вот то, как наносился удар, это еще интереснее.

Привстав, Юрий сделал замах правой, а затем левой рукой, в которых был зажат воображаемый клинок. Озадаченно наморщил лоб — выходило, что убийца бил левой рукой, сзади и наискось, причем сверху вниз, словно был великаном семи футов.

Стало быть, жертва повернулась к противнику спиной или боком. Из чего следует...

Да собственно ничего не следует!

Например, некто мог свободно войти в каюту хоть к Нольде, хоть даже к Ростовцеву и предложить, ну, пусть, партию в бридж. Кто заподозрит соседа по первому классу на роскошном лайнере?

— Вы что-нибудь обнаружили? — нарушил молчание Лайтоллер.

— Да, господин Нольде был убит японским кинжалом, — не моргнув глазом, ответил Ростовцев.

— Вот как? — нахмурился мистер Чарльз. — Нужно немедленно проверить списки пассажиров, не затесался ли в третий класс какой-нибудь япошка! А черт — во втором классе вроде как раз японец есть...

— В этом нет нужды, — молвил Юрий, поднимаясь с колен. — Барон фон Нольде участвовал в войне с японцами и даже был в плену. Этот кинжал вполне может быть сувениром в память о пребывании в стране микадо.

— Значит, убит собственным ножом? — пожал Лайтоллер плечами. — Бывает! Помню в Глазго... Впрочем, неважно! — пробормотал он полушепотом.

Стряпчий, тем временем поднявшись и смахнув с фланели брюк несуществующие пылинки, повернулся к маячившему у дверей стюарду.

— Мистер...

— Макартур, сэр! — откликнулся тот.

— Да, разумеется! Будьте добры, это ведь вы нашли труп?

— Не совсем так, сэр! Дело в том, что господин Нольде еще утром попросил обязательно его разбудить в определенное время. Он очень настаивал и даже дал заранее полкроны на чай. Когда пришел условленный час, я позвонил в каюту, но никто не отозвался. Я предположил, что с господином Нольде могла случиться какая-то неприятность, и обратился к мистеру Лайтоллеру, после чего мы открыли каюту и сразу доложили капитану о... случившемся.

— Кстати, вы ничего здесь не трогали? — осведомился Юрий у стюарда. — В смысле — тело?

— Никак нет, сэр, — коротко отрапортовал англичанин. — Я знаю правила на такой случай. Кроме того, я видел, что мистеру Нольде уже ничем не поможешь.

— А вы уверены, мистер... — пришла в голову стряпчего некая мысль

— Макартур, сэр!

— Мистер Макартур, вы уверены, что он был мертв, когда вы вошли?

— Да, сэр! Я достаточно хорошо разбираюсь в покойниках...

И отвечая на незаданный вопрос, стюард уточнил:

— Бурская кампания, 2-й Королевский ланкастерский полк, сэр. Прошел от начала и до конца!

Ростовцев кивнул. Пожалуй, человек с таким послужным списком и в самом деле разбирался в покойниках.

— Как вы думаете, давно ли его прикончили? — вмешался Лайтоллер, обращаясь не то к Макартуру, не то к Ростовцеву

— Труп еще не окоченел, стало быть, три или четыре часа тому назад. Хотя...

У мертвеца из кармана пижамы свисала часовая цепочка.

Вытянув золотой брегет на свет электрических ламп, Юрий увидел, что стекло циферблата треснуло от удара об пол. Стрелки остановились на 05.33.

— Вот как? А сейчас у нас сколько?

— Три часа сорок одна минута, — сообщил Лайтоллер, сверившись со своим морским хронометром...

— Старый, как мир, и тем не менее действенный прием — прокомментировал Юрий.

Кто-то явно хотел запутать следствие.

Стоп, подумал он. А зачем вообще эта возня с часами?

Ростовцев подошел к иллюминатору, отдернул занавеску. Несколько секунд изучал толстое закаленное стекло в никелированной раме. Тронул фигурные оголовки болтов. Завернуты намертво! Странно, однако! Их даже не пытались отвинтить, а, казалось бы, выкинь труп в море — и воистину концы в воду! Или убийцу кто-то или что-то спугнуло? Впрочем, если убийство не было заранее обдуманным, преступник мог просто растеряться. Вспомнил уголовную хронику или полицейский роман, наскоро обтер рукоять, кокнул часы, и сбежал.

Раздумчиво подойдя к столику, он некоторое время созерцал расставленные на нем предметы.

Фотография фон Нольде в рамке — видимо уже давняя. На ней лощеный морской офицер выглядел косматым, заросшим, как медведь, бородачом-викингом. В грубом свитере и распахнутой штормовке он стоял у мачты какого-то судна. На заднем плане — низкий берег и черные заснеженные скалы.

Должно быть, снимок тех времен, когда старший лейтенант флота бороздил полярные моря. Юрий повертел снимок в руках и вернул на место, еще раз поразившись, как сильно изменился прежний здоровяк-моряк.

Открытый несессер, неприятно напомнивший Юрию его собственный, может даже купленный в том же парижском магазине. "Вечное перо" Паркера.

Портмоне — проверив его, Ростовцев обнаружил в нем нетолстую пачку однодолларовых купюр, несколько десятишиллинговых британских банкнот, а в секретном отделении — аккредитив на Нью-Йоркское отделение Русско-азиатского банка и пару "петров". Значит, это не ограбление, если, конечно, барон не вез что-то более ценное.

Хотя грабители и воры вряд ли прошли бы мимо валяющего кошелька...

Он поглядел в сторону молча созерцавших его работу Лайтоллера и Макартура.

В России его бы давно замучили советами и вылили на голову ворох версий: кто убил, зачем убил и что все это значит. Юрий вспомнил непристойный анекдот про разницу между парижскими и питерским любителями свального греха.

А тут воистину настоящий английский характер — человек делает свое дело и нечего лезть с советами, куда не просят.

О, а вот это уже интереснее. На столике у фото лежала пара ключей со знакомой латунной биркой. Странно... Если, конечно, стюард не врет, то чем же тогда убийца запер дверь?

— А дверь точно была закрыта? — переспросил он зачем-то.

— Да, сэр! — Макартур сейчас был живим воплощением главного принципа британской прислуги: "джентльмен в услужении у джентльменов".

— А у кого еще есть ключи от пассажирских кают? — справился Юрий.

— Второй комплект ключей имеется у пассажирского помощника, мистера Лоу, но он только полчаса назад сменился с ходовой вахты, а до того все время был на мостике, — по-военному четко отрапортовал Лайтоллер. — Имеется еще мастер-ключ у капитана и старшего офицера. Еще иногда пассажиры доверяют ключи прислуге или стюардам, — при этом мистер Чарльз, как на миг почудилось Юрию, как-то нехорошо покосился на Макартура.