Владимир Недозор - Сыщик с Титаника

Высоко над кормовой палубой между фок-мачтой и грот-мачтой была натянута антенна корабельного радиотелеграфа. Она громко жужжала и потрескивала, и пассажиры, гулявшие по палубе, нет-нет, да и задирали головы, бросая на нее удивленные взгляды.

— Все-таки великолепный корабль! — вырвалось у Юрия.

— Вот чего не ожидал, так это встретить тут на борту английского лайнера соотечественника! — услышал он за спиной.

Обернувшись, он увидел высокого белокурого мужчину с аккуратной бородкой и глазами навыкате.

— Э-э-э с кем имею... — машинально вырвалось у него.

— Позвольте представиться, Регастик Герман. Инженер-механик, Ревель. Еду изучать опыт американских промышленников по заданию Министерства торговли, — отрывисто и сухо представился собеседник.

— Юрий Викторович Ростовцев, Санкт-Петербург.

И добавил зачем-то:

— Лицо свободной профессии.

— Признаться, думал, что я, почитай, в одиночестве. Со мной во втором классе только чета евреев из Витебска да мой коллега Ниссен...

— Да вообще-то русских тут довольно много.

Ростовцев спохватился, что, пожалуй, сказал больше, чем следовало. Еще начнут расспрашивать, откуда он это узнал и все такое прочее. Так что на всякий случай пояснил:

— Пишу книгу о первом рейсе этого лайнера.

Но господин Регастик не обратил на оговорку внимания.

— Что до вашего восхищения, милостивый государь Юрий Викторович, то оно вполне простительно. Вы ведь, судя по всему, не имеете отношения к техническим наукам?

— Увы, — согласился Юрий, — далек от них.

При этом ни на йоту не солгал, ибо поддельные векселя, завещания и сбежавшие мужья от техники определённо далеки.

— Вот я про то же говорю! — с жаром продолжил Регастик. — Сами подумайте, этот корабль при водоизмещении полсотни тысяч тонн везет всего лишь менее чем две с лишним тысячи человек.

— Две тысячи сто семь, — уточнил Юрий, — это считая команду.

— Вот именно! — поднял Регастик вверх палец. — Вот именно! Тысяча четыреста пассажиров. Корабль потребляет два пульмановских вагона угля в час, чтобы перетащить через океан меньше чем семь тысяч пудов или сто метрических тонн пассажиров, если взять в среднем по пять пудов на человека! А между тем уже известно средство перевозки через океан почты, и пассажиров куда лучше чем подобные железные громaдины — это дирижабль. При этом надо помнить, что если у нашего "Титаника" скорость хода сорок верст максимум, то у дирижабля, даже тихоходного — шестьдесят с лишним! — азартно жестикулировал господин Регастик. — А значит благодаря воздушному судну срок путешествия между континентами сократится до двух-трех дней.

— Да, — пожал плечами Ростовцев. — Звучит резонно, сударь. Возможно, мы до этого доживем...

— "Возможно", милостивый государь?! — воскликнул задетый за живое инженер. — Да знаете ли вы, что в Германской империи уже создана компания по пассажирским перевозкам на дирижаблях? Да-да, компания "ДЕЛАГ" графа Отто фон Цеппелина, и действует она уже три года! У них уже четыре воздушных корабля: "Виктория-Луиза", "Ганза", "Заксен". Знаете сколько пассажиров уже перевезено? Не поверите, почти четырнадцать тысяч! Во многих немецких городах построены специальные воздушные гавани с эллингами и причальными мачтами. Граф Цеппелин готовится открыть и заграничные рейсы, насколько я знаю, идут переговоры с датскими властями! Сам кайзер вложил в дирижабли около миллиона марок своих личных денег.

Действуют постоянные пассажирские линии, например, из Берлина в Дюссельдорф.

Я не пожалел ста марок и воспользовался ее услугами. Все путешествие занимает девять часов против пятнадцати! Комфорт, никакого стука колес и паровозного дыма, вкусная еда и чудесные виды из окна. Знаете, земля с высоты несколько сотен саженей — это незабываемое зрелище! — с восхищением добавил эстляндец.

— А чем, простите, немцы кормят в воздухе? — спросил Ростовцев, чтобы поддержать разговор.

— Холодные закуски и сухое вино, — послышалось в ответ. — Кстати, там еду подают на алюминиевых сервизах, — с улыбкой добавил Регастик. — Из того же материала, что внешняя обшивка. А в России алюминий пока не выплавляют, увы... Так что мой доклад министерству торговли по части постройки дирижаблей в нашем отечестве будет сугубо пессимистичен.

— Но ведь сейчас как будто у России тоже есть свои дирижабли? — осведомился стряпчий, припомнив петербургскую прессу.

— Да, конечно, два маленьких матерчатых корабля кое-как соорудили... — удрученно кивнул Регастик. — Еще два таких же купили во Франции. Но это уже вчерашний день! К слову, дирижабль Цеппелина может поднять не только людей и груз, но до двухсот пудов взрывчатых снарядов! А между прочим первое воздушное судно, подобное тому, что построил граф Цеппелин, должно было быть построено в России! — добавил с сожалением Регастик. — И намного раньше.

— Что вы говорите? — приподнял брови Ростовцев, решив, что его визави ведет речь об аэроплане Можайского или еще какой-нибудь сомнительной выдумке доморощенного Кулибина.

— Вы слыхали что-нибудь о проекте дирижабля "Россия" Костровича? Нет? А между тем тому уже тридцать лет Огнеслав Костович разработал проект воздушного судна жесткого типа — задолго до Цеппелина... Его даже начали строить в 1882 году на Охтенской верфи. Сам Менделеев принимал участие. Я лично еще студентом был на лекциях Огнеслава Ивановича. И чем все кончилось? Не нашлось у казны денег да и умения. Теперь вот видимо купим патент у немцев!

— Ну... — недоуменно пожал плечами Ростовцев. — В конце концов, что же удивительного — европейцы опережают нас в науках еще как бы не со времен татарского нашествия!

— Воистину, мы ленивы и нелюбопытны! — последовал ответ

Бык Землю держит испокон веков,

Телец — вверху, за толщей облаков.

Вглядись глазами разума — увидишь:

Вы сборище ослов меж двух быков, — процитировал с чувством Регастик.

Замечу, попутно господин Костович сделал немало ценных изобретений, способных прославить и обогатить его получше, чем Эдисона... Знаете ли вы, что Огнеслав Иванович спроектировал для своего дирижабля прекрасный восьмицилиндровый бензиновый двигатель — намного лучше всего того, что было в мире! При мощности в восемьдесят лошадиных сил он весил всего пятнадцать пудов, такие моторы появились даже у немцев только недавно, на первом аэронефе графа Цеппелина двигатель весил почти тридцать пудов при мощности в жалких четырнадцать лошадиных сил! Только один этот двигатель мог Костровича озолотить и прославить! А что в итоге? В Америке все знают даже изобретателя каких-нибудь подтяжек, а держу пари, о Костовиче вы услышали от меня первого!