Комбат Найтов - Горный стрелок

— Как???

— Я случайно обнаружил устройство, которое переместило меня в август 1942 года. Там я находился до 4–го февраля 1943 года, после этого, по приказу Верховного, вернулся в 81–й год. Вместе со мной переместилась старший сержант ОсНаз Еременко, единственный человек, которого пропустило устройство, и которая может подтвердить свое происхождение архивными документами.

— Я уже проверил эти документы, товарищ маршал: вот заключение экспертов. — Кутахов передал Устинову бумагу: отпечатки идентичны и принадлежат старшему сержанту ОсНаз Еременко Полине Васильевне, 1919 года рождения, инструктору разведшколы при курсах «Выстрел».

— Я заканчивал эти курсы в 1942 году, товарищ маршал, радиодело и снайпинг мне преподавала она. — сказал Мосолов.

— Отсюда следует, что Вы — майор ГБ Горский, полномочный представитель Ставки ВГК. Здравствуйте, товарищ майор. — произнес Устинов и протянул мне руку.

— Здравия желаю, товарищ маршал!

— Кроме кинофильма, товарищ Сталин что‑нибудь еще передавал для меня?

— Так точно, но я могу это передать только Вам, в присутствии сержанта Еременко.

— Пройдемте в мой кабинет.

Мы вышли из столовой, прошли немного по коридору за министром, вошли в его кабинет. Я достал «сопроводилку» и свое удостоверение.

— Мне сказали, что Вы знаете, где смотреть допуск. — он безошибочно открыл страницу, взглянул на нее и покачал головой.

— «ОГВ», я так и думал.

— Распишитесь в получении, товарищ маршал Советского Союза! — он достал ручку и уверенно расписался. Я передал письмо. Он прошел к столу и остановился возле кресла. Постоял, постукивая по столу конвертом. Затем сел и вскрыл ножом конверт. Минут двадцать он читал и перечитывал документ.

— Содержание знаете?

— Там стоит моя подпись, я и сержант Еременко ознакомлены еще 25 января 1943 года.

— Да, я вижу. У меня есть время подумать?

— Так точно. Просили не затягивать с ответом. До открытия съезда я должен знать Ваш ответ.

— О чем тот фильм, который Он просит показать?

— О предательстве Хрущева.

— Понятно. Как Вас найти?

— Через Кутахова.

— Он в курсе?

— Только о том, что мы просим помощи.

— А если Леня согласится? Я сумею его уговорить, можно обойтись без кино?

— По анализу Меркулова, следующим ГенСеком станет Андропов, и все пойдет насмарку.

— Всеволод Николаевич умен. Все просчитал!

— Кинофильмы, с них надо сделать копии, а оригиналы я заберу.

— Да–да, сейчас напишу распоряжение, завтра заедите на ЦСДФ СА и сделаете. Две копии каждого мне. — он передал мне бумагу со своей личной печатью. — Как там, сейчас? Сталинград в полном разгаре?

— С Паулюсом мы уже покончили, товарищ маршал. Вот, смотрите! — и я передал ему карту. Он посмотрел на нее и покачал головой.

— Однако! Я сниму копию?

— Снимайте, одну. — он подошел к ксероксу и передал мне копию. Я завизировал ее. Забрал оригинал, отметив на обороте копирование, попросил его расписаться.

— «ОГВ$1 — пробормотал он. — Пойдемте, извинимся перед присутствующими, ужина не будет.

В этом министр ошибался! В столовой вовсю хозяйничала Таисия Алексеевна, все было накрыто и ждали только нас. На его возражения жена отреагировала просто:

— За стол! Ты не ел с утра! И никаких возражений, иначе Александру Викторовичу пожалуюсь!

Кто такой Александр Викторович я не знал, но можно было догадаться, что это его личный врач.

За столом было полное молчание, министр, не поднимая головы, медленно ел. Первой не выдержала его жена:

— Дима, что‑то случилось?

— Да. Получил привет с того света!

— Плохо себя чувствуешь? — забеспокоилась она.

— Нет, чувствую себя даже помолодевшим на много лет. Просто пацаном–наркомом оборонной промышленности себя ощутил.

— Так что плохого?

— А то, что за все это, — он обвел вокруг себя пальцами, — придется ответить! Говорил я Леньке!!! «Хозяин» вернулся! Привет мне передал.

— Он же… — тихо сказала Таисия Алексеевна, мгновенно побелев лицом.

— Живой! И моложе меня! Еще и сюда может прийти. Война кончится и придет! Впрочем, пусть приходит! Я — чист! Всю жизнь на оборону страны положил. В общем, так, майор! Сделаю! Все, что в моих силах, сделаю! — министр обороны взял бутылку коньяка и от души плеснул себе в бокал.

— Тебе ж нельзя! — прошептала жена.

— Можно, и даже нужно! За Родину, за Сталина!

Все выпили, стоя. Так как трое, из семерых, воевали на Ленинградском фронте, то расставались мы под «Героическую Волховского Фронта»:

«Кто в Ленинград

Пробивался болотами,

Горло ломая врагу!»

Вся компания громко горланила:

«Выпьем за Родину,

Выпьем за Сталина,

Выпьем и снова нальем!»

А мне хотелось завыть:

«А под Кабулом,

Весь горя,

В ущелье падал

Вертолет!»

А какая разница, где падать? Под Кабулом, под Файзабадом или под Кандагаром. Мне повезло, я выжил. А кто воскресит моих ребят? Мне повезло: сидел возле выхода. Им — нет. Им пришлось заплатить самым ценным. А будут еще войны. И потери. Держись, стрелок! Большая игра начинается! Где ты — пешка!

В результате у меня на руках оказалась новенькая ЗАС–радиостанция. Как сказал министр: «Таких еще ни у кого нет, в том числе и у КГБ. Наговариваешь сообщение, ждешь зеленого сигнала, нажимаешь кнопку и оно уходит за полсекунды. Запеленговать невозможно. Или с большой погрешностью. Это прямая связь со мной. Носи с собой.»

Утром на столе у начальника 9 Управления генерал–лейтенанта Сторожева лежало донесение о шумной пьянке на даче Устинова. «Выздоровел!$1 — подумал Сторожев, двух из пяти гостей он знал: все военные и молодая девица. «Очередной генерал свое чадо пристраивает». Поморщился, заглянул в картотеку, так и есть: генерал оказался в запасе. Ничего интересного. Фотографии нечеткие, надо послать спецов сменить и проверить технику. Покрутив в руках сообщение, он отложил его на уничтожение. Набрал номер охраны Министра обороны и закатил разнос за плохое содержание спецтехники и нечеткие фотографии. Мысли о том, что на лице у нас «корректор» у него не возникло.

Мы проснулись поздно, почти в десять, так как отец забрал фильмы, и поехал вместо нас на студию их копировать. Он же отвезет их в МО. Нам лучше лечь на дно и не отсвечивать в Москве. Сегодня занимаемся транспортом. Оформляли его на дядю Диму, у него другая фамилия. Сходили проверили счет в сберкассе, заказали недостающие деньги. Купили «Волгу-24–24» с автомат–коробкой, дядя Володя помог по своим каналам. Когда‑то она была черной и с мигалками, теперь она темно–коричневая. Терпеть не могу такой цвет, но маскировать удобнее. Много времени потратили на оформление доверенности на управление: пришлось отсидеть в большой очереди и купить секретаршам нотариуса подарки. Иначе: «Зайдите через неделю!». Сообщений от Устинова нет. Он вышел на связь вечером, переслав короткое сообщение: «Получил, спасибо!» Это про фильмы. Сейчас от нас уже ничего не зависит. Собственно задание мы выполнили. Теперь занимаемся сбором открытой информации. Если они не пойдут на развитие сотрудничества с нами, то и этой информации хватит. Наблюдения за собой мы, пока, не обнаружили. На завтра планируем поехать на ВДНХ и снять все, что удастся, в павильонах Министерства геологии. Мизер, конечно, но это дополнительные деньги в копилку Победы. До начала съезда еще пять дней.