Владимир Сухинин - Заложник долга и чести

— Это мозг гразекобры, — проговорил Рострум. — Отдайте, Владыка, его мне.

— Рострум, ты же не Страшила из соломы и опилок, зачем тебе чужие мозги? Хотя, конечно, у тебя их может и не быть, — ответил я и махнул рукой. — Если у этого мозга уши из задницы будут торчать, тебя это не смутит?

— Зачем мне его уши? — удивился Рострум. — Мне нужна его голова с ушами или без них, не важно.

— Вот видишь: голова, два уха, — скорчил я страшную рожу пленнику. — Твои уши нам не нужны.

Тут впервые за все время Ёда затрясся.

— Откуда, ты низший, знаешь мое имя? — проговорил он на вполне понятном языке. Только вот сказать, какой это был язык, я не мог. И откуда я его знаю, я тоже не знал. Но я его понимал, а он меня.

Я засмеялся, надо же, попал в точку.

— Так оно у тебя на лбу написано. Вон голова и два уха, — я критически оглядел механика, что покусился на мою благодать. — А за низшего ответишь. Тебя будут звать жопа с ушами. Понял? — прикрикнул я.

— Прости, Видящий сокровенное, — пролепетал пленник. — Это по недомыслию и непониманию ситуации в начале, — уточнил он. — Но теперь я склоняю голову пред твоим величием.

Я подозрительно поглядел на джидая, уж больно быстро он переменился. Может таким образом решил поиздеваться. Тогда точно будет без ушей. Но нет, он был полон серьезности, и в нем не было даже намека, на то, что он шутит.

— Говори, Мозги, зачем пожаловал на нашу гору? — сурово вопросил Рострум и снял треуголку.

Ёда выпучил глаза.

— Это что с твоей головой, подчиненный? — переборов страх, спросил он.

— Это он пытался, не повиноваться, — ответил я за магистра.

И это было правдой. Только я не стал уточнять, что его так изувечил не я, а его бывшие подчиненные. Я понял, что наш клиент дозрел до разговора.

— Хочу слышать правду из твоих уст, ничтожный! — наклонился к нему и подпустил ужаса в атмосферу.

Парня проняло. И не только его. Из глаз Рострума посыпались змеи и устремились к джидаю. Тот поджал ноги и заверещал, как пойманный поросенок, который понял, что сейчас его будут резать.

Рострум зная, что это утекает его энергия, принялся шустро ловить змей и жадно жрать их. А Головадвауха был на грани обморока.

— Рострум, погодите, еще помрет наш гость, — остановил я кровожадного командарма моей армии. — Иди лучше и составляй план военной компании.

Магистр надел свою треуголку и важно проследовал к кибуцьерам, которые теперь изображали из себя непобедимую армию. Почему непобедимую? Да потому, что ее еще никто не побеждал.

Гору снова тряхнуло, и это вернуло меня к действительности.

— Давай, рассказывай, — приказал я пришедшему в себя гостю из другой реальности. — Зачем вы буравите мою горку?

— У нас договор, — быстро ответил он.

— Какой договор, с кем? Быстро мне выкладывай сумму и конкретных лиц, замешанных в преступлении.

— Никого преступления нет, Видящий. С моей бригадой операторов Гразекобр заключил договор на разработку этерниума ваш следящий за планетой и направил сюда.

Ага, понял я. Гразекобра — это машины. А этерниум — это моя манна.

— И что он вам платит?

— Ничего не платит, — ответил Ёда Головадвауха, — он разрешил добычу. Но добраться до нее мы можем только через недра.

В это время обеспокоилась Шиза.

— Ты чего с ним беседы ведешь? Там гору роют. Забыл, что ли?

— Не забыл, детка. Хочу проверить союз с чернокожей красавицей. На меня напали, а она на помощь не спешит. Непорядок. Ты знаешь, как с ней связаться?

Шиза фыркнула.

— А какие трудности? Пожелай, и образ обворожительной Беоты осчастливит Вас, мой повелитель, своим присутствием.

— Так просто? — не поверил я.

— А ты проверь.

— Обворожительная Беота, — произнес я вслух, дразня Шизу. Я чувствовал, что богиня ей не нравиться, и дело было не в ее подлой натуре, а во внешности. Такая, понимаешь, женская ревность к чужой красоте. — Не могли бы Вы снизойти до общения с Вашим союзником?

К моему удивлению чернокожая красавица, откликнулась сразу. В образовавшемся окне появилось лицо Беоты. Надо признать, она умела держать удар. Женщина смотрела на меня с показным равнодушием. Ничем не выказывая ненависти или обиды. Чтобы не заставлять ее расспрашивать, сразу перешел к делу.

— Божественная, на меня напали и роют мою гору. Но я не вижу вашей помощи. Вы решили игнорировать наш договор?

Вот теперь ее выдержка дала трещину. На несколько мгновений маска равнодушия слетела с ее лица и обнажилась родная натура кровожадного чудовища. Удивительно, как ненависть может искажать прекрасные черты. Если от любви до ненависти один шаг, то от красоты до уродства — всего лишь миг. Но она быстро взяла себя в руки. Посмотрела из окошка на дырки в подножье горы и снова перевела свой взгляд на меня. В ее глазах мелькнуло торжество.

— Нападение? — сделав изумленный вид произнесла она. — Я не вижу никакого нападения. Там только новые пещеры и все.

— Нет, уважаемая, Беота, не все, — ответил я. Хотя понимал, что она не захочет помогать. — Там внутри прогрызают тоннели к моему городу пять Гразекобр.

— И что? — ответ или, лучше сказать, вопрос ее был лаконичен.

— А то, что они скоро доберутся до меня.

Я не злился. Я хотел понять, чем все это закончится. По моему представлению, она будет дожидаться, когда машины пророют тоннели, потом будет делать вид, что помогает мне. Так оно и оказалось.

— Вот когда пророют, человек, тогда и зови.

В слове «человек» было столько ненависти, что я мог ею отравиться. Она закрыла окно со своей стороны и исчезла. Я перекрестился и, сплюнув три раза через левое плечо, протараторил.

— Чур меня! Чур меня.

Потом вслед крикнул, даже не надеясь, что она услышит.

— Я не человек. Я — Дух мщения. Не надо забывать об этом.

— Так, Головадвауха, я готов тебе дать новое имя. Хочешь? — Сам не знаю, почему я это ему сказал. Может, интуиция сработала, или анализ слоев сознания поработал и дал нужный рецепт выстраивания отношений с внеземными цивилизациями, только я попал в точку.

— Хочу, видящий. А какое? — оживился бригадир джедаев.

— Высокое. Ты будешь Ёда, что значит… — я задумался. А что это значит? Во! Пришла ко мне мысль. — Это значит «Говорящий с богами».

— О-О-о! — Протянул сильно удивленный бригадир. Высокое имя, — с большой долей благоговения произнес он, смакуя имя на слух. — Ёда. Его будешь знать только ты, Видящий.

Он с трудом поднялся и поклонился. Я добавил ему сил. Малыш разогнулся и спросил.

— Что я могу для тебя сделать?

— Можешь, бригадир, — каким-то внутренним чутьем, я понял, что называть его теперь этим именем не надо. Раз имя сокровенное, то оно не должно звучать в устах. Малыш пришел в восторг.

— Ты чтишь наши традиции Видящий! Говори, все выполню!